» Цитаты героев любимых книг

«Это позор, это скандал. Вот уже тридцать лет как я умею читать, за это время я перечитал если не уйму книг, то хотя бы некоторое их количество, и все, что у меня от них осталось, это весьма туманное воспоминание о том, что во втором томе романа толщиною в тысячу страниц кто то пускает в себя пулю из пистолета. Тридцать лет я читал впустую!»
Патрик Зюскинд, «Литературная амнезия»

В этот самый момент звякнул серебряный колокольчик, и занавес бесшумно поднялся,открывая первую картину: «Общество». Очаровательная женская фигура в вечернем платье самого богатого, самого экстравагантногообразца, стояла перед нами; ее волосы были увенчаны бриллиантами, и ее грудь была залита этими же сверкающими каменьями. Ееголова была слегка поднята, на ее губах играла томная улыбка. В одной руке она держала полный бокал пенящегося шампанского;ее нога, обутая в золотой башмачок, ступала на песочные часы. Сзади нее, судорожно прячась в складках ее шлейфа, пресмыкаласьв лохмотьях другая женщина; нищета и голод отражались на ее лице, мертвый ребенок лежал около нее. И два сверхъестественныхобраза застилали эту группу, один в красном, другой в черном, - громадные, почти выше человеческого роста: красная фигурапредставляла Анархию, и ее кроваво-красные пальцы были протянуты, чтобы схватить бриллиантовую корону с головы «Общества»;траурная фигура была Смерть, и даже в то время, когда мы смотрели, она медленно подняла свой стальной дротик, как бы дляудара. Эффект был поразительный, и страшный урок, сообщенный картиной, был достаточно ошеломляющий, чтобы произвести видимоевпечатление. Никто не говорил, никто не аплодировал, но публика беспокойно задвигалась и заерзала на своих стульях, ипослышался вздох облегчения, когда занавес упал.

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

А.Дюма "Граф Монте Кристо" - "Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: Ждать и надеяться"
Бесподобно и глубокомысленно...

Следующая картина была «Деспот» и представляла сидящего на троне повелителя. У его ногколенопреклоненная жалкая толпа голодающих и угнетенных протягивала к нему худые руки с мучительной мольбой, но он смотрел всторону, как бы не замечая их. Он повернул голову и прислушивался к шепоту того, кто, казалось, благодаря изящным поклонам ильстивым улыбкам, сделался его советчиком и наперсником; однако этот самый наперсник скрывал за спиной кинжал, готовыйпоразить своего властелина. Впечатление этой картины быстро перешло в выражение изумления и страха, когда занавес поднялся,открывая «Уголок Ада». Эта картина была поистине оригинальная и совершенно не похожа на принятый способ изображения такогосюжета. Перед глазами была черная глубокая пещера, освещающаяся попеременно то блеском льда, то огнем; громадные ледяныесосульки спускались сверху, и бледное пламя украдкой вырывалось снизу, а во мраке амбразуры виднелась темная фигура сидящегочеловека, который считал золото или то, что, казалось, было золотом. И каждая монета, выскользнув из его пальцев,превращалась в огонь, и урок, изображенный таким образом, легко понимался. Погибшая душа сама приготовила себе муки ипродолжала еще эту работу, усиливая свою огненную агонию.

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«Рент говорит: - А она кого-нибудь ненавидит от всего сердца, очень-очень сильно? Я ему: мол, разве он не хотел сказать: «любит»? Рент пожимает плечами и говорит: - Разве это не одно и тоже?»
Чак Паланик, «Рэнт: Биография Бастера Кейси»

«У Вселенной должна быть конечная цель, и вся совокупность данных современной физики достаточно убедительно указывает на то, что эта цель включает и наше существование.»
Пол Девис, «Суперсила»

«Существо, определяющее степень полноценности других людей по национальному признаку, называться человеком уж точно права не имеет.»
Эдуард Багиров, «Гастарбайтер»

«...желание после неконтролируемого взрыва в начальный период связи через год или два сменяется скукой, прерываемой редкими минутами упоения, после которых остается несытость, усиливаемая воспоминаниями и тоской по «начальной фазе».»
Януш Вишневский, «Повторение судьбы»

«Семена разврата» были следующей картиной, которая показывала нам молодую красивую девушку, лежащую на роскошной кушетке вдезабилье, с романом в руках, заглавие которого было ясно видно всем: хорошо известный роман для всех присутствующих ипроизведение восхваляемого автора. Вокруг нее, на полу, брошенные небрежно на стулья, валялись другие романы этого же самоготипа; все их заглавия были повернуты к нам, равно как и имена их авторов.
Сибилла смотрела на картину с побледневшим лицом и серьезными глазами.
- Это правдивая картина! - прошептала она. - Джеффри, она мучительно правдива!
Я не отвечал; я знал, на что она намекала, но, увы, я не знал, как «Семена разврата» были посеяны в ее собственной душе, икакие плоды они принесут.


Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«Страх появляется тогда, когда не знаешь, какое решение нужно принять.»
Бернард Вербер, «Танатонавты»

Занавес упал, чтобы почти немедленно подняться и открыть нам «Его последню покупку».
Нашим взорам представилась роскошная современная гостиная, где находились человек десять мужчин в модных фраках. Они,по-видимому, только что встали из-за карточного стола, и один из них, имеющий вид мота со злой улыбкой иронии и торжества налице указывал на свою «покупку» - прекрасную женщину. Она была одета как невеста, в белое платье, но она была привязана, какбывают привязаны пленники, к высокой колонне, на которой мраморная голова Силена скалила зубы и лукаво смотрела.
Ее руки были связаны вместе бриллиантовыми цепями, ее талия была обвита толстой веревкой из жемчугов; широкий ошейник изрубинов охватывал ее горло, и с головы до ног она была окутана и связана нитями из золота и каменьев.
Ее голова была вызывающе откинута назад, с гордым презрительным видом; только ее глаза выражали стыд и отчаяние за своюневолю.
Человек, обладающий этой белой рабыней, был представлен, судя по его позе, как исчисляющий и оценивающий ее «пункты»,чтобы вызвать одобрение со стороны его товарищей, чьи лица художественно выражали различные чувства сластолюбия, жестокости,зависти, отупения и насмешки.

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«Цель не в том, чтобы жить вечно. Цель в том, чтобы создать нечто бессмертное.»
Чак Паланик, «Дневник»

Последняя картина называлась «Вера и материализм» и была самой изумительной из всей серии. Зал постепеннопогрузился во мрак, и поднявшийся занавес открыл восхитительный вид на берегу моря. Полная луна бросала сильный свет назеркальные воды, и, поднимаясь на радужных крыльях от земли к небесам, одно из прелестнейших созданий, о которых разве толькомогут мечтать поэты и художники, подобно ангелу, возносилось вверх; ее руки, держащие пучок лилий, были сложены на груди, еелучистые глаза были полны божественной радости, надежды и любви.
Слышалась чарующая музыка, вдали хор нежных голосов пел о блаженстве, небо и земля, море и воздух - все, казалось,поддерживало Духа, уносящегося все выше и выше, и мы все следили за этим воздушным летящим образом с чувством восторга иудовлетворения; вдруг раздался громовой удар, сцена потемнела, и послышался отдаленный рев рассвирепевших вод. Померк лунныйсвет, прекратилась музыка. Блеснул красный огонек, сначала слабо, потом более явственно, и показался «Материализм» -человеческий скелет, белевший в темноте и скаливший весело зубы на нас всех! И на наших .глазах скелет рассыпался в куски, идлинный извивающийся червь выполз из обломков костей, другой показался из глазных впадин черепа.

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«— Мечты спасать не нужно.
— Нет, нужно, — сказал Гребер. — А что же еще?
— Веру. Мечты придут опять.»
Эрих Мария Ремарк, «Время жить и время умирать»

«Если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом - смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру.»
Антуан де Сент Экзюпери, «Маленький принц»

«Мне всё ещё хочется думать, что мир становится лучше. Хотя я знаю, что нет. Мне всё ещё хочется, чтобы люди вокруг стали лучше, хотя я знаю, что этого никогда не будет. И мне по-прежнему хочется думать, что я могу что-нибудь сделать, чтобы люди и мир всё-таки стали лучше.»
Чак Паланик, «Уцелевший»

«Сами собой мечты явью не станут.»
Паоло Коэльо, «На берегу Рио-Пьедра...»

«Как объяснить и оправдать, что страдаешь по мужчине? Да никак. Это невозможно. И мы оказываемся в аду, ибо нет в этих страданиях ни величия, ни благородства, а что же есть? Ничего нет. Одна беда.»
Паоло Коэльо, «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала»

«В трудные времена наивность - это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный.»
Эрих Мария Ремарк, «Жизнь взаймы»

«Ему придется уплатить предложенную цену - сделать первый шаг. Потому что женщина платит дороже - она отдает себя.»
Паоло Коэльо, «На берегу Рио-Пьедра...»

«Sictransit gloria mundi! Vale!» <Так проходит слава мирская! Будь здоров! (лат.).>

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь - только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями. Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, в которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час.

В. Набоков “Другие берега”

«Это — ритуал. Это —под запретом. Стаканы нельзя бить с умыслом. Когда мы сидим в ресторане или у себя дома, мы стараемся не ставить стаканы на край стола. Наша Вселенная требует, чтобы мы были осторожны, чтобы стаканы на пол не падали.
А разобьем по неловкости и нечаянности — увидим: ничего особенного не произошло. «Не беспокойтесь», — скажет официант, а я ни разу в жизни не видела, чтобы разбитый стакан ставили в счет. Бить стаканы — обычное дело, дело житейское, и никому не причиняет вреда — ни нам, ни ресторану, ни ближнему.»
Паоло Коэльо, «На берегу Рио-Пьедра...»

... Сколько раз приходилось священнику выслушивать такие признания. Человек так ограничен: он даже не способен изобрести новый грех - все это есть и у животных. Легко отдать жизнь за доброе и прекрасное, но нужно быть богом, чтобы умереть за равнодушных, за безнравственных.

Грэм Грин “Сила и слава”

- Что же это такое? - спросил я тоскливо, так как мертвенная бледность беспокоила меня.
Он пристально посмотрел на меня; его глаза расширились и потемнели, и его рука тяжело упала на мое плечо.
- Очень странная болезнь! - сказал он тем же дрожащим голосом. - Угрызение совести!

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«Мало кому удается удовлетворить перед смертью потребности души.»
Чак Паланик, «Невидимки»

- А вы думаете, что только о физических недугах стоит тревожиться? - спросил он, продолжая улыбаться той же дикой улыбкой.- Тело - наша главная забота; мы холим его, кормим его, лелеем его и охраняем его от самой ничтожной боли, если можем, итаким образом мы уверяем себя, что все хорошо, все должно быть хорошо! Между тем оно не больше как прах, как куколка,обязанная рассыпаться и уничтожаться с возрастанием в ней души-бабочки - бабочки, которая летит со слепым инстинктом прямо внеизвестное, прельщаемая чрезмерным светом!

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«Все на свете содержит в себе свою противоположность; ничто не может существовать без своей противоположности, как свет без тени, как правда без лжи, как иллюзия без реальности, - все эти понятия не только связаны друг с другом, но и неотделимы друг от друга...»
Эрих Мария Ремарк, «Жизнь взаймы»

- Деньги могут доставить все! - прервал он, и его могучий голос дрогнул страстью. - Я вам это говорил давно. Они - крючок для самого дьявола. Конечно, нельзя предположить, чтоб дьявол лично интересовался мирским золотом, но обыкновенно он имеет склонность к компании людей, обладающих им, возможно, что он знает, что такой человек с ним будет делать.

Брем Стокер "Скорбь Сатаны"

«В моменты тяжелых душевных переживаний платья могут стать либо добрыми друзьями, либо заклятыми врагами; без их помощи женщина чувствует себя совершенно потерянной, зато, когда они помогают ей, как помогают дружеские руки, женщине намного легче в трудный момент. Во всем этом нет ни грана пошлости, просто не надо забывать, какое большое значение имеют в жизни мелочи.»
Эрих Мария Ремарк, «Жизнь взаймы»