» Мой сосед был слишком пылок...

У кого болит затылок,
Тот уж пяток не чеши!
Мой сосед был слишком пылок,
Жил в деревне он, в глуши.
Раз случись ему, гуляя,
Головой задеть сучок;
Он, недолго размышляя,
Осердяся на толчок,
Хвать рукой за обе пятки -
И потом в грязь носом хвать!..

Многие привычки гадки,
Но скверней не отыскать
Пятки попусту хватать!

Тумана белокурого
Волна - воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное - насказано!
Чем пахнет! Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.

Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые...
Нашучено, насмеяно,
А главное - насчитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
...Коммерческими сделками
И бальным порошком.

Серебряной зазубриной
В окне - звезда мальтийская!
Наласкано, налюблено,
А главное - натискано!
Нащипано... (Вчерашняя
Снедь - не взыщи: с душком!)
...Коммерческими шашнями
И бальным порошком.

Кругом одни козлы, ублюдки,

Подонки, твари, шайбы, будки,

Скоты, уроды, недоноски,

Мочалки, биксы, бляди, соски,

Чувихи, мымры, крокодилы,

Щенки, щеглы, дрозды, кобылы,

Кресты, глисты, менты, макаки,

Бараны, волки, псы, собаки,

Чурбаны, чурки, чукчи, ары,

Чучмеки, азеры, татары,

Сучары, падлы, курвы, стервы,

Рев, слезы, сопли, слюни, нервы,

Обмылки, быдло, дятлы, бесы,

Плейбои, педики, повесы,

Подлюки, пни, бугры, гориллы,

Степаны, лохи, вши, дебилы,

Срачки, крючки, качки, засранцы,

Путаны, шлюхи, иностранцы,

Прыщи, холуи, лявры, парки,

Вонючки, скважины, огарки,

Дерьмо, огрызки, мусор, падаль,

Табун, отара, стая, стадо,

Субъекты, типы, лоботрясы,

Вуглускры, гниды, педерасы,

Быки, орланы, шпаки, выдры,

Гадюки, вурдалаки, гидры,

Вахлаки, суки, супостаты,

Дешевки, опты, депутаты,

Фанаты, валенки, кретины,

Капуста, зелень, баксы, Грины,

Шалман, бардак, бордель, бедлам,

Грязь, гарь, чад, сажа, слизь и гам.

...И в этой зообанке странной

Кружусь, как спичка

В дырке ванной.

Я в зеркале себя смотрю,

Черты любимые люблю,

Хоть пулю хочется порой

Всандалить в череп дорогой...

Раскинулось поле по модулю пять,

Кругом радикалы стояли

Студент не сумел производную взять,

Ему в деканате сказали:

"Экзамен нельзя на халяву сдавать,

Сам ректор тобой недоволен.

Изволь теорему Ферма доказать,

Не то - с факультета уволим."

И рад бы ответить - cознанья уж нет,

В глазах у него помутилось,

Мелькнул перед взором стипендии след,

Упал, серце больше не билось.

Три дня в деканате покойник лежал,

В штаны Пифагора одетый,

В руке посиневшей зачетку держал,

Единственной тройкой согретой.

К ногам прикрутили тройной интеграл,

И в матрицу труп завернули,

Сам старый декан со слезами читал,

Над ним теорему Бернулли.

Напрасно старушка ждет сына домой.

Ей скажут - она зарыдает.

А синуса график волна за волной

По оси абцисс пробегает.

Назови меня громом,
утробно пылающий Юг!
назови меня гробом,
притворно болотистый Север!
Я иду на Восток,
обнажив крест раскинутых рук,
а в глазах моих Запад,
фиорды и сумрачный берег.

Я дыханьем своим отравляю пары городов,
полу-пес, полу-женщина,
полу- бессмертное пламя...
Две отрубленных кисти сжимают кровавое знамя,
где написаны знаки проснувшихся гневных богов.

Три клыка,
три луча,
три запретные позы любви.
Кто-то дует мне в спину,
дрожа от ума и запоя...
На вершине Эльбруса
повесили нечто такое,
что все реки застыли
как сгустки засохшей крови.

Афродиту сожрет вместе с пеной семейство акул.
Суицидом закончит Эрот,
инвертируя выстрел.
И увидев Меня
содрогнется
кудрявый
Антихрист,
Проклиная отца,
что так страшно его обманул.

(На Венере открыли все окна
и створки дверей.
Стая вспугнутых сов
поднялась над кладбищенским садом.
Нет прекрасней страны
той, что вы называете "адом",
нет прекрасней еды
обезглавленных
сном
голубей.)

Для волков и вампиров
объявлен сверхсрочный набор.
Для ленивых и бледных
закончилось летнее время.

Демиург перед сном
разольет
свое желтое
семя,
и над шеей его
вспыхнет
красной улыбкой топор.

И немые солдаты,
что так бесполезно погибли,
установят на троне из льда двухголовый скелет...

Из замшелой могилы
восстанет
сияющий Гиммлер
и туманом глазниц
обоймет Абсолютный Рассвет.

Когда трубач берет трубу

и губы сложит в бантик лживый,

как у вола в ярме -- на лбу

кровь, дергаясь, шатает жилы.

И выползают из орбит

глаза кроваво-мраморные,

и ледником тоски свербит,

как льдами сердце мамонта.

Он корчится попав в тиски

огней, они его свежуют,

всю требуху его тоски

труба вбирает в поцелуи,

и в кольцах, жалящих ее, --

в клубке покачиваний мерных --

змей-искуситель лег змеей,

баюкающей раем смертных.

И яблоки во тьме горят,

и кожа, нежась, вся иззябла,

и мнится Лысая гора

из крупных, говорящих яблок.

О, пенье дивное, сдавись

до мундштучка, до рта медяшки,

а тело пусть свисает вниз

под мокрым облачком рубашки.

Что если музыка дыша

вольноотпущенницей смерти, --

освобожденная душа,

вдыхающая млечный ветер.

О, черный голос горловой,

как мед живой, как кровь тягучий,

о, солнца сон над головой,

весь медленный, в песке излучин,

весь пеной блюза голубой

и пеньем в глубине излучен.

Угасла жизнь, ушла из глаз

земною солью в звук последний,

там змейкой золотой зажглась,

где он вечноживущий, летний.

Когда в порыве вдохновенья -
Как грудь вулкана близ морей -
Ты весь дрожишь от нетерпенья
Свой пламень погасить скорей, -

Еще, еще одно мгновенье
Восторгом мозг усталый грей,
Чтоб не упасть в изнеможенье
У распахнувшихся дверей.

Там - смерть минуте этой дивной,
Где ты под звон волны призывной
Себя изжег дотла, до дна.

Там - всплеск на гребне совершенства
Неизъяснимого блаженства
Успокоительного сна!

Я замер. Жаркий ток момента
прошёл по мне, как тыща ватт.
Я вздрогнул, словно перед кем-то
был малость в чём-то виноват

Вышел Петро в половине второго
для погуляться из дома Петрова.
Избранный день был весьма скупорозный
в смысле движения, то есть морозный.
Стыли дома деревянными лбами,
стыли дымы над домами столбами,
в белом стояли деревья уныло,
в общем красиво и холодно было.
Шапку поглубже надвинув на ухо,
только поежился славный Петруха,
лыжи надел, прихватил свою "тулку",
выбил ноздрю и пошел на прогулку.
Тихо патроны катались в карманах,
дачники громко ругались в капканах,
зайчики прыгали всюду босые
в будни и праздники сильно косые,
в снежной пыли проносились спортсмены
из молодой подрастающей смены -
по убежденью Петрухи, без толку.
Лыжи Петруха направил на Волгу.
В третьем часу, о великие боги,
он и увидел во льду чьи-то ноги.
В девять, дыша смесью лука и водки,
дал участковому знать о находке.
Ноги? Во льду? Ну, торчат - и прекрасно.
С этим все ясно. С тобою неясно.
Что ты там делал? Не быв виноватым,
Петр икал и витийствовал матом.
Какою только дребеденью
ни начинают новый день!
С утра в районном отделеньи
была такая дребедень.
В Мими сосед соседу рожу
набил за праздничным столом,
в Муму угнали Запорожец,
в Меме залезли в частный дом,
в Момо до тла спалили дачу,
в Мымы взломали магазин,-
и старший опер чуть не плача
жетоны клянчит на бензин.
И вот по правилам тревоги
машина бодрая летит,
но рация на пол дороге
опять мембраною скрипит.
В Мэмэ похоже на убийство.
Засим, отъяв от прочих дел,
доставить вмиг криминалиста
обратно в следственный отдел!
Сейчас, доставили. А сами?
Старшой мозгами шевелит,
и дернув пару раз усами,
приемник выключить велит.
Они вернутся после бурной
работы, и за все твои труды:
- Что с рацией? - на них дежурный
набросится.- Туды-сюды!
И вот ОГ в ином составе -
криминалист один на всех -
на трех машинах мчится к славе,
но многих разбирает смех.
Прибыли в полночь.
Старинный приятель ждет их и, встретив, ведет в сельсовет,
коего он двадцать лет председатель,
следственно, крепко блюдет этикет.
Следственно - стол.
Сервирован со вкусом,
то есть, солидно, без лишних затей
(перечень блюд соответствует вкусам)
для дорогих (ну еще бы) гостей.
Гости садятся. Хранитель закона
сейф открывает, где держит печать
и извлекает бутыль самогона
с традиционным: осталось начать,
кончить успеем. Они начинают,
не торопясь приступают к еде,
за разговорами вскользь намечают
где нынче ставить капканы и где
сети закинуть, глубок ли фарватер,
да на ходу ли еще снегоход.
Есть колыбель языка - альма матер,
к ней обращается русский народ,
сытый по ноздри свои дольче витой,-
матер гуляла уже по устам,
тут добрались и до цели визита:
где обнаружили? Там то и там.
Так. Поднялись не спеша и под звезды
двинулись к месту по тонкому льду,
чтобы осмотр провести, хоть и поздно,
и оприходовать чью-то беду.
Вот мимоходом сонной участковый
вынут из дома и группу ведет.
Место помечено веткой еловой.
Гладкий как зеркало глянцевый лед.
Двигнулось дело в обычном порядке:
план, фотосъемка; просвечен в упор
лед фонарем и опробован пяткой,
ждут своего ледоруб и топор.
Вдруг следопыты,
подняв от трехверстки
лица, воскликнули: "Ох же ты бля!" -
разом погасли у всех папироски.-
"Это же, на фиг, не наша земля.
Это участок Энского отдела.
Пусть разбираются. Нам, говоря
честно, не светит веселое дело
вешать на шею себе "глухаря".
Быстро, ребята, собрали окурки.
В Энск сообщим и назад, от беды" -
И опера, как банальные урки
вмиг за собой заметают следы.
Стерты царапины, собраны спички,
сдуто, подчищено, ну и т.д.
Слышно по рации: на электричке
группа из Энского мчит РОВД.
Наши уходят. Лишь промельк веселый
от непрестанно вставляемых спиц:
"Слушай, какой из тебя участковый,
собственных, на фиг, не знаешь границ!"

Влепил полночной тишине

такую плюху звук капели,

что рудименты все во мне

ожили и повеселели:

опять расправились крыла

взамен скукоженых лопаток;

гудят вибриссов удила -

акуна, говорят, матата..

вновь шарит тьму бинокуляр,

как сканер, щелью вертикальной;

язык раздвоенный нектар

лакает талый из прогалин;

копыта задней пары ног

с передней парой лап когтистых

взбивают плачущий сугроб,

уже не белый, не пушистый;

густым букетом шелестит,

провинциальных зля павлинов,

подвижный хвост; и зоб блестит

пурпурно и аквамаринно...

Сверкая лампочками глаз,
как электрическое чудо,
уже в одиннадцатый раз
топчу траву и бью посуду,
кричу на всех, ножи точу,
читаю книги, порчу зренье,
ложусь, встаю, когда хочу,
чаи гоняю, ем варенье,
смотрю на небо иногда,
ворчу, когда плачу налоги.
Я вынул рыбку из пруда,
а что имеется в итоге?

И скучно, и грустно, и некому руку подать.
И в каждой руке, как в реке, медицинская утка.
И стонут бойцы в лазарете, поскольку поддать
им хочется жутко.

И хочется руку подать, но не хочет рука
расти из плеча. И чеченцы совсем озверели.
И Тереком диким и злобным зовется река
для ловли форели.

feod

Цитата:

И скучно, и грустно, и некому руку подать.

А это похоже на творчество Марины Цветаевой (или Ахматовой ). Плагиат?

Приятель! Ужели ты подумал, что я сочинил эти сказочные вирши? Или что пытаюсь выдать за свои?
Я просто весь зарделся...
Конечно, все это фрагменты творчества великих поэтов. Но авторства их я не указываю по принципиальным соображениям.
Догадайся каким?

Цитата:

И скучно, и грустно, и некому руку подать.

А это похоже на творчество Марины Цветаевой (или Ахматовой

У Цветаевой (или Ахматовой):
И скучно и грусно, и некому морду набить...

Тоже чтоль несколько стихов опубликовать? Не своих естесвенно но авторство укажу. Это Philigon The Kender

БЕСПРЕДМЕТНОЕ

Мы это поставим сюда,
Поставим, согласно инструкции.
Оно не стоит - вот беда,
Вообще не стоит по конструкции!
И даже стоять не должно
Ни ныне, ни в дни предстоящие.
А если б и встало оно -
Зачем нам оно, здесь стоящее?

Мы это положим пока,
Каноны блюдя уважительно.
Оно не ложится никак,
Оно не лежит положительно!
Совсем не лежится ему
Как здесь, так и на расстоянии.
И, кстати, оно нам к чему
В лежачем своем состоянии?

Мы это повесим засим,
Сверяясь с проектами тщательно.
Оно же еще не висит,
Причем не висит замечательно!
Смогли б мы, возможно, суметь
Уменьшить процент невезения,
Когда б представленье иметь
О цели его здесь висения!

Но вдуматься в смысл наших мук
Оно нам надежд не оставило,
Поскольку, издав некий звук,
Внезапно в пространстве растаяло.
И нету резона гадать,
Рассудок насилуя длительно:
Ответ не придет никогда!
Исчезнем же незамедлительно!

Я не люблю зубных врачей.
Меня нервирует и бесит
Один лишь вид их мерзких кресел,
Зеркал, пинцетов и клещей.

Способна сердце расколоть
Бесчеловечная картина,
Когда с урчаньем бормашина
Вгрызается в живую плоть,

Когда с клещами с двух сторон
Рвут зуб, пылая злобой мести,
И часть души с тем зубом вместе
Нещадно вырывают вон.

Я не люблю зубных врачей,
Я всех их просто ненавижу!
Не подпущу к себе их ближе
Двух километров! И вообще

Убил бы этих палачей,
Чудовищ злей любого зверя!
... Мигнет мне лампочка над дверью.
Я не люблю зубных врачей.

НАПУТСТВИЕ ПЕРВОКУРСНИКАМ

Коллоквиум - это пропасть,
И узкий непрочный мосток берега ее соединяет.
Коллоквиум - это лопасть,
Несется, вгрызаясь в преграды, как в масло, пути не меняя.
Коллоквиум - это песня
Скрипящих мозгов над бумагой, от долгих потуг пожелтевшей.
Коллоквиум - это вестник
Последствий несдачи - полночных кошмаров и страхов кромешных.
Коллоквиум - это птица,
Профессор-стервятник в очках, нависающий, жаждущий крови.
Коллоквиум - это принцип
Отбора сильнейших, а слабый сметен, как волною суровой.
Коллоквиум - это пламя,
Огонь, пожирающий души, сдвигая границы пространства.
Коллоквиум - это память
На долгие годы для тех, кто в живых умудрился остаться.

Мои часы показывают три.
Живот набит, но мысли подкачали.
Я слушаю звучащую внутри
Симфонию желудочных урчаний.
Встаю. Стою бесцельно у окна,
Надеясь, что родятся мысли сами.
Вдруг в комнату врывается Она
С безумными квадратными глазами.
Она влетает, словно ураган:
Без стука, без звонка, без разрешенья,
И офис поднимает на рога
Своим необъяснимым поведеньем.
Рукой сшибает папки со стола,
По комнате летают документы...
Стою в оцепененье: Ну дела...
У всех бывают трудные моменты,
Но чтобы так, в чужой забравшись шкаф,
Вытряхивать бумаги на пол прямо
И рыться в них... Возможно, я не прав,
Но что-то не в порядке с этой дамой.
И, злость свою пытаясь превозмочь,
Я, словно ненароком, заикаюсь:
"Прошу прощенья, может, Вам помочь?
Я тоже в этих файлах разбираюсь."
Она от шкафа отрывает взгляд,
Меня впервые рядом замечает
И, извиняясь, пятится назад:
"Я комнатой ошиблась... Я случайно..."

Ушла.
И вот я вновь перед окном.
Пол офиса бумагами завален.
Урчит живот.
А мысли - об одном:
О девушке с квадратными глазами.

В руке букет, дымится сигарета.
Мой телефон в кармане отключён.
Я знаю, что поблизости ты где-то,
Что ты придёшь, не сомневаюсь в том.

Твои намёки мне сказали ясно,
Что я свой шанс не должен упустить.
Мои старанья были не напрасны
И нас ничто не сможет разлучить.

Вполне возможно я в любви признаюсь,
Хотя непросто это иногда.
А ты ответишь, мило улыбаясь:
Я знаю всё. Не сомневайся. Да!

Гоню я страх, что это наважденье,
Что я придумал нежный наш роман,
И только дружба наши отношенья -
Всё остальное я домыслил сам.

В заветных мыслях я гулял по кругу,
Всё нашей встречи дивной ожидал.
Я долго ждал, а ты пришла с подругой,
Той лишней, что я вовсе не желал.

Ты мне звонишь всё-время безуспешно.
Я слышу всё, но трубку не сниму.
Да видит Бог, меня попутал леший,
Прижав рогами к тумбочке в углу.

Я не могу как столб пошевелиться,
Я врос в паркет, как статуя в гранит.
Мой бедный ум пылает, как жар-птица
И о тебе нисколько не скорбит.

Желаний нет, осталась лишь усталость
Бездонной мути трудового дня.
Ты от меня чего-то добивалась,
Но не того, чего желал бы я.

Прощай навек, забавная зверюшка,
Пустую куклу не возьму назад.
В твоих руках всегда я был игрушкой -
Валяй, звони, дурацкий аппарат!

Я полностью асексуален
В том смысле,
Что сколько на мне бы девчонки не висли,
Мне в голову эти банальные мысли,
Что секс актуален
Хоть тресни, хоть свистни,
Никак не придут.
Платонической страстью
Я вечно объят,
И над телом не властен.
Капут. Я согласен.
Хотят, не хотят,
Пусть то к счастью, несчастью,
Мне чудятся пасти,
Одни только пасти
На месте тех ртов,
Что орут про «лю-ю-ю-бовь!»
В физическом плане...
Я – выдержан крайне.
Вы скажете – псих!
Доктора вам докажут,
Все ваши сомнения -
Полная лажа.
Я полностью и абсолютно нормален
Одна лишь особенность: асексуален.

Люблю тебя – безумно, хаотично.
Люблю давно, и твой читая взгляд,
Я понимаю, в сущности, отлично,
Что я робею часто невпопад.

Ты знаешь всё и наши отношенья
Совсем другими быть уже должны.
Вот только робость все мои движенья
Сковала льдом до самой глубины.

Меня любовь бросает в жар и холод,
Слепую страсть мне, видно, не унять.
Одно не знаю: как найти мне повод
Чтоб у тебя остаться ночевать.

Я так люблю во всём несовершенство,
Незавершённость, маленький излом.
Мне доставляет райское блаженство
Увидеть ляп гармонии назло.

Люблю алмаз, где трещина заметна,
Ценю картину, где дурной мазок.
Пускай споткнётся рифма у поэта
И у дворца отвалится кусок.

Пусть в бочке мёда будет дёгтя ложка,
Пусть в чашку кофе муха угодит.
Должно быть всё неправильно немножко,
Чтоб был нарушен первозданный вид.

Пускай ни к месту взвизгнет чья-то скрипка,
Когда взойдёт ущербная луна.
А если ты подаришь мне улыбку –
Пусть без зубов окажется она!

Когда домой я еле в дверь вползаю,
Шатаясь после трудового дня,
Зеленоватым цветом мне мигая,
Ты у двери приветствуешь меня.

Чуть слышно ухнув в кухню ты струишься,
Переливаясь радугой цветов,
И на столе удобно примостившись,
Ты о любви пробулькаешь мне вновь.

Я лягу спать, немного выпив водки,
Ты снова здесь, размытая слегка.
Пять глаз твоих с такой любовью смотрят
На сон мой крепкий прямо с потолка.

Потом по каплям ты в постель стекаешь,
В моих ногах пуская пузыри,
И щупальцами нежно обнимаешь,
Мне шелестя чуть слышно о любви.

Мой врач давно провёл со мной беседу
Что ты – симптом по правде говоря:
Но как синдром навязчивого бреда
Я непременно выберу тебя.

feod

Цитата:

Тумана белокурого
Волна - воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное - насказано!

Мне очень понравилось это стихотворение. Автора!..

lu

Цитата:

Мне очень понравилось это стихотворение. Автора!..

Марина Цветаева. Поэма конца (1924)

http://lib.kts.ru/POEZIQ/CWETAEWA/poemakonca.txt

Добавлено
Нарциссизм на двоих
*************************
Нет ничего заманчивей любви,
Нет ничего чудеснее и чище,
Нет ничего желанней, чем обвить
Воскресшую на черном пепелище
Саму себя - сияющим дождем
И радугой, слепяще-сладострастной...

Давай с тобой сбежим - лишь мы вдвоем -
В Любовь: она единственно прекрасна!
+++++++++++++++++++++++++
Юлия ДОМНИКОВА

http://mp4.narod.ru/frend/domn_ju2.htm

Я полностью асексуален
В том смысле,
Что сколько на мне бы девчонки не висли,
Мне в голову эти банальные мысли,
Что секс актуален
Хоть тресни, хоть свистни,
Никак не придут.
Платонической страстью
Я вечно объят,
И над телом не властен.
Капут. Я согласен.
Хотят, не хотят,
Пусть то к счастью, несчастью,
Мне чудятся пасти,
Одни только пасти
На месте тех ртов,
Что орут про «лю-ю-ю-бовь!»
В физическом плане...
Я – выдержан крайне.
Вы скажете – псих!
Доктора вам докажут,
Все ваши сомнения -
Полная лажа.
Я полностью и абсолютно нормален
Одна лишь особенность: асексуален.

Фантом пришел из ночи,
Мешочек за спиной.
Зима лютует очень
И снег валит стеной.

Мороз ему не страшен,
Его тулуп до пят.
Мамаши и папаши
Не прячьте, вы, ребят.

Он все равно разыщет.
Он каждого найдет.
Улыбкой враз забрызжет
Его огромный рот.

Девчонки и мальчишки
В мешок ложись на дно.
Найдете там вы книжки
И куклы заодно.

Подарком всех одарит
Пришелец сладких грез.
Он молодит, не старит.
Румяный Дед Мороз

Я понимаю, что все в нашей жизни субъективно, в том числе, и мое мнение. Но по-моему, это диагноз. Иногда...