» Цитаты героев любимых книг

Гааль Дорник глубоко вздохнул, осознавая, наконец, что он находится на Транторе, в центре Галактики и человеческой цивилизации. Он не видел ее слабых сторон. Не видел то и дело прибывающих кораблей с продовольствием; не сознавал, что жизнь сорока миллиардов обитателей Трантора зависела от тоненькой, но жизненно важной ниточки, соединявшей столицу с остальной
Галактикой. Он думал лишь о величайшем подвиге Человека, окончательно и даже с некоторым пренебрежением покорившего Вселенную.

Цитата:

Скажи мне вот что: сколько женщин ты любил в своей жизни?
- Ни одной.
- И меня нет?

-----------------
Когда я впервые взял ее в руки, меня охватило предчувствие счастья, хотя я еще не тронул струн. Она была нежна, как ребенок, и загадочно-трепетна, как женщина. Такое бывает в первой любви. И еще — когда впервые берешь на руки своего ребенка... Но свой ребенок и первая любовь — это мир, открывающийся в общении... Я провел смычком по струнам... Она заплакала, закричала, засмеялась, запела, заговорила... Она открыла мне новый свет, я долго-долго ждал свидания с ней... Мое сердце тогда не выдержало этой встречи, и я заплакал от счастья и надо мной все смеялись, но они не знали, что я встретил ее, как находит лодку плывущий в океане. Я читал этот мир в нотах, я слышал его в душе, но без нее я не мог рассказать о нем людям... Я играл, играл, часами без остановки, и она открывала мне все новые горизонты звука... Мы никогда не разлучались, она объехала со мной весь мир, и я видел, как люди плакали, слушая ее волшебный голос. Она была всемогуща и беззащитно-хрупка, как ребенок... Тридцать шесть лет назад мне вручил ее нарком, и мы с ней не расставались...

Томс написал письмо на Землю своему бывшему профессору философии, рассказав, что он открыл причину гибели Тианской цивилизации, по крайней мере для себя. Вся беда научных исследований состоит в том, что они тормозят естественный ход вещей. Тианцы, он в этом убежден, были так заняты теоретическими выкладками на тему любви, что им было просто некогда ею заниматься.
Как-то раз он послал короткую весточку Джорджу Вэррису. В ней он сообщил, что женился, найдя девушку, к которой он чувствовал "относительно глубокую симпатию".
- Вот счастливчик, - позавидовал Вэррис, прочитав открытку. - "Смутное влечение" - это все, что мне удалось испытать в жизни.
(Р. Шекли "Язык любви")

Цитата:

Когда я впервые взял ее в руки, меня охватило предчувствие счастья, хотя я еще не тронул струн

Учеником был принят Антонио Страдивари к Никколо Амати - без оплаты, за еду и науку...

Все мы знаем: в мире нет окончательных тайн. Ничего нет тайного, что когда-нибудь не становится явным. Но когда я приезжаю на место преступления, меня часто охватывает томительное ощущение бессилия. Вокруг толпятся зеваки, потерпевшие, свидетели - и все ждут от меня, что я посмотрю окрест своим профессиональным взором и как фокусник вытащу из рукава... вора. А я ведь знаю в этот момент не больше их и мне так же трудно представить невидимое, как и всем им - тем, кто стоит вокруг и ждет чуда. Но чудес, как и тайн, не бывает. Поэтому я начинаю медленно, методично думать и искать, запоминать все, что мне говорят, сравнивать, оценивать, и в конце концов начинает проясняться истина. Понимаете, для отыскания ее не нужны никакие чудеса, а только спокойствие, терпение и труд. Вот так я и намерен искать скрипку "Страдивари".

Объясни мне, мой мальчик, что делаешь ты ночью в мастерской? Разве ты не знаешь, что ученикам разрешается входить сюда только вместе со мной? Антонио испуганно смотрел ему в глаза и видел, как в зрачках мечутся холодные молнии. От слабого дуновения ветерка трепетал на столе листок с записями и цифрами, придавленный деревянным кронциркулем. - Почему ты молчишь? - спросил Никколо. - Твое молчание говорит об испуге, а испуг - о дурных намерениях. Честному человеку нечего бояться... - Человеку всегда есть чего бояться, - тихо сказал Антонио. - И в первую очередь - себя самого... Никколо Амати захохотал: - Значит ты, мальчик, решил за одну ночь узнать то, что ищет род Амати сто лет?

***
Руки у меня сильнее, отжал я все-таки его ногу, и на излом пошло у него колено, и отпустил удавку Филимонов, распрямился в прыжке, вскочил на ноги и сразу же, не давая мне прийти в себя, рванул мне заднюю подсечку, но и я его держал уже поперек корпуса, так вместе и покатились, и еще довольно долго он вил из меня веревки, пока все-таки не заломал на "мельнице" - провернул вокруг себя и привел четко на спину... Мы встали, запыхавшиеся, усталые, но оба довольные. Он за свое умение постоял, и я не переживал, что он меня заделал: он ведь как-никак профессионал, инструктор. Филимонов похлопал меня по плечу, и следа не осталось от серой унылости его голоса: - В разведке учили? - Было дело, - усмехнулся я. - Тебе надо заниматься - весной первенство "Динамо"... Вот только этого мне не хватало! А ребята от души радовались. Филимонов оглядел нас и, опять посуровев, сказал: - Прошу вас, товарищи, относиться к занятиям исключительно серьезно. То, чему вы здесь научитесь, однажды может спасти вам жизнь... На том и разошлись.


Цитата:

Скажи мне вот что: сколько женщин ты любил в своей жизни?
- Ни одной.
- И меня нет?

- Вы очень устали? - спросила она. - Нет. Она смотрела вниз, на траву. - Скверную игру мы с вами затеяли. - Какую игру? - Не прикидывайтесь дурачком. - Я и не думаю. - Вы славный, - сказала она, - и вы стараетесь играть как можно лучше. Но игра все-таки скверная. - Вы всегда угадываете чужие мысли? - Не всегда. Но ваши я знаю. Вам незачем притворяться, что вы меня любите. На сегодня с этим кончено. О чем бы вы хотели теперь поговорить? - Но я вас в самом деле люблю. - Знаете что, не будем лгать, когда в этом нет надобности. Вы очень мило провели свою роль, и теперь всё в порядке. Я ведь не совсем сумасшедшая. На меня если и находит, то чуть-чуть и ненадолго.

Цитата:

Руки у меня сильнее, отжал я все-таки его ногу, и на излом пошло у него колено

Именно тогда, в тот вечер, мне впервые пришло в голову, что Жеглов никогда не остановится на полпути, и человеку, в чем-либо разочаровавшему или рассердившему его, лучше отступить с дороги. И тогда, в тот незапамятно далекий вечер, я еще не знал, нравится мне это или вызывает глухое раздражение, поскольку меня восхищал жегловский опыт и умение заставить работать всех быстро и с полной отдачей и в то же время пугала способность вот так мгновенно и бесповоротно вычеркнуть человека, словно тряпкой с доски слово стереть.
---------

Цитата:

На меня если и находит, то чуть-чуть и ненадолго.

Я сжал ее руку.
- Кэтрин, дорогая...
- Как смешно это звучит сейчас: "Кэтрин". Вы не всегда одинаково это
произносите. Но вы очень славный. Вы очень добрый, очень.
- Это и наш священник говорит.
- Да, вы добрый. И вы будете навещать меня?
- Конечно.
- И вам незачем говорить, что вы меня любите. С этим пока что кончено.
- Она встала и протянула мне руку. - Спокойной ночи.
---------------
Знакомые вещи, прикосновение к ним, самый их вид вызывали в ее душе одну только боль, такую всепоглощающую, что она не проходила ни днем ни ночью. Как ни странно -Кристина даже стыдилась этого, - она никогда не видела снов.

lazyfish
Я почему-то знала что ты читал это произведение

kitten

Цитата:

Знакомые вещи, прикосновение к ним, самый их вид вызывали в ее душе одну только боль

Когда я был всё ещё маленьким с точки зрения моей мамы,
она запретила мне читать эту книгу, что, конечно, привело
к тому, что я её немедленно прочитал
- Куда вы собираетесь звонить? - В полицию. У нас нет иного выхода, придется вызвать их сюда. На лице молодого негра появилось подобие улыбки. - Если хотите послушать моего совета, не делайте этого. - Почему? - По одной-единственной причине, - произнес Алоисиус Ройс, растягивая слова и намеренно подчеркивая свой южный акцент. - Мне тогда придется быть свидетелем. А разрешите вам заметить, мистер Макдермотт, что ни один суд в
нашем суверенном штате Луизиана не поверит словам негра, коли будут разбирать дело об изнасиловании белой девушки, удавшемся или неудавшемся. Нет, сэр, не поверит, особенно если четверо весьма высокопоставленных молодых белых джентльменов скажут, что этот негр лжет. Не поверит, даже если мисс Прейскотт поддержит негра, хоть я и сомневаюсь, чтобы ее папочка
разрешил ей это сделать, - ведь столько существует газет на свете и какую шумиху они могут поднять. Питер, уже снявший было трубку, снова положил ее на место. - Порой мне кажется, что вы намеренно усложняете некоторые вещи, - сказал он. Но в душе Питер знал, что Ройс прав.

laska

Цитата:

Я почему-то знала что ты читал это произведение

Я жульничаю только самую капельку

Не надо было открывать окно, чтобы убедиться: декабрь
наступил. Он почувствовал его каждой косточкой еще на кухне,
нарезая фрукты для завтрака петуху. А когда открыл дверь,
чудесный вид двора подтвердил предчувствие. Трава, деревья,
будка уборной словно парили в прозрачном утреннем воздухе.

Нет, но поутру нового рабочего дня я просто не могу удержиться...

Чуть только прокричал петух, Тимофей выскочил из окошка на улицу и напугал всех,кто проходил в это время по улице. Крестьянин Харитон остановился, поднял камень и пустил им в Тимофея. Тимофей куда-то исчез.
- Вот ловкач! - закричало человеческое стадо, и некто Зубов разбежался и со всего маху двинулся головой о стенку.
- Эх! - вскрикнула баба с флюсом. Но Комаров сделал этой бабе тепель-тапель, и баба с воем убежала в подворотню.
Мимо шел Фетелюшин и посмеивался. К нему подошел Комаров и сказал:
- Эй ты, сало, - и ударил Фетелюшина по животу. Фетелюшин прислонился к стене и начал икать.
Ромашкин плевался сверху из окна, стараясь попасть в Фетелюшина. Тут же невдалеке носатая баба била корытом своего ребенка. А молодая толстенькая мать терла хорошенькую девочку лицом о кирпичную стенку.
Маленькая собачка, сломав тоненькую ножку, валялась на панели.
Маленький мальчик ел из плевательницы какую-то гадость.
У бакалейного магазина стояла очередь за сахаром. Бабы громко ругались и толкали друг друга кошелками.
Крестьянин Харитон, напившись денатурата, стоял перед бабами с растегнутыми штанами и произносил нехорошие слова.
Таким образом начинался хороший летний день.
(Д. Хармс. "Начало очень хорошего летнего дня (симфония)"

В. Суворов. Аквариум.

Ну что же ты, маршал? Чего медлишь? Мы тут все свои. Злые мы все. Ну,
спусти с цепи. Всю Россию кровью зальем. Только команду дай. Не всех
убивать, конечно, будем, не всех. Если у кого дача большая да машина
длинная, тех мы не тронем. Это не грех иметь дачу да длинную машину. Тех,
кто о социальной справедливости говорит, мы тоже не тронем. Грех это, но не
очень большой. Заблуждаются люди, что с них возьмешь, с юродивых? Убивать
мы, маршал, только тех будем, кто эти две вещи воедино объединяет: кто о
социальной справедливости болтает да на длинной машине ездит. Тех, как
бешеных собак, на фонари, на столбы телеграфные. От них, маршал, все беды на
нашу землю сыплются, от них. Ну, спусти цепь, маршал! Эх, маршал. Ведь если
не ты, так последователь твой спустит Спецназ с цепи. Спустит. Будь уверен.
Много будет крови. Чем дольше тянуть будете, тем больше потом крови будет.
Но-будет! Будет! Ура-а-а-а-а! Ура!

Добавлено
В. Суворов. Аквариум.

Ну что же ты, маршал? Чего медлишь? Мы тут все свои. Злые мы все. Ну,
спусти с цепи. Всю Россию кровью зальем. Только команду дай. Не всех
убивать, конечно, будем, не всех. Если у кого дача большая да машина
длинная, тех мы не тронем. Это не грех иметь дачу да длинную машину. Тех,
кто о социальной справедливости говорит, мы тоже не тронем. Грех это, но не
очень большой. Заблуждаются люди, что с них возьмешь, с юродивых? Убивать
мы, маршал, только тех будем, кто эти две вещи воедино объединяет: кто о
социальной справедливости болтает да на длинной машине ездит. Тех, как
бешеных собак, на фонари, на столбы телеграфные. От них, маршал, все беды на
нашу землю сыплются, от них. Ну, спусти цепь, маршал! Эх, маршал. Ведь если
не ты, так последователь твой спустит Спецназ с цепи. Спустит. Будь уверен.
Много будет крови. Чем дольше тянуть будете, тем больше потом крови будет.
Но-будет! Будет! Ура-а-а-а-а! Ура!

Еще из любимого у Д. Хармса:

Господин невысокого роста с камушком в глазу подошел к двери табачной лавки и остановился. Его черные лакированные туфли сияли у каменной ступенечки, ведущей в табачную лавку. Носки туфель были направлены внутрь магазина. Еще два шага, и господин скрылся бы за дверью.
Но он почему-то задержался, будто нарочно для того, чтобы подставить голову под кирпич, упавший с крыши. Господин даже снял шляпу, обнаружив свой лысый череп, и таким образом кирпич ударил господина прямо по голой голове, проломил черепную кость и застрял в мозгу.
Господин не упал. Нет, он только пошатнулся от страшного удара, вынул из кармана платок, вытер им лицо... и, повернувшись к толпе, которая мгновенно собралась вокруг
этого господина, сказал:
- Не беспокойтесь, господа, у меня была уже прививка. Вы видите, у меня в правом глазу торчит камушек? Это тоже был однажды случай. Я уже привык к этому. Теперь мне все трын-трава!
И с этими словами господин надел шляпу и ушел куда-то в сторону, оставив смущенную толпу в полном недоумении.

Но к этому времени я был уже дома, в безопасности, со всем моим
богатством, и лежал в палатке. Всю ночь ревела буря, и когда поутру я выглянул из палатки, от корабля не оставалось и следов! В первую минуту это неприятно меня поразило, но я утешился мыслью, что, не теряя времени и не щадя сил, достал оттуда все, что могло мне пригодиться, так что, будь даже в моем распоряжении больше времени, мне все равно почти нечего было бы взять с корабля. Итак, я больше не думал ни о корабле, ни о вещах, какие на нем еще остались. Правда, после бури могло прибить к берегу кое какие обломки. Так оно потом и случилось. Но от всего этого мне было мало пользы.

Цитата:

Но от всего этого мне было мало пользы

Итак, я больше не думал ни о корабле, ни о вещах, какие на нем еще остались. Правда, после бури могло прибить к берегу кое какие обломки. Так оно потом и случилось. Но от всего этого мне было мало пользы. Мои мысли были теперь всецело поглощены вопросом, как мне обезопасить себя от дикарей, если таковые окажутся, и от зверей, если они водятся на острове.
---------------
Несчастные, остановитесь и, если ещё возможно, вернитесь к прежнему! Но нет, это путь без возврата! Сила любви уже влечет вас, и никогда более не будет вам радости без горя: вами овладело вино, настоенное на травах, — любовный напиток, который доверила мне твоя мать

Мы выбрались. Теперь надо только ждать рассвета.
Она засмеялась, раскинув руки, обняла его и поцеловала. Они что-то лепетали возбужденно, перебивая друг друга. Опустились на мягкую траву,обессиленные, но неспособные забыться сном, нетерпеливые, горячие, на заре новой жизни.
-- Здравствуй, Гулли, милый Гулли. Здравствуй, Гулли, после всего этого времени...
-- Здравствуй, Джиз.
-- Я же говорила, мы встретимся однажды... Я говорила тебе, любимый. И вот настал этот день.
-- Ночь.
-- Пускай ночь. Но больше не будет одинокого перешептывания во тьме.
Наша ночь кончилась, Гулли, милый.
Внезапно они осознали, что лежат рядом, обнаженные, касаясь друг друга. Джизбелла замолчала. Фойл схватил ее и яростно сжал, и она ответила с не меньшей страстью.
Когда рассвело, он увидел, как она прекрасна. Высокая и стройная, с дымчатыми рыжими волосами и щедрым ртом.
Когда рассвело и она увидела его лицо...

(А. Бестер. "Тигр! Тигр!")

kitten

Цитата:

Несчастные, остановитесь и, если ещё возможно, вернитесь

- Что значит Бычья Цедура? - сказал Пух. - Ты не забывай, что у меня в голове опилки и длинные слова меня только огорчают.


****
Все только что видели, как Волшебник хохотал, но никто бы не мог
подумать, что он может улыбаться. Ну а теперь все его лицо просияло улыбкой. Он был так счастлив, что это было сразу видно и по его ушам, и по шляпе, и по башмакам! Не сказав ни слова, он взмахнул плащом, и - вот нате! - сад вновь озарился розовым светом. На траве перед всеми лежал близнец Короля рубинов - Королева рубинов.

Роланд Галаадский медленно встал. Он стоял в кажущейся пустоте, широко расставив ноги, правая рука на бедре, левая - на рукояти револьвера. Сколько раз он уже стоял так на пыльных улицах забытых городишек, на дне гибельных каменных пропастей, в бесчисленных полутемных салунах, пропахших горьким пивом и третьеводнешним жаревом! Ему попросту выпало еще одно противостояние на еще одной пустынной улице. Только и всего - но этого было довольно. Это было кеф и ка и ка-тет. Центральным фактом жизни стрелка, осью вращения его ка всегда была неизбежность подобных противостояний. Пусть в этот раз вместо перестрелки придется вести перепалку - неважно, схватка все равно будет не на жизнь, а на смерть. В воздухе витало зловоние смерти - несомненное, отчетливое, как вонь разбухшей падали, сгнившей в трясине. Потом пришло безумие
боя, и Роланд перестал быть себе хозяином.
(С. Кинг "Бесплодные земли)

Жизнь - это четки, составленные из мелкий невзгод, и филосов, смеясь, перебирает их. Будте подобно мне, философами, господа, садитесь за стол и давайте выпьем...
(Дюма "Три мушкетера")

Цитата:

Несчастные, остановитесь и, если ещё возможно, вернитесь

НЕ ЖЕЛАЕТЕ ли, добрые люди, послушать прекрасную повесть о любви и смерти? Это повесть о Тристане и королеве Изольде. Послушайте, как любили они друг друга к великой радости и к великой печали, как от того и скончались в один и тот же день — он из-за нее, она из-за него.
-------------



Добавлено

Цитата:

Все только что видели, как Волшебник хохотал,

Волшебник вздохнул, посидел немного, задумчивый и удрученный, а потом сказал:
-- Пусть празднество идет своим чередом! А я вам немного
поколдую. Каждому свой фокус! Пожалуйста, задумывайте! Члены Муми-семейства первые!
---------------
Страстный по натуре, я привык воспринимать явления жизни, всецело отдаваясь порыву чувства, — и вот, в первый раз я испытал пленительное обаяние человека, учителя, превосходство, которому покориться казалось мне долгом и наслаждением. Кровь в венах кипела, я дышал учащенно, во всех членах своего разгоряченного тела я ощущал этот бешеный, кипучий ритм, нетерпеливо подталкивавший меня. Наконец, я уступил ему и пробрался вперед, чтобы взглянуть в лицо этого человека, ибо — удивительно! — пока он говорил, я не разглядел его очертаний — до такой степени они слились с его речью, растворились в ней.

Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, -кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник и нашел там все, что мне было нужно, а потом от нечего делать начал перелистывать книгу, просматриваято, что там сказано о разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, - знаю только, что это был какой-то ужасный бич
рода человеческого, - и не успел я добраться до середины перечня "ранних симптомов", как стало очевидно, что у меня именно эта болезнь. Несколько минут я сидел, как громом пораженный, потом с безразличием отчаяния принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно:
чем я еще болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я начал. Прямо по алфавиту. Прочитал об анемии - и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с
облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и
единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.
Вначале я даже обиделся: в этом было что-то оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки? С чего это вдруг я ею обойден? Однако спустя несколько минут моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами. Я стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил обойтись без
родильной горячки. Зато тифозная горячка совсем меня скрутила, и я этим удовлетворился, тем более что ящуром я страдал, очевидно, с детства. Ящуром книга заканчивалась, и я решил, что больше мне уж ничто не угрожает.
(Джером К. Джером "Трое в лодке не считая собаки")

Цитата:

Страстный по натуре, я привык воспринимать явления жизни, всецело отдаваясь порыву чувства

С того вечера, когда этот замечательный человек раскрыл передо мной, будто морскую раковину, свою судьбу, игрушечным кажется мне все, о чем рассказывают писатели и поэты, все, что мы привыкли в книгах считать необыкновенным и на сцене - трагическим.
и опять - не читал... Хотя

Я бросил там все, что имел свой дом и работу, на которую потратил семь лет жизни. Все мое добро брошено на произвол судьбы, а начальство, вероятно, уже уволило меня со службы, так как я без разрешения оставил свой пост. Но я больше не мог жить в этом доме, в этом городе, в этом мире, где всё напоминало мне о ней... Как вор, бежал я ночью, только чтобы уйти от неё... забыть...

***
- Но, дойдя до старого толстостенного дома, где была почта и телеграф, в ужасе остановился: он знал город, где она живет, знал, что у нее есть муж и трехлетняя дочка, но не знал ни фамилии, ни имени ее! Он несколько раз спрашивал ее об этом вчера за обедом и в гостинице, и каждый раз она смеялась и говорила: - А зачем вам нужно знать, кто я?

-- Вас не трогают, потому что не ставят вас в ряд со
стихийными бедствиями, -- ответил Язон. -- Животные могут жить
на склонах дремлющего вулкана, между ними будет идти обычная
конкуренция. Но придет время спасаться от извержения, и они
вместе обратятся в бегство. Извержение делает вулкан стихийным
бедствием. Теперь берем человека. Будет ли местная фауна
воспринимать его просто как живое существо или как стихийное
бедствие? Есть просто гора, а есть вулкан. Люди города излучают
подозрительность и вражду. Убивать, думать об убийстве,
подготавливать убийство -- для них удовольствие. И тут как бы
идет естественный отбор, понимаете? Ведь в городе именно это
свойство лучше помогает выживанию. Живущие вне города мыслят
по-другому. Когда кому-то из них лично что-то угрожает, он
борется за жизнь, как и всякое существо. А перед лицом общей
угрозы они во имя выживания сотрудничают с окружающими их
животными, подчиняются закону, которым пренебрегают в обычных
условиях.
(Г. Гаррисон "Неукротимая планета")

... Но я знаю, люди мнят, будто они всемогущи, только из-за того, что у них в голове якобы заключено нечто, называемое Разумом...

Добавлено
Не могу себе ясно представить, что они под этим понимают, уверен лишь в одном: если ... разум не что иное, как способность поступать сознательно и не допускать безумств, то тут я, пожалуй, перещеголяю любого человека. И вообще я считаю, что сознание лишь благооприобретенна привычка.

Tani
Добро пожаловать!


Цитата:

Но я знаю, люди мнят, будто они всемогущи, только из-за того, что у них

Маэстро Абрагам отворил дверь. За нею на соломенной
циновке, свернувшись калачиком, спал кот, которого
действительно можно было назвать чудом кошачьей красоты.
Черные и серые полосы сбегали по спине и, соединяясь на
макушке, между ушами, переплетались на лбу в самые замысловатые
иероглифы. Таким же полосатым был и пышный хвост,
необыкновенной длины и толщины. Притом пестрая шкурка кота так
блестела и лоснилась на солнце, что между черными и серыми
полосами выделялись еще узкие золотистые стрелки.- Мурр... Мурр... - позвал его маэстро Абрагам.
Ох, что ни хватишься, я опять не читал...

Много лет тому назад, в сочельник, пришел сюда неизвестный человек с полным мешком орехов, которые он принес на продажу. У самых дверей моей лавки с игрушками он поставил мешок наземь, чтоб легче было действовать, так как у него произошла стычка со здешним продавцом орехов, который не мог потерпеть чужого торговца. В эту минуту мешок переехала тяжело нагруженная фура. Все орехи были передавлены, за исключением одного, который чужеземец, странно улыбаясь, и предложил уступить мне за цванцигер тысяча семьсот двадцатого года. Мне это показалось загадочным, но я нашел у себя в кармане как раз такой цванцигер, какой он просил, купил орех и позолотил его. Сам хорошенько не знаю, почему я так дорого заплатил за орех, а потом так берег его.

Ton aka hwost

Цитата:

Вас не трогают, потому что не ставят вас в ряд со
стихийными бедствиями

- Вы зло, Язон, - заявил Михай. - Она будет повиноваться вам, я знаю это, как бы я о ней не заботился. Она будет выполнять ваш приказ. - Надеюсь на это, - горячо ответил ему Язон. - Только тот, кто рожден с вашим умом, способен жить алогично. Остальные, обычно, намного счастливее вас. Они наслаждаются физическими радостями жизни. - Я сказал "зло" и оно не должно остаться безнаказанным. - Его рука отделилась от косяка и в ней оказался пистолет, который Михай нашел внизу. - Я захватываю командование этим кораблем. Мы высадим этих двух женщин, затем отправимся на Кассилию для суда и наказания. Мета сидела спиной к Михаю в кресле пилота в пяти метрах от него. Руки ее были заняты расчетом курса. Она медленно подняла голову и взглянула на Язона. На ее лице появилась улыбка. - Ты говорил, что не хочешь убивать. - Я все еще не хочу этого, но я не хочу и отправляться на Кассилию. Он вернул ей улыбку, отвернулся и вздохнул. За его спиной послышался внезапный шум. Выстрелов не было, лишь глухой стук, хриплый стон и резкий скребущий звук. Михай проиграл последний спор.

***
Скоро из гостиной вышла мама в сопровождении незнакомой
гостьи. У нее были блестящие черные волосы. "Как у куклы-голландочки", - прошептала Джейн. И еще она была худая, с большими руками и ногами и крошечными голубыми глазками, которые, казалось, буравят тебя насквозь. - Вы увидите, это замечательные дети, - говорила миссис Банкс. Майкл толкнул острым локтем Джейн. - С ними нет никаких забот, - убеждала гостью миссис
Банкс, как будто сама не верила своим словам. Гостья фыркнула,
она, наверное, тоже не поверила.

" Гость пребывал в спальне уже не один, а в компании. Во втором кресле сидел тот самый тип, что померещился в передней. Теперь он был ясно виден: усы-перышки, стеклышко пенсне поблескивает, а другого стеклышка нет. Но оказались в спальне вещи и похуже: на ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно -- жутких размеров черный кот со стопкой водки в одной лапе и вилкой, на которую он успел поддеть маринованный гриб, в другой."

А сейчас им предстоит долгий путь: они будут идти все утро. До самого полудня. И если пока что они шли молча, то только оттого, что каждому было о чем подумать и что вспомнить. Позже, когда солнце взойдет высоко и согреет их своим теплом, они станут беседовать или, может быть, каждый просто расскажет то, что запомнил, чтобы удостовериться, чтобы знать наверняка, что
все это цело в его памяти. Монтэг чувствовал, что и в нем пробуждаются и тихо оживают слова. Что скажет он, когда придет его черед? Что может он сказать такого в этот день, что хоть немного облегчит им путь? Всему свое время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Да,это так. Но что еще? Есть еще что-то, еще что-то, что надо сказать...
"...И по ту и по другую сторону реки древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее каждый месяц плод свой и листья древа - для исцеления народов".
Да, думал Монтэг, вот что я скажу им в полдень. В полдень...
Когда мы подойдем к городу.

(Р. Бредбери "451 по Фаренгейту")

laska

Цитата:

Но оказались в спальне вещи и похуже: на ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно - жутких размеров черный кот

Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и
расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.

****
Если мы уж про котов, то:

- А где же Мяука? Куда он пропал? — спохватилась девушка. "Мрр", — небрежно ответил Мяука. Он превратился в плоский мохнатый коврик и лежал на прежнем месте, рядом с табуретом астронавта. Новое состояние ничуть его не озаботило. Нос у Мяуки стал розовым после сна. — Не огорчайтесь, — сказал командир хозяйке кота. — Это бывает. Мы посадим вас на первый встречный корабль, и когда начнется спуск, поставьте кота на задние лапы. Те же перегрузки и подравняют вашего Мяуку.

Стараясь за что-нибудь ухватиться, Берлиоз упал навзничь, несильно ударившись затылком о булыжник, и успел увидеть в высоте, но справа или слева -- он уже не сообразил, -- позлащенную луну. Он успел повернуться на бок, бешеным движением в тот же миг подтянув ноги к животу, и, повернувшись,
разглядел несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой и ее алую повязку. Берлиоз не вскрикнул, но вокруг него отчаянными женскими голосами завизжала вся улица. Вожатая рванула электрический тормоз, вагон сел носом в землю, после этого мгновенно
подпрыгнул, и с грохотом и звоном из окон полетели стекла. Тут в мозгу Берлиоза кто-то отчаянно крикнул -- "Неужели?.." Еще раз, и в последний раз,мелькнула луна, но уже разваливаясь на куски, и затем стало темно.
Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку Патриаршей аллеи выбросило на булыжный откос круглый темный предмет. Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной.
Это была отрезанная голова Берлиоза.
(....сами знаете, откуда )

- Я должен сказать вам кое-что о смысле жизни в Солнечной
системе - вам нужно это знать,- сказал он.- Попав в
хроносинкластический инфундибулум, я знал это с самого
начала. И все же я старался думать об этом как можно меньше
- уж очень это гнусная штука. Вот какая гнусная штука: Все,
что каждый житель Земли когда-либо делал, было сделано
под влиянием существ с планеты, которая находится на
расстоянии ста пятидесяти тысяч световых лет от Земли.
Планета называется Тральфамадор. Я не знаю, каким
образом тральфамадорцы на нас влияли. Но я знаю, с какой
целью они вмешивались в наши дела. Они направляли все
наши действия так, чтобы мы доставили запасную часть
посланцу с Тральфамадора, который совершил вынужденную
посадку здесь, на Титане.

Я прочел очень интересную книгу о том,как один молодой человек полюбил одну молодую особу, а эта молодая особа любила другого молодого человека, а этот молодой человек
любил другую молодую особу, а эта молодая особа любила опять-таки другого молодого человека, который любил не ее, а другую молодую особу.
И вдруг эта молодая особа оступается в открытый люк и надламывает себе позвоночник. Но когда она уже совсем поправляется, она вдруг простужается и умирает. Тогда молодой
человек, любящий ее, кончает с собой выстрелом из револьвера. Тогда молодая особа, любящая этого молодого человека, бросается под поезд. Тогда молодой человек, любящий эту молодую особу, залезает с горя на трамвайный столб, и касается проводника, и умирает от электрического тока. Тогда молодая особа,любящая этого молодого человека, наедается толченого стекла и умирает от раны в кишках. Тогда молодой человек, любящий эту молодую особу, бежит в Америку и спивается до такой степени, что продает свой последний костюм, и за неимением костюма он принужден лежать в постели, и получает пролежни, и от
пролежней умирает.
(Д. Хармс)

Кадавр жрал...
Стругатские А и Б, "Понедельник начинается в субботу"

...управлять электронными схемами на расстоянии -- это не дырки в стене взглядом сверлить, и не комаров файерболами
разгонять.
С.Лукьяненко "Ночной дозор"

Барон Пампа повеселился в эту ночь на славу. В сопровождении кучки безденежных донов, быстро теряющих человеческий облик, он совершил гигантское турне по арканарским кабакам, пропив все, вплоть до роскошного пояса, истребив неимоверное количество спиртного и закусок, учинив по дороге не менее восьми драк. Во всяком случае, Румата мог отчетливо вспомнить восемь драк, в которые он вмешивался, стараясь развести и не
допустить смертоубийства. Дальнейшие его воспоминания тонули в тумане. Из этого тумана всплывали то хищные морды с ножами в зубах, то бессмысленно-горькое лицо последнего безденежного дона, которого барон Пампа пытался продать в рабство в порту, то разъяренный носатый ируканец,
злобно требовавший, чтобы благородные доны отдали его лошадей...
(А. и Б. Стругацкие "Трудно быть богом")

Наша жизнь неприемлет в себе постоянство
И прощаться легко
Только некая грусть занимает в душе небольшое пространство
Если сверху смотреть на отмерянный путь
Ведь прощаемся мы не с людьми, не с местами
И не втом между нами расставания суть
Всякий раз мы прощаемся с нашими днями
Что уже не вернуть
Андрей Макаревич.