» Авторская песня

По белому, синему свету,
во всю его ширь и гладь,
мне ведомо, счастья нету,
но знаю, где нужно искать.
Пока всю надежду по капле
не выплакал в темной тиши -
ты чистому небу покайся,
и пылью дорожной дыши.

Спешить, возвышаться, вписаться -
глаголы успеха и лжи.
Терпенье не стоит оваций,
но стоит терпения жизнь.

Судить о любви о долге
превратно умеет среда,
любовь, иногда, не на долго,
но долг по любви навсегда.
Из множества искренних мнений
единственно правильно то,
которое в муках сомнений
не выскажет прямо никто.

Наш ум любит легкую пищу,
а дух невысокий полет.
Поэты о жизни лишь пишут,
кто знает, тот молча живет.

И чтоб не упасть до гордыни -
считай себя ниже с людьми,
не лезь к ним с наукой отныне,
а сам их сначала пойми.
Взлети хоть в высокой выси,
хоть ляг на спокойное дно -
все счастье в единственной мысли,
что нам достижимо оно.

По белому, синему свету,
во всю его ширь и гладь,
мне, ведомо, счастья нету,
но знаю, где нужно искать.
А.Дольский

И догорит звезда в неистовом паденье,
И разобьет волна свой лоб о парапет,
И будет новый день и новое смятенье,
И ветреный закат по-новому пропет...

Пока живет Любовь, нам есть за что держаться,
Нам есть куда идти, и для чего идти,
И падать в небеса, чтоб к звездам приближаться,
Храня огонь спасительный в груди.

И смерти - ни одной, и все - не понапрасну,
И мы летим стремглав, не разжимая рук...
Мы будем вечно жить, и будет все прекрасно.
И наш полет на этот свет неясный
Не оборвется вдруг.

И не коснется нас людское суесловье,
И тень не упадет с вороньего крыла,
Пока с тобою мы осенены Любовью,
И в пухе тополей ночь, словно день, бела.

Еще не замкнут круг, еще надеждой живы,
И жилка на виске пульсирует, дрожа.
И есть еще слова, которые не лживы.
Они одной Любви принадлежат.

(Б. Вайханский)

На холсте рисунок, сделанный углем:
За рекой поляна, на поляне дом.
В доме окна настежь, над рекой закат,
На столе приемник, а в нем музыка.

Все опрятно в доме и полы чисты.
Вазочки на окнах, в вазочках цветы.
Что же нам бояться злого языка?
На столе приемник, а в нем - музыка.

Музыку заслышав, расцветет любой.
В музыке надежда, в музыке любовь.
В ней мурлычет нежность, доброта поет, -
Всё, чего нам в доме так недостает...

Нет у нас надежды, нету доброты.
Зато много денег и полы чисты.
И амбар с приданным, вверенный замку.
А любви захочешь - слушай музыку.

Музыка бесплатна и не на замке.
Чего нету в доме - все есть в музыке.
Вот и слава Богу, вот и хорошо...
Ля-ля-ля-ля ля-ля, ля-ля ля-ля-ля!

М.Щербаков

Заварен круто дымный чай,
Взлетают искры светлым роем.
Моя родная, не скучай!
Свистит в костре сырая хвоя.
Ты там не знаешь ничего,
Винишь, наверное, в измене.
А здесь тропою кочевой
Усталые бредут олени.
Здесь сопки в воздухе висят,
По пояс скрытые в тумане.
Из женщин - верст на пятьдесят -
Лишь ты на карточке в кармане.
И эта ночь, и дымный чай,
И кедр с обугленной корою...
- Моя родная, не скучай! -
Свистит в костре сырая хвоя.

(В. Дулов)

Погадай, если хочешь, однажды,
Хоть на картах, а хоть на воде.
Мне же право, нисколько не важно
Что с тобою нас ждет по весне.

Мне не важно, какого ты в руки
Из колоды возьмешь короля
Наши встречи и наши разлуки
Рвутся тройкой безумной в поля,

Где земля припорошена снегом,
А по снегу - цепочка следов.
И взволнованы души побегом,
И страшатся чужих городов.

Наши встречи придуманы нами,
А разлуки от бога даны.
Тускло зеркало в призрачной раме.
В хмуром небе - осколок луны.

Но сегодня расщедрилась карта -
Первым вышел трефовый валет.
И со штемпелем "первое марта"
Ты получишь бубновый привет.

А второго, по первому свету,
Я поеду тебя провожать.
Скажешь тихо: "Ты жди меня к лету"
Я привычно скажу: "Буду ждать".

Ты уедешь в веселые страны,
Ты войдешь в королевский дворец,
И далекой земли капитаны
Привезут из-за моря венец.

И в венце том изящной работы
Ты - красива, умна и мила -
Позабудешь земные заботы,
Позабудешь земные дела,

Позабудешь родные напевы,
Песни Юга привыкнешь любить...
Вбирают шутов королевы,
А шутам остается шутить.

В смехе тщусь я, что слезы скрываю,
Ты ж о смехе моем не взгрустнешь.
Я, конечно, тебя понимаю,
Ты, наверно, меня не поймешь.

Что ж, заброшу на дни или годы
Шутовское свое ремесло,
Из кладовки достану невзгоды,
Меч, доспехи, суму и седло.

Оседлаю неспешно гнедого -
Что беда нам, что смерть, что вина!
В путь! Священное древнее слово,
Что пьянит посильнее вина.

В путь! - на горе свое или удаль,
О которых, быть может, споют.
Разменяем оседлую юдоль!
Разменяем грошовый уют!


Добавлено

с нами так мало осталось,так мало осталось
старого года привычных и ломких границ.
Сопротивлением вспыхнет неясная жалость
В круге веселых,смеющихся,радостных лиц.

Кто нам,глазами ночными,порочит сверкая,
кто нам по лунам гадает судьбу торопя.
Жизнь это штука такая-серьезно-смешная,
Глупая,злая,но все же она хороша.

Так что не станем мечтать под удары курантов,
Так что не будем загадывать,звать и манить,
Сотни возможны бесчисленых вариатнов,
Ждать их не будем,друзья,будем попросту жить.
Ждать их не будем,а будем мы счастливо жить!


Цитата:

Ton aka hwost

К тебе Новый год прийдет самым первым!Поздравляю!

Спасибо! Вот я и живу уже в 2003, а к тебе он придет через пару часов.... И я тебя поздравляю

Вот я снова готов идти
По ревущему, как прибой,
По немереному пути
До тебя и до встреч с тобой.

Вон уходит в море звезда,
Переделанная в строку,
Вот дымятся сзади года,
Переплавленные в тоску.

Солнце, вскинув рассветный луч,
Землю вновь идет открывать,
Обещая в морях разлук
Возвращений и встреч острова.

Но уж видно, как ни верти,
Что за этим рассветом алым
Есть конец одного пути
И другого пути начало.

Есть непройденная межа
За оставленной сзади межою.
Мне, представьте, ничуть не жаль,
Что не видно пока покоя.

Так ликуй на острой воде
Ночи близкое пораженье!
Здравствуй, день, синеглазый день!
Мой поклон твоему рожденью.

(Ю. Визбор)

С моим Серегой мы шагаем по Петровке,
По самой бровке, по самой бровке.
Жуем мороженое мы без остановки -
В тайге мороженого нам не подают.

То взлет, то посадка, то снег, то дожди,
Сырая палатка, и писем не жди.
Идет молчаливо в распадок рассвет.
Уходишь - счастливо! Приходишь - привет!

Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
Сереге Санину легко под небесами,
Другого парня в пекло не пошлют.

То взлет, то посадка, то снег, то дожди,
Сырая палатка, и писем не жди.
Идет молчаливо в распадок рассвет.
Уходишь - счастливо! Приходишь - привет!

Два дня искали мы в тайге капот и крылья,
Два дня искали мы Серегу.
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
Не дотянул он до посадочных огней.

То взлет, то посадка, то снег, то дожди,
Сырая палатка, и писем не жди.
Идет молчаливо в распадок рассвет.
Уходишь - счастливо! Приходишь - привет!

Ю.Визбор

Вот вам и новый год.
Мы обещали вам,
Что он опять придет,
Отрастет как трава.
Нет никаких причин
Песню ему не спеть:
год наступающий,
год обещающий,
Верим мы в твой успех.

Вот, мужики, дела -
Слышен нам шум весны:
Это любовь пришла
В званье родной жены.
Милая ты моя!
Мой дорогой маяк!
В волнах качается,
Вдаль пробиваетс
Лодка, где ты и я.

Здравствуй, наш новый год,
Маленький наш итог,
год дорогих забот,
год молодых дорог.
Не обдели теплом -
Не обнесем вином.
Горы высокие,
Дали далекие
Положи под нашим окном.

С Новым годом, с новым счастьем!
Значит, тост поднимем вновь
Мы за новые удачи
И за старую любовь
Юрий Визбор

Под музыку Вивальди,
Вивальди, Вивальди,
Под музыку Вивальди,
Под вьюгу за окном,
Печалиться давайте,
Давайте, давайте,
Печалиться давайте
Об этом и о том.
Об этом и о том.
Вы слышите как жалко,
Как жалко, как жалко,
Вы слышите как жалко
И безнадежно как
Заплакали сеньоры,
Их жены и служанки,
Собаки на лежанках
И дети на руках.
И стало нам так ясно,
Так ясно, так ясно,
Что на дворе ненастно,
Как на сердце у нас.
Что жизнь была напрасна.
Что жизнь была прекрасна!
Что все мы будем счастливы,
Когда-нибудь бог даст.
И только ты молчала,
Молчала, молчала.
И головой качала
Любви печальной в такт,
А после говорила,
Поставьте все сначала,
Мы все начнем сначала
Любимый мой, итак:
Под музыку Вивальди,
Вивальди, Вивальди
Под музыку Вивальди,
Под старый клавесин,
Под скрипок переливы,
Под завыванье вьюги,
Условимся друг друга
Любить что было сил!

(В. Берковский-С. Никитин)

Ton aka hwost
С Новым годом!

Цитата:

Под музыку Вивальди

Было уже

Ой, ну право же, провал у пилигрима -
Ой, везде он побывал, кроме Крыма.
Ой, пол-мира исходил, ой, пол-света -
Как же Крым-то пропустил, как же это?
Не пойму, ну почему так все непросто,
Если хочется ему очень остро
От любви, тоски, долгов и погоста
На желанный дорогой полуостров!
Он всех женщин разлюбил, и вестимо,
Он все песни позабыл, кроме Кима.
Но по прежнему душа уязвима,
И по-прежнему тропа мимо Крыма,
И по-прежнему она мимо моря,
И по-прежнему судьба мимо лета.
Как же это, по пути-то в крематорий,
Как же в Крым не заглянуть? Как же это?

О, Крым, Крым, Крым, что это такое?
Это полуостров такой,
голубая волна, голубая мечта,
приголубит тебя, точно голубя, и
полюбит тебя и погубит тебя
любого, и снова ты над домом,
над дымом, над Крымом подымешься вверх
и вверху облака обласкают тебя.
О, если бы так!

А у нас метель метет, не иначе как,
И ползет весь народ на карачках.
А ты хочешь убежать от метели.
Как же это понимать, в самом деле?
Нет. Все ползут - и ты ползи осторожно.
Что ж поделать? Гололед очень скользкий.
Полуостров захотел? Так это можно.
Правда, Крымский далеко - так близко Кольский.
Что метель? Куда страшнее кривотолки.
Погляди ты на людей - это ж волки.
И попасть на их клыки очень просто,
И подниматься не моги ты выше роста
Своего - ползи ползком преклоненно.
Здесь ни смерти, ни судьбы не обманешь -
Если встанешь - упадешь непременно,
А уж если упадешь - то не встанешь...

Да только как же убедить пилигрима,
Если смог все позабыть, кроме Крыма?
Ничего он понимать не желает,
Все и так он, твою мать, понимает.
Просто хочет он сорваться из дома,
Просто любит он скитаться ужасно,
Хоть к нечистому, хоть в пекло, хоть в омут,
Ну, а лучше всего в Крым, ведь это ж ясно!

О, Крым, Крым, Крым, что это такое?
Это полуостров такой,
голубая волна, голубая мечта,
приголубит тебя, точно голубя, и
полюбит тебя и погубит тебя
любого, и снова ты над домом,
над дымом, над Крымом подымешься вверх
и вверху облака обласкают тебя.
О, если бы так!

И последний шлешь привет героиням,
Прячешь в пазуху пакет с героином,
Произносишь монолог надоевший,
Скучно глядя в потолок отсыревший,
И, оставив устремленья благие,
Потихоньку прочь со сцены крадешься,
Так как публика давно в летаргии
И оваций от нее не дождешься.
И поэтому бочком за кулисы,
Ну а там уже кругом кипарисы...
Ой, наполнится душа ароматом,
Эвкалиптами дыша и гранатом,
Вот уж где ты горевать перестанешь
И посмеешься над холодной Европой,
И упадешь ты на песок и не встанешь,
И всю жизнь так пролежишь кверху пузом....

О, если бы так!

М.Щербаков

Что за саги, что за руны,
На дворе метель поет!
Подари мне, милый, струны
Для гитары в новый год.
Словно сестры, отзовутся
Мне они на имена
И, покуда не порвутся,
Буду я тебе верна.
Скрыт туманом профиль лунный,
Свечка тонкая плывет.
Подари мне, милый, струны
Для гитары в новый год.
Сохранит тепло мелодий
Жар моих горячих рук,
Потому что все проходит,
Остается только звук.
Не всегда мы будем юны,
Время смутное грядет.
Подари мне, милый, струны
Для гитары в новый год.
Пусть не видеть нам удачи,
Но хотя бы на момент
По-девчоночьи заплачет,
Засмеется инструмент.
Океан качает шхуны,
А земля полна невзгод.
Подари мне, милый, струны
Для гитары в новый год.
Что сидишь ты, безучастен,
Что жуешь ты пирожок?
С Новым годом, с новым счастьем, |
С новой песнею, дружок!
Александр Городницкий

2Lazyfish:
Вот черт, ну надо же!
Простите старого, беспамятного...

Небеса ли виной или местная власть
Откакой непонятно причины
Мы куда бы не шли - нам туда не попасть
Ни при жизни ни после кончины
Для чего ты пришел в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век
Между дел ежедневных и тягот?
Бесконечна колючками крытая степь
Пересечь ее всю - никому не успеть
Ни за день, ни за месяц, ни за год
Горстку пыли оставят сухие поля
На подошвах, от странствия стертых
Отчего нас, скажите, родная земля
Ни живых не приемлет, ни мертвых?
Ведь земля остается все той же землей
Станут звезды, сгорев, на рассвете золой
Только дыма останется запах
Неизменно составы идут на восток
И верблюда качает горячий песок
И вращается небо на запад
И куда мы свои не направим шаги
И о чем не заводим беседу
Всюду ворон над нами снижает круги
И лисица крадется по следу
Для чего ты пришел в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век
И дано тебе сделать немного?
Что ты нажил своим непосильным трудом?
Ненадежен твой мир и не прочен твой дом -
Все дорога, дорога, дорога....

(А. Городницкий)

Добавлено
Да, кстати, за 400 перешли....

Так выпьем ребята, за Женьку,
За Женечку пить хорошо,
Вы помните, сколько сражений,
Я с именем Женьки прошел.
И падали годы на шпалы,
И ветры неслись, шелестя,
О, сколько любимых пропало
По тем непутевым путям.

И в грохоте самосожженья,
Забыли мы их навсегда,
Но Женя, вы помните, Женя,
Я с ней приходил вот сюда,
Тогда, в девятнадцатом веке,
Ну, вспомните вы, черт возьми!
Мне двор представляется некий,
В Саратове или в Перми.

То утро вставало неброско,
Лишь отсветы на полу,
Голландкою пахло и воском,
И шторой, примерзшей к стеклу,
А вы, будто только с охоты,
Я помню такой кабинет,
И пили мы мерзкое что-то,
Похожее на Каберне.

Но все же напились порядком,
И каждый из вас толковал:
Ах-ах, молодая дворянка,
Всю жизнь я такую искал.
Ну, вспомнили? То-то, и верно,
Ни разу с тех пор не встречал
Я женщину более верных,
И более чистых начал.

Не помню ничьих я обьятий,
Ни губ я не помню, ни рук...
- Так где ж твоя Женька, приятель,
Сюда ее, в дружеский круг,
- Да, где-то гуляет отважно,
На пляже каком-то лежит.
Но это не важно, не важно,
Я крикну, она прибежит...

- Ну, что, гражданин, ты остался один,
Закрывать нам пора.
- А он заплатил?
- Рассчитался...
- Намерен сидеть до утра?
- Да нет..., - по-привычке нахмурясь,
Я вышел из прошлого прочь...,
Гостиница "Арктика". Мурманск.
Глухая полярная ночь.

Ю.Визбор

2Lzyfish:


Под впечатлением прошедшего праздника:

В новогодний бедлам, как в обрыв на крутом вираже,
Все еще только входят, а свечи погасли уже,
И лежит в сельдерее, убитый злодейским ножом,
Поросенок с бумажною розой, покойник-пижон.

А полковник-пижон, что того поросенка принес,
Открывает "боржом" и целует хозяйку взасос,
Он совсем разнуздался, подлец, он отбился от рук,
И следят за полковником три кандидата наук.

А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила,
И уже за столом, как положено, куча-мала -
Кто-то ест, кто-то пьет, кто-то ждет, что ему подмигнут,
И полковник нажрался, как маршал, за десять минут.

Над его головой произносят заздравную речь
И суют мне гитару, чтоб общество песней развлечь...
Ну помилуйте братцы: какие тут песни, пока
Не допили еще, не доели цыплят табака.

Вот полковник желает исполнить романс "Журавли",
Но его кандидаты куда-то поспать увели,
И опять кто-то ест, кто-то пьет, кто-то плачет навзрыд,

Что за праздник без песни, - мне мрачный сосед говорит, -
Я хотел бы, товарищ, от имени всех попросить,
Не могли б вы, товарищ, нам что-нибудь изобразить. -

И тогда я улягусь на стол, на торжественный тот,
И бумажную розу засуну в оскаленный рот,
И под чей-то напутственный возглас, в дыму и в жаре,
Поплыву, потеку, потону в поросячьем желе...

Это будет смешно, это вызовет хохот до слез,
И хозяйка лизнет меня в лоб, как признательный пес,
А полковник, проспавшись, возьмется опять за свое,
И отрезав мне ногу, протянет хозяйке ее...

...А за окнами снег, а за окнами белый мороз,
Там бредет чья-то белая тень мимо белых берез,
Мимо белых берез, и по белой дороге, и прочь -
Прямо в белую ночь, в петроградскую Белую Ночь...

В ночь, когда по скрипучему снегу, в трескучий мороз,
Не пришел, а ушел, мы потом это поняли, Белый Христос,
И поземка, следы заметая, мела, и мела...
А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила,

Зазвонил телефон, и хозяйка махнула рукой, -
Подождите, не ешьте, оставьте кусочек, другой, -
И уже в телефон, отгоняя ладошкою дым, -
Приезжайте скорей, а не то мы его доедим! -
И опять все смеются, смеются, смеются до слез...

... А за спинами снег, а за окнами белый мороз,
Там бредет моя белая тень мимо белых берез...

(А. Галич)

А что везёте, капитаны, из далёка-далека?
А везёте вы бананы и ковровые шелка,
Виноградное варенье, анашу и барбарис,
Самоцветные каменья, мандарины и маис.
Капитана ждет Монтана, боцман - бывший армянин.
А кого-то ждёт Гвиана, а кого-то ждёт Бенин.
На транзитах тормозните, мы покурим табака.
Вы его мне привезите из далёка-далека!

Боцман, брось свои сомнения!
Подождет твоя Армения!
Закури-ка лучше нашего,
И ни о чем судьбу не спрашивай!

Баб-эль-Мандебский пролив,
Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!
Из Патагонии в Шанхай,
Из Барселоны в Парагвай,
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..

А ну и что, что вы на севере, а я сейчас на юге,
И забыл, что есть на свете где-то льды, метели, вьюги...
Высоко в горах белеет снеговая паранджа,
А я сижу в оранжерее, попиваю оранжад.
Эх, на воле - на просторе, что ж не жить - не поживать,
И на лучшем в мире море камни с берега швырять!
Ни уюта, ни постели мне искать не нужно тут.
Две невесты мне из Дели, с Индостана письма шлют.

Я вам адрес дам, я индекс дам,
Вы напишите им на Индостан!
Чтоб им вечно было хорошо,
Но не со мной, а с кем нибудь ишшо!

Баб-эль-Мандебский пролив,
Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!
И на года, и навсегда,
Бог весть куда, но не беда,
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..

А захотим - и очень скоро бросим море, бросим всех
И уйдем высоко в горы, и подымемся наверх,
И помолимся колдуньям, а особо молодым,
В ус не дунем, сверху сплюнем, над ущельем постоим,
Кой о чём друг друга спросим, утвердительно кивнем,
Быстро мостик перебросим и по мостику пойдем.
Что хотим, то выбираем, так устроен этот свет.
Может, мы дойдем до края, ну, а может быть, и нет -

А потому, что нет гарантии нигде и ни на что.
Потом не вспомнишь, где упал, и кто толкал, и кто держал,
И оклемаешься в миру, где не знаком тебе никто,
И не поймешь, что ошибался, а решишь, что был обвал.
А ну и что, что ты на юге, а не дай Бог, вдруг чего -
И вот кругом тайга, пурга, и хоть умри, не убежать.
Раз леса много, значит, должен кто-нибудь рубить его,
И будешь ты его рубить, и коченеть, и подыхать.
И тоже вроде бы обвал, и все чисты, невинны сплошь,
И никого из окружающих не упрекнешь вовек:
И этот, кажется, неплох, и этот будто бы хорош,
И сам я тоже, вроде, добрый, милый, честный человек.
А вы бы, между прочим, поглядели на меня,
Когда я финики казенные со склада воровал,
И вы бы, между прочим, ужаснулись за меня,
Когда я их потом втридорога на рынке продавал.
Как пропивал я эти жалкие, несчастные рубли,
Все в одиночку, за углом, бутылки пряча под пальто!
Вы были б счастливы, что сами до такого не дошли -
А потому, что нет гарантии нигде и ни на что.
Ну где у вас гарантия, что хлеб, который ели вы,
Не будет завтра вам как неоплатный долг зачтен?
И где у вас гарантия, что гимн, который пели вы,
Не будет завтра проклят, заклеймен и запрещен?

Вот так живем, покуда честные, до первого ущелья,
До первого обвала, чтобы раз и навсегда...
А что на Юге? А на Юге много места для веселья,
Там - горы, пальмы, чайки, солнце, воздух и вода...

Баб-эль-Мандебский пролив,
Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!
Из ниоткуда в никуда,
Из ниоттуда в нитуда,
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..

М.Щербаков

По этапу гонимый, как ссыльный,
прозвенел треугольник гусиный,
снова снег кокаиновой пылью
заметает отчизну мою.
И с откуда-то взявшейся болью,
словно сердце посыпали солью,
я смотрю, заслонившись ладонью,
как они улетают на юг...

Как будто в странном сне, уносится косяк
от снежного заряда на заходе.
Как листья на ветру по осени летят,
и жизнь вот так, наверное, проходит.

И, кажется, ушел от выстрела отряд,
случайно уцелевший от погони.
И вот уже их нет, но слышно как кричат
в далеком и неведомом затоне.

В тайге не сеют хлеб и не цветут поля,
здесь птичий крик да вечный дым тумана,
и потому грустна вечерняя земля
под криками гусиных караванов.

Пусть горек хлеб разлук, зато печаль светла,
здесь нет ни равнодушья, ни обмана.
У моего костра достаточно тепла
под крик гусей и вечный дым тумана,
тумана, тумана...

(В. Туриянский)

В ожидании тебя
Время – тяжким бременем
На плечах.
Долог день, ночь длинна.

Я витаю в облаках.
Я почти потеряна
Для других.
Странный страх пью до дна.

Вереницы мыслей вслух –
Огненными стрелами:
Каждый вздох полон мук.

В ожидании тебя,
Что бы я ни делала, -
Все летит из рук!

Где же ты?
Дни и ночи одинаково темны.
Освети мой мрак!
Где же ты?
Незаметными ко мне приходят сны
И уходят так...

В окне фиалки не дрожат. Рябины ветвь не колыхнется.
С небес поток янтарный льется, снежинки медленно кружат.
Плывут по небу облака. Объятья тишины. Покойно.
Все удивления достойно до звука твоего звонка.

Панно. Художника портрет. Ребенок, Рафаэль, Мадонна.
Венок, античная колонна, холодное дыханье лет.
Летят мгновенья и века, слова текут легко и стройно,
Все поклонения достойно до звука твоего звонка...

Двойная вечная спираль, нейтрино - облако вселенной
Загадкой необыкновенной, дорогой, уводящей вдаль.
Науки твердая рука там знак любой поставит вольно -
Все изучения достойно до звука твоего звонка.

От двух ножей спасенья нет, восторг, печаль, а там, где двое
В душе смятение шальное, и рядом с алым черный цвет.
Неотгоревшее пока оно и жжет и ранит больно,
Но излучение достойно быть звуком твоего звонка.

(А. Суханов)

Ton aka hwost
какой красивый текст

Под лунной дорожкой мерцающих бликов
Безбрежное море, как тень, невесомо,
И звездное небо пространства и ликов
Хранит, как зеницу, нетленное Слово.

Крыло вдохновенья летит по наитью,
Все просто на свете, как суть коромысла,
Сплетаются строки связующей нитью
В стремительном поиске звука и смысла.

Природа священна, в ней нет опозданья,
И мы тут как листья осенние кружим,
Записан секрет чертежей мирозданья
На корочке льда замерзающей лужи

У Суханова чУдные песни...но очень сложно их играть...

Белый снег в тишине закружил. Молчаливо в ночи исчезает.
Будто песню о чем-то сложил, но начало у песни не знает.

Только ночь, только ночь, только ночь.
За окном в тишине только ночь.


В темноте потерялся аккорд. Рабежались снежинки как ноты.
Партитуру унес дирижер. Музыканты ушли от чего-то

Только ночь, только ночь, только ночь.
За окном в тишине только ночь

Видно что-то случилось вчера. Или просто в порыве бессонном
Каждый раз не дождаться утра с торопливым аккордом мажорным.

Только ночь, только ночь, только ночь.
За окном в тишине только ночь

Белый снег все быстрее кружит. Шаг за шагом следы исчезают.
Одинокий прохожий спешит. Все вокруг до утра засыпает.

(А. Суханов)

Да самый великий мудрец
Не выдержал бы испытания,
О, вечной загадки обитель -
Душа неразмененных лет.
Здесь самый простой образец
Сложней самого мирозданья,
А он еще был исполнитель
И, видимо, даже поэт.

Был очень надежен замок,
И ключ не давался знакомым.
Поди, доберись до основ
В системе неведомых мер.
И кто обучить его мог,
Да кто обучает такому:
При дерзости песенных слов
Изысканности манер.

И в музыку или в свет
Опять превращались волны.
И все превращалось в ничто,
А после - наоборот.
И этот прекрасный поэт
Был так ослепительно молод,
И было печально лишь то,
Что с возрастом это пройдет.

Припорошен первой проседью снова я иду по осени
Надо мной небесной просини синь-бирюза.
От палитры той радужной набегают, ну, надо же,
Слезы на глаза, слезы на глаза...
Что ж это со мной, это бабье началось лето,
Бабье началось лето желтым цветом,
В этой желтизне, боже, кто же там стоит, кто же?
За день до зимы? Это мы.

А сентябрь точно ряженный в красное тряпья наряженный
Отсветом своим оранжевым нас осветит.
Как по волшебству стало все золотое и алое
Буд-то бы пожар город охватил.

Это не пожар, это бабье началось лето,
Бабье началось лето желтым цветом,
В этой желтизне, боже, ктоже там стоит, кто же?
За день до зимы? Это мы.

Подойди ко мне мой друг, нежный за день до поры моей снежной
Пусть ее мороз неизбежный ждет у дверей.
Обниму тебя бережно и шепну тебе - веришь ли,
Осенью у нас лето на дворе.

Что это у нас, это бабье началось лето,
Бабье началось лето желтым цветом,
В этой желтизне, боже, ктоже там стоит, кто же?
За день до зимы? Это мы.

(В. Егоров)

Сегодня ,та самая, волшебная Ночь перед Рождеством воспетая Гоголем.С наступающим праздником.


Господь мне дарит крылья раз в году,
Лишь на ночь, накануне Рождества,
И тихо я по воздуху иду,
Так тихо, что кружится голова.

Под рождество звонят колокола,
Они прекрасны, звонки и легки.
...Я так когда-то сына родила,
Когда никто не протянул руки.

Он спит, в кудряшки окунув лицо,
А в полночь, накануне Рождества,
Мы вместе вылетаем на крыльцо,
Мы счастливы! Кружится голова...

Дружище, как-нибудь, авось до встречи,
Мы там, где этот путь едва намечен,
Кто знает, где подловит нас судьба?
Нальем по ободок и сдвинем руки,
За прямоту дорог и стих упругий,
За белизну последней из рубах.
За белизну последней из рубах.

Мы живы, черт возьми, и это чудо.
Нам в спину дышит мир, он наш покуда,
И мы в нем не последнее звено.
А если небеса решат иначе,
То каждый знает сам, что это значит,
А впрочем, нам уж будет все равно.

Звучит последний тост и поднят кубок,
Мужчина это тот, чей шаг поступок,
А за поступок надо отвечать!
Ну что ж мы отвечаем:" Посидели,
А нынче отмечаем выбор цели."
Как говорилось, главное начать.

(Е. Клячкин)

Снова нас ведут куда-то,
И не ясен нам маршрут,
Видно, горы виноваты -
Не сидим ни там, ни тут.
Снова в гору и по тропам
С рюкзаками за спиной.
Груз под силу лишь циклопам!
- Мама, я хочу домой!
Груз под силу лишь циклопам!
- Мама, я хочу домой!

Дома все же как-то лучше,
Ну а здесь придется нам
Целый день бродить по кручам,
По ужасным ледникам.
Будем ползать постоянно
По веревке основной
И питаться кашей манной,
- Мама, я хочу домой!
Не хочу я каши манной,
- Мама, я хочу домой!

Склоны круче, ближе тучи,
Камни сыплются гурьбой,
На пожарный всякий случай
Мы связались меж собой.
Мы идем по ледопаду,
Где, представьте, путь такой:
Хочешь стой, а хочешь падай!
- Мама, я хочу домой!
Не хочу я что-то падать.
Мама, я хочу домой!

Снова нас ведут куда-то,
Снова я несу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
Надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова,
Ни одной в ней запятой,
В ней всего четыре слова:
"Мама я хочу домой!"

Ю.Визбор-М.Левин

Ценю, уважаю листву и кору
и грубый асфальт и жука на ладони
люблю эти мятые лица в вагоне,
весёлую давку люблю поутру.
Толкаюсь, живу, об костры обжигаюсь,
смеюсь, задыхаюсь в дыму сигарет.
И крики люблю петухов на заре,
и в хлебную корку зубами вонзаюсь.
Живу каждой клеткой и кредо моё,-
любое движенье, полёт, восхожденье,
кончина приходит без предупрежденья,
но жизнь - это жизнь, а не куцый паёк.
Она полновесна, не жалкий обмылок,
живу и надеюсь, дышу глубоко
и снова люблю широко и легко
как будто мне душу дождями омыло.
Что тяжкая ноша коль песня рекой
с ней легче увидеть чужую обиду
а злиться умею я только для виду
я жгуче люблю и любить мне легко
людей, облака, уходящее лето
и скрежет трамваев и эхо лавин,
чуть больше я женщин люблю, чем мужчин,
но это понятно и дело не в этом.
А время такое - закрутит, держись.
Вдруг болью сожмёт, словно тесной одеждой,
но брошен пращою любви и надежды
я камнем врываюсь в лохматую жизнь.
И снова люблю, об костры обжигаюсь
смеюсь, задыхаюсь в дыму сигарет
и крики люблю петухов на заре,
и в хлебную корку зубами вонзаюсь,
живу каждой клеткой, вот кредо мое:
любое движенье, полёт, восхожденье
кончина приходит без предупрежденья,
но жизнь - это жизнь, а не куцый паек.

(Г. Дикштейн)

Счастье - дар,
легкость - лекарство от грусти.
Город мал;
Прыгай - земля отпустит.

Светел мир.
Зрение - только ясность.
Вечны мы,
Тело - всего лишь ясли.

Время - ложь,
Тяжесть - слова всего лишь.
Ты найдешь
То, что себе позволишь.

Радость - свет,
Скорость - рисунок мысли.
Возраст - бред.
легкость - монета жизни.
Юлия Шелест

Отчего в глазах прозрачно-карих
золотая грусть
не печалься славный мой товарищ
больно ну и пусть
разве это осень если сброшен
первый жёлтый лист
если столько ласки сердце носит
милая очнись.

Не грусти коль жизнь покажется
одинокою это кажется
обязательно окажется
кто-то нужный на пути
и как странно всё изменится
неизвестно куда денется
что мешало нам надеяться
от беды своей уйти.

Красною листвой земля согрета
гаснущий костёр
в лес осенним золотом одетый
я войду как вор
в синей вышине сомкнулись кроны
в жёлтое кольцо
посмотри же на свою корону
подними лицо.

И судьбой не избалована
вдруг проснёшься коронованной
царство осени бесценное
упадёт к твоим ногам
и прекрасна словно Золушка
ты на месте в этом золоте
и сама как драгоценность ты
хоть себе не дорога.

Вздрагивая ляжет на ладони
крохотный листок
ты не бойся мы тебя не тронем
жёлтый огонёк
опускайся где-нибудь в сторонке
мы замедлим шаг
где твои братишки и сестрёнки
меж собой шуршат.

В этом шорохе услышится
ах как дышится ах как дышится
даже падая колышется
каждый листик погляди
разве можно разувериться
если любится и верится
если хочется надеяться
если столько впереди.

(Е. Клячкин)

Я спросил тебя: - зачем идете в горы вы?-
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой,-
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово.
Рассмеялась ты - и взяла с собой.

И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Первый раз меня из пропасти вытаскивая
Улыбалась ты, скалолазка моя.

А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины,
Но не обиделся, я приговаривал:

Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя,
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя.

А потом на каждом нашем восхождении,-
Но почему ты ко мне недоверчивая?
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя, гутаперчивая.

Ох, какая ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты учила меня, скалолазка моя.

За тобой тянулся из последней силы я,
До тебя уже мне рукой подать.
Вот долезу и скажу: - довольно, милая...
Тут сорвался вниз, но успел сказать:

Ох, какая ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Мы теперь одной веревкой связаны:
Стали оба мы скалолазами.

В.Высоцкий

Ты уймись, не каркай, ворон, не трещи,
Мертвечины под забором не ищи,
Не нашёл ещё я, чёрный, лежбища - не ропщи.
Погоди, ещё успеешь - выйдет срок,
С каждым шагом всё труднее пыль дорог,
Думал я, что всё сумею, да не смог -
занемог...

Не пугай родни тугим своим крылом,
Видишь, аист свил в трубе у нас гнездо,
Погоди, я выйду сам к тебе потом
босиком...
Выйду в поле, в мать и в мачеху, в траву
И свою лихую долю позову,
Жизни синий колоколец оборву,
оборву...

Дни, как листья в осень, быстро падали...
Разве, ворон, мало тебе падали?
Всё хотелось убежать, а надо ли?
Всё рубли да рубли...
Дайте в кнопку, что у двери, два звонка,
Пусть помянут те, кто верен, да закат,
Да крутой под горку берег, да река,
Да дорог перепад...
Ворон, не кружи надо мной,
Я ещё живой пока...
Далеко за рекой другая река...
Да немеет рука...

(А. Розенбаум)