Давай с тобой поговорим,
Прости, не знаю как зовут,
Но открывается другим
Все то, что близким берегут.
Ты скажешь: "Все наоборот,
Согласно логике вещей",
Но это редкий поворот,
А может нет его вообще.
Ты помнишь, верили всерьез
Во все, тчо ветер принесет.
Сейчас же -- хочется до слез.
А овт не верится -- и все.
И пусть в нас будничная хмарь
Не утолит желанья жить,
Но праздниками календарь
Уже не радует души.
По-новому, по-новому торопит кто-то жить.
Но все ж, дай Бог, по-старому нам чем-то дорожить.
Бегут колеса по степи, отстукивая степ.
Гляди в окошко, не гляди, а все едино -- степь.
Гляди в окошко, не гляди...
Ты только мне не говори
Про невезенье всякий вздор
И степь напрасно не брани
за бесконечность и простор.
давай с тобой поговорим,
Быть может, все еще придет,
Ведь кто-то же сейчас не спит,
Ведь кто-то этот поезд ждет.
Сквозь вечер, выкрашенный в темно-синюю пастель,
несет плацкартную постель вагон, как колыбель.
Сиреневый струится дым с плывущих мимо крыш...
Давай с тобой поговорим. Да ты, приятль...спишь...
Прости, не знаю как зовут,
Но открывается другим
Все то, что близким берегут.
Ты скажешь: "Все наоборот,
Согласно логике вещей",
Но это редкий поворот,
А может нет его вообще.
Ты помнишь, верили всерьез
Во все, тчо ветер принесет.
Сейчас же -- хочется до слез.
А овт не верится -- и все.
И пусть в нас будничная хмарь
Не утолит желанья жить,
Но праздниками календарь
Уже не радует души.
По-новому, по-новому торопит кто-то жить.
Но все ж, дай Бог, по-старому нам чем-то дорожить.
Бегут колеса по степи, отстукивая степ.
Гляди в окошко, не гляди, а все едино -- степь.
Гляди в окошко, не гляди...
Ты только мне не говори
Про невезенье всякий вздор
И степь напрасно не брани
за бесконечность и простор.
давай с тобой поговорим,
Быть может, все еще придет,
Ведь кто-то же сейчас не спит,
Ведь кто-то этот поезд ждет.
Сквозь вечер, выкрашенный в темно-синюю пастель,
несет плацкартную постель вагон, как колыбель.
Сиреневый струится дым с плывущих мимо крыш...
Давай с тобой поговорим. Да ты, приятль...спишь...