» Авторская песня

Дрожит звезда на ветру –
Леденцом-бубенчиком
На языке у вечности.
Серебряный паучок
Тянет лучи своих нитей –
Свой чудесный узор.
Тьма огромною мухой
Запуталась в этих сетях
Вместе с моей душой
И моим сновиденьем.
Дрожит звезда на ветру –
Сладкое сновиденье
У вечности на языке.
Скажи мне сладкое слово!
Сон мой реальным сделай!
Но нет божества в пространстве.
Дрожит звезда на ветру.
звезда – на ветру?
Целый мир
Далекий, огромный, яркий,
А ветер – былинка рядом
С гигантским деревом – лесом.
Былинка – лес заслоняет -
(Дрожит – от ветра? – звезда,
Сновиденье – явственней яви?..)
Дрожит звезда на ветру –
Сладкое сновиденье
У вечности на языке...
С.Агеева

Алекандра Городницкий

Твое окно рассветным светом полно.
Вчерашних туч ушел далекий фронт.
А в заполярье солнце всходит в поночь,
На полчаса зайдя за горизонт.

И ты звенишь в асфальты каблучками,
Спеша продолжить свой свободный труд.
А в заполярье зацветает камень
И птицы перелетные орут.

И будет все, как мы с тобой хотели,
И будет день твой полон синевой,
А в заполярье - снежные метели,
Как лебеди, летят над головой.

И ты меня, наверное, не вспомнишь,
Меня теперь и помнить - не резон,
А в заполярье солнце всходит в поночь,
На полчаса зайдя за горизонт.

Моя вина! Заменил

Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел,
Я не то чтоб любопытствовал - я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
Как умеют эти руки эти звуки извлекать

Из какой-то деревяшки, из каких-то бледных жил,
Из какой-то там фантазии, которой он служил.
А еще ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь.
А чего с ней церемониться, чего ее беречь.

Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь.
И вселяет в нас надежду; остальное - как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.

Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
Музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее и праведней она.

Б.Окуджава

Цитата:

lazyfish

Было.Праздновали этой песней 200 пост.Уже при тебе.
Нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.
Есть целое небо, но нечем дышать.
Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.
Я прочно запутался в сетке ошибочных стр
Моя голова - перекресток железных дорог.
Нарушены правила в нашей игре,
И я повис на телефонном шнуре. -
Смотрите, сегодня петля на плечах палача.
Скажи мне - прощай, помолись и скорее кончай.
Минута считалась за несколько лет,
Но ты мне купила обратный билет.
И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.

С него начинается мертвый сезон.
Шесть твоих цифр помнит мой телефон,
Хотя он давно помешался на длинных гудках.

Нам нужно молчать, стиснув зубы до боли в висках.

Фильтр сигареты испачкан в крови.
Я еду по минному полю любви.
Хочу каждый день умирать у тебя на руках.

Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.

любовь - это слово похоже на ложь.
Пришитая к коже дешевая брошь.
Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан.

И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.

любовь - режиссер с удивленным лицом,
Снимающий фильмы с печальным концом,
А нам все равно так хотелось смотреть на экран.

любовь - это мой заколдованный дом,
И двое, что все еще спят там вдвоем.
На улице Сакко-Ванцетти мой дом 22.

Они еще спят, но они еще помнят слова.

Их ловит безумный ночной телеграф.
любовь - это то, в чем я прав и неправ,
И только любовь дает мне на это права.

любовь - как куранты отставших часов,
И стойкая боязнь чужих адресов.
любовь - это солнце, которое видит закат.

любовь - это я, это твой неизвестный солдат.

любовь - это снег и глухая стена.
любовь - это несколько капель вина.
любовь - это поезд "Свердловск-Ленинград" и назад.

любовь - это поезд сюда и назад.

Нет времени, чтобы себя обмануть.
И нет ничего, чтобы просто уснуть.
И нет никого, кто способен нажать на курок.

Моя голова - перекресток железных дорог.

Нас исполняет музыка по лицам,
Нас исполняют судьбы, как по нотам,
Записанным в нестойкие страницы
Каким-то все напутавшим Фаготом.

В тех нотах есть живущие фигуры
И те, кто попрощались, улетая,
Но в самой середине партитуры
Есть наша с вами песенка простая.

Смотрите, не забудьте позвонить
В тот час, когда настанет непогода, -
Какое б ни случилось время года, -
Чтоб этот час нам вместе пережить.
Смотрите ж, догадайтесь промолчать,
Когда нахлынет небо голубое,
Чтоб эта мысль явилась нам обоим -
Друг друга ненароком повстречать.

В наш век всему простому мало места -
Из старого лишь моден перстень старый.
Я сам поклонник джазовых оркестров,
Но верю в семиструнную гитару.

И верю, что разлука есть потеря,
Что честь должна быть спасена мгновенно.
Я вас люблю, я в это тоже верю,
Хоть это, говорят, несовременно.

Смотрите, не забудьте позвонить
В тот час, когда настанет непогода, -
Какое б ни случилось время года, -
Чтоб этот час нам вместе пережить.
Смотрите ж, догадайтесь промолчать,
Когда нахлынет небо голубое,
Чтоб эта мысль явилась нам обоим -
Друг друга ненароком повстречать.

Что было, то забудется едва ли.
Сорокалетье взяв за середину,
Мы постоим на этом перевале
И молча двинем в новую долину.

Там каждый шаг дороже ровно вдвое,
Там в счет идет, что раньше не считалось.
Там нам, моя любимая, с тобою
Еще вторая молодость осталась.

Мне что-то стало трудно дышать.
Что-то со мною нужно решать.
То ли это болезнь суеты,
То ли это боязнь высоты.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы все время так далеко?
Если мог чей-то дом над землей парить,
Почему моему это не повторить?

Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер далеко не унес!

Значительно легче стало дышать.
Вот и всё, что нужно было решать.
А все-таки чем-то таким грешу,
Что не поддается карандашу.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы опять от меня далеко!
Даже здесь, в этой области неземной,
Вы опять не рядом со мной!

Вот так я пела, а ты кивал.
А ветер нас относил в океан.
Но, как бы ты ни был самолюбив, -
Я не из породы самоубийц.
О, друзья мои, дышащие легко!
Вы опять далеко...
Даже если отважусь я на прыжок -
Кто постелет внизу лужок?

Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер, ветер... ветер... ветер...
в долина

Предыдушее - Ю. Визбор

И это тоже - под настроение

Задраены верхние люки,
Штурвала блестит колесо.
Ввиду долгосрочной разлуки
Всем выдан Абрау-Дюрсо.

Прощайте, красотки, прощай небосвод,
Подводная лодка уходит под лед,
Подводная лодка - морская гроза,
Под черной пилоткой стальные глаза.

Под грустную музыку Верди,
КомпАсы дают перебой,
Голодные бродят медведи
У штурмана над головой.

По многим известным причинам
Нам девушки все хороши.
Стоят на сугробе мужчины,
На полюсе нет ни души.

Прощайте, красотки, прощай небосвод,
Подводная лодка уходит под лед,
Подводная лодка - морская гроза,
Столичная водка, стальные глаза.



Добавлено
Я гляжу сквозь тебя тебя,
Вижу синие горы,
Сквозь глаза, сквозь глаза -
На пространство земли,
Где летят журавли,
Где лежат командоры,
Где боками стучат
О причал корабли.

Гребни каменных гор
Машут сорванным снегом,
В мачтах молний встает,
Как дредноут, гроза.
И плывут облака
По глазам, как по небу,
И стекает луны золотая слеза.

Я иду сквозь тайгу
По весне белокрылой,
По колено в воде,
По разливам бреду...
Я иду сквозь тебя,
Пока есть мои силы,
Даже если уже никуда не иду.

(Ю. Визбор)

kitten

Цитата:

Было.Праздновали этой песней 200 пост.Уже при тебе.

Ох, виноват! Заменил. И еще

Девочка плачет: шарик улетел.
Ее утешают, а шарик летит.

Девушка плачет: жениха все нет.
Ее утешают, а шарик летит.

Женщина плачет: муж ушел к другой.
Ее утешают, а шарик летит.

Плачет старушка: мало пожила...
А шарик вернулся, а он голубой.

Мы все поймем, да что там говорить.
Ну как нам быть,
Кого любить, теперь, кого теперь любить?
Ну как нам быть, ну как теперь нам быть,
Кого теперь любить, кого теперь любить?

Кому доверить мысли и слова?
Идет молва,
Что скоро с плеч слетит дурная голова.
Идет молва, идет молва,
Что скоро с плеч слетит дурная голова.

Мы все поймем, не надо лишних фраз,
Поймите нас,
Поймите нас и не прищуривайте глаз.
Поймите нас, поймите лучше нас
И, ради Бога, не прищуривайте глаз.

Мы все повязаны одним узлом,
Да что нам в том,
Когда мы ходим с черной лестницы в свой дом.
Да что нам в том, да что нам в том,
Когда мы ходим с черной лестницы в свой дом.


Добавлено

любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость,
ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.
любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.

Ах, как мы шли по Кандалакше,
Была дорога далека,
Как проносили судьбы наши
В зеленых вещевых мешках.

В какие верили мы веры,
Таких теперь и не слыхать,
Как мы теряли чувство меры,
Теперь уж так не потерять.

Когда закатные останки
Сгорали в сопках, как свеча,
Тогда нас поджидали Таньки,
В родных болоньевых плащах.

Среди других стоит, гляжу я,
И синим брызгает опять,
Моя коварная рыжуля,
Звезда сберкассы номер пять.

Щекой молочною пылая,
Мне говорит она слова:
"Сержант, конечно погуляем,
Но только чтоб без баловства".

Меня не то совсем задачит,
Мне сообщил один дружок,
Что некто летчик-перехватчик
На танцах сделал ей намек.

Я подступаю к ней с допросом,
Мол, какова пилота цель?
Она смеется и смеется,
И носом тычется в шинель.

Как все забылось очень скоро:
Снега, друзья, житье-бытье,
Лишь в памяти горят озера,
Под рыжей челкою ее.

Мурманской ветки полустанки
Мелькают в снеговой пыли.
Куда ж девались наши Таньки?
Небось за летчиков пошли.

Ю.Визбор

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних - отцов семейства,
Других - совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда -
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что эти братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.
вероника долина

Добавлено
Болеет наш маленький мальчик,
И стали такой ерундой
Все горести и неудачи
В сравнении с этой бедой.

Триумфы и кризисы мира
Померкли, покуда горит
Несчастье масштабов квартиры
С коротким названием "грипп".

Бессмысленен стал и не нужен,
Как мячик, забытый в траве,
Обещанный праздничный ужин
С большим пирогом во главе.

(Он пудрой слегка припорошен,
Но вот - позабыт и поник,
Раз некому хлопать в ладоши
При виде огромных клубник...)

Ступая на эту аллею,
Мы думали - что за беда?
Мы знали, что дети болеют,
Мы знали об этом всегда.

Но это - так странно и страшно!
И непостижимей всего -
беспомощность взрослости нашей
Над бедной постелькой его,

Над болью его бессловесной,
(За что? Он безгрешен пока),
Над силой своей бесполезной
В своих неволшебных руках,

Над тем, что стоим в изголовье,
И не повинуясь судьбе,
Мы, каждый, его нездоровье
С восторгом бы взяли себе...

Окно занавешено шторой.
Костюмчик наброшен на стул.
Ни шороха, ни разговора...
Наш мальчик, похоже, уснул.

Голова гудит, словно вдрызг был пьян,
А в душе тоска сердце мучает.
По пятам за мной ходит смерть моя
И всё ждёт удобного случая.

А шаги её за сто верст слышны,
Бедолагу жаль - задыхается.
И поэтому так рука спешит,
И за струны пальцы цепляются.

Сотню лет назад был я лекарем,
Уставал как пёс да летал во сне.
А нынче вот пишу себе "Реквием".
Знать бы, когда он пригодится мне.

Стали дни на дни непохожими,
Стали дни летать, словно месяцы.
Ставлю в вазу цвет - вянет в тот же миг,
Видно, ждёт косая на лестнице.

Оселок с косой всё ясней звенят,
Всё чего-то жду, да вот глупо как!
Доня-донюшка, обними меня,
Поцелуй меня, моя любонька.

Обними меня, моё золотко,
На колени сядь, душу успокой.
Кровь стучит в висках тяжким молотом,
Отними его - посиди со мной.

А.Розенбаум

Звенит телефон за стеной
Настойчиво, гулкими "SOS! SOS!",
Разбрасывая по чужой
Квартире короткий вопрос:

"Куда ты уехал, Куда?
От комнаты этой пустой,
К которой ведут провода
Нежней паутинки простой?"

И ни забытого зонта, ни сувенира,
Навроде теток с коромыслами из Гжели,
Ни фотографии вдвоем и над квартирой
Летает эхо: "Неужели? Неужели?"

Ах, неужели на заправленной постели
Уже ни разу ничего им не приснится
Скрипят качели во дворе: "Ах, неужели?"
Как будто на зиму оставшиеся птицы.

Звенит телефон в синеву,
За окна, где в небе тоска,
Стоит, натянув тетиву,
И хочет вот-вот отпускать.

И заскользит стрела, отправленная метко,
И разобьет стекло с каракулями стужи,
И потечет тоска в наш дом с холодным ветром,
И я озябну, ощутив, что я не нужен.

Но это потом, а пока
Звенит телефон за стеной,
И кажется, что никогда
Ничто не случится со мной.

А там, в квартире незнакомой, кто-то плакал,
Не подходя упрямо, не включая света,
И, наподобие вопросительного знака,
Спина тряслась, как будто веточка под ветром.

А я не слышал, я был рядом и не слышал...
Гудки кружились, как листвою засыпая,
Следы того, кто в синеву куда-то вышел,
И это все, что я запомнил, засыпая.

Олег Митяев

Цитата:

lazyfish

Цитата:

Pups

Если б вы оба знали как в тему... Я некоторое время помолчу.Так что вы сейчас одни за всех.Не дайте теме умереть.

О моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,
И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь
Непосредственно в медную форточку смотрит мою.
Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,
Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,
Он влетает и с явной усмешкою письма читает,
Не отправленные, потому что пропал адресат.
Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял?
Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути?
Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний,
Полагая, что эти концерты еще впереди?
И беспечно я лил на баранину соус "ткемали",
И картинки смотрел по утрам на обоях чужих,
И меня принимали, которые не понимали,
И считали, что счастье является качеством лжи.
Одиночество шлялось за мной и в волнистых витринах
Отражалось печальной фигурой в потертом плаще.
За фигурой по мокрым асфальтам катились машины -
Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще.
И в пустынных вагонах метро я летел через годы,
И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя,
И водили со мной хороводы одни непогоды,
И все было на этой земле без тебя, без тебя.
Кто-то рядом ходил и чего-то бубнил - я не слышал.
Телевизор мне тыкал красавиц в лицо - я ослеп.
И, надеясь на старого друга и горные лыжи,
Я пока пребываю на этой пустынной земле.
О моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил...
Золотая подружка моя из созвездия Лебедь -
Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси.
(Ю.Визбор)

Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек",
Вечно в кожаных перчатках - чтоб не делать отпечатков, -
Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.

Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
Щелкал носом - в ем был спрятан инфракрасный объектив, -
А потом в нормальном свете представало в черном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:

Клуб на улице Нагорной - стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок - стал похож на грязный склад,
Искаженный микропленкой, ГУМ - стал маленькой избенкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.

Но работать без подручных - может, грустно, а может скучно, -
Враг подумал - враг был дока, - написал фиктивный чек,
И, где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.

Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона, -
Так случиться может с каждым - если пьян и мягкотел!

"Вот и первое заданье: в три пятнадцать возле бани -
Может, раньше, а может, позже - остановится такси, -
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, -
А потом про этот случай раструбят по "Би-би-си".

И еще. Побрейтесь свеже, и на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина с чемоданом - скажет он:
"Не хотите ли черешни?" Вы ответите: "Конечно", -
Он вам даст батон с взрывчаткой - принесете мне батон.

А за это, друг мой пьяный, - говорил он Епифану, -
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!"
...Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,
Был - чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.

Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер!..
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек -
Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен, -
А в гостинице "Советской" поселился мирный грек.

В.Высоцкий

"Якоря не бросать" - мы давно знаем старую заповедь:
Не бросать их у стенок, где эти сигналы горят.
Якоря не бросать... Не читайте нам длинную проповедь:
Мы немножечко в курсе, где ставить теперь якоря.

Мы бросаем их в море, в холодную льдистую воду,
Мы выходим в эфир, и среди этой всей кутерьмы
Нам пропишут синоптики, словно лекарство, погоду,
А погоду на море, пожалуй что, делаем мы.

Мы бросаем потом якоря в полутемных квартирах,
Где за дверью растресканной тени соседей снуют.
Не галантной походкой - привыкли ходить по настилам -
Прогибаем паркет никуда не плывущих кают.

Словно малые дети, кричат по ночам пароходы,
Им по теплым заливам придется немало скучать.
И волнуются чайки от неудачной охоты,
И всю ночь якоря на шинели сурово молчат.

Но потом им блистать под тропическим солнцем и зноем,
На военных парадах, на шумных морских вечерах.
Якоря не бросать - это дело довольно простое,
Ну, а что оставлять нам - об этом подумать пора.

Мы не бросим и осень, не бросим и топких и снежных,
Голубых, нескончаемых, вечно любимых дорог.
На чугунных цепях опустили мы наши надежды
У глухих континентов еще не открытых тревог.

Как из другой системы времени,
Вернусь из дальнего пути:
Там год прошел в полярной темени,
А здесь - не менее пяти.

Друзья, лысеющие заживо,
Друзья, настроившие дач!
Успели потерять когда же вы
Тропу веселых неудач?

Я не останусь в вас влюбленным,
Знакомых женщин адреса, -
По долгожданным телефонам
Бубнят мужские голоса.

Стареют, вырастая, дети
В уюте комнатных неправд.
На этой городской планете
Я как заблудший аргонавт.

А юность - с прежнею не схожая,
И жизни хватит на двоих,
И с каждым годом все моложе я
Давнишних сверстников моих.
А.Городницкий
-----------------
Если к тебе подступает тоска,
если беду одолеть нету силы,
если судьбы неподкупной рука
в сердце надежду убила,

Если невзрачен и пуст твой приют
и одиночество голову кружит -
вспомни о том, что тебя где-то ждут, -
значит, кому-то ты нужен.

И в ожидании светлого дня,
в час, когда душу тревожат сомненья,
вспомни, что где-то надежда твоя
ждет твоего возвращенья.

Зову надежды навстречу спеши,
с верой в любовь собирайся в дорогу.
Мир так велик - в нем для каждой души
есть уголок, слава Богу!

Времени бег незаметен порой.
Годы твои пролетят молодые.
Все быстротечно. А над тобой -
неба глаза голубые...

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
Чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
Я не верю судьбе, а себе - еще меньше.

Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
Я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.

В.Высоцкий

Пока уходят облака,
Устав от снеговой работы,
Луна поглядывает в ноты,
Чтобы сыграть наверняка.

Сыграть ей надо в эту ночь
В сугробах множество мелодий,
Круги зажечь на небосводе,
Чтоб привидениям помочь.

Еще задача на бегу
В ее сегодняшнем круженьи:
Явиться синим продолженьем
Твоей фигуры на снегу.

Чтоб ты, продавливая наст,
Сказала б будто мимоходом:
- Какая чудная погода!
Какая полная луна!

Чтоб я, измученный медведь,
Давно лишившийся покоя,
В тебе увидел бы такое,
Что в свете дня не разглядеть.

(Ю. Визбор)

Вставайте, граф, рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды,
И, кстати, та, вчерашняя молочница,
Уже поднялась, полная беды.
Она была робка и молчалива,
Но, ваша честь, от вас не утаю:
Вы несомненно сделали счастливой
Ее саму и всю ее семью.

Вставайте, граф, уже друзья с мультуками
Коней седлают около крыльца.
Уж горожане радостными звуками,
Готовы в вас приветствовать отца.
Не хмурьте лоб, коль было согрешенье,
То будет время обо всем забыть,
Вставайте, мир ждет вашего решения:
Быть иль не быть, любить иль не любить.

И граф встает, ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,
Где был, что ел, кто доставал питье.
У перекрестка встретит он товарища,
У остановки подождет ее.

Она придет и глянет мимоходом,
Что было ночью, будто трын-трава:
-Привет!
-Привет! Хорошая погода.
Тебе в метро, а мне ведь на травмай.
А продают на перекрестке сливы,
И обтекает постовых народ.
Шагает граф, он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот.

Ю.Визбор

Ах, какой был изысканный бал,
Бал, какого еще не бывало,
Их сиятельство граф
Всех у входа встречал,
Красотою графиня блистала.

А к столу в серебре подавали форель
И вино согревало сердца,
Канделябры горели,
Звучали свирели
И не виделось счастью конца.

Но нежданно под вечер случилась беда:
В чем-то граф заподозрил графиню,
Приказал запрягать,
Что-то дерзкое кинул
И умчался не знамо куда.

А графиня, рыдая, бежала к пруду,
Не найдя ни веревки, ни мыла,
И, молясь не бегу,
Даже думать забыла
О гостях, что остались в саду.

А в саду между тем назревала дуэль, -
Там виконт не поладил с инфантом,
Оба с детства стреляли
Без промаха в цель
И никто не разнял дуэлянтов...

Жаль, что граф далеко не умчал, -
У ворот его лошади встали
И не отпер никто,
граф напрасно кричал
И уснул в совершенной печали.

А виконт был нетрезв и стреляться не мог
И инфант не держал пистолета.
Да и пруд, к счастью, был
Глубиною с вершок
И графиню спасло только это.

А наутро все те же, за тем же столом,
Приказав кто какао, кто пива,
Чуть смущенно беседу
Вели о другом
И глядели в пространство счастливо.

Ах, какой был изысканный бал...
А.Макаревич

Который раз кузнечик вечен,
он снова дышит животом.
Опять трахеями просверлен
его хитиновый хитон.
Опять мозаику рисует
ему полуголовый глаз.
Сейчас сегменты он спрессует
в свой стреко-травянистый глас.

Он кончил на средине стебля.
Его не видно: он нагой,
он канул в злаковые дебри
и долго слушает ногой.
Когда сквозь трубку яйцеклада
пройдет последнее яйцо,
то станет светлым и прекрасным
его зеленое лицо.

А.Голубев

Пардон, сеньоры и сеньориты,
Визит нежданный простите нам!
И слишком громко вы не кричите,
Не то сорвете весь абордаж!

Да, мы пираты, чему не рады:
Нам стыдно людям глядеть в глаза,
И мы не знаем, куда стреляем -
Мешает целиться слеза.

Мы три недели уже не ели
Ни манной каши, ни холодца.
Мы похудели без карамели...
Милорд, где ключик ваш от ларца?

Excuse me, дамы, что мы не бриты,
Но на бритье пиастров нет.
Кто сколько может нам помогите!
Мадам, позвольте ваш снять браслет.

Мой милый боцман, рубите мачты!
Уже срубили? Спасибо, сэр!
А Вас, миледи, молю - не плачьте,
Ведь это детям - дурной пример.

Да, кстати, дети... Их лучше за борт:
Малюткам рано глядеть на бой,
А если плохо умеют плавать,
Пусть гувернантку возьмут с собой.

Теперь помолимся мы скромно
За упокой души гостей.
Команде на ночь по ложке брома,
Почистить зубы и - марш в постель!

Нет, мы не рады, что мы пираты:
Всю жизнь краснеем за черный флаг!
Семья и школа, вы виноваты,
Что нас толкнули на этот шаг!

2Kitten:
Чудная песенка, мы ее любили иногда поорать.
А вот еще:
Один рефрижиратор -
Представитель кап.страны
Попался раз в нешуточную вьюгу.
А в миле от гиганта
Поперек морской волны
Шел ботик по фамилии "Калуга".

Припев: Что ж вы ботик потопили,
Был в нем новый патефон
И портрет Эдиты Пьехи,
И курительный салон.

А тот рефрижиратор,
Что вез рыбу для капстран,
Вдруг протаранил ботик молчаливо.
На таре из-под "Двина"
Только виден капитан
Хорошего армянского разлива.

Припев.

"Ду ю спик инглиш, падлы,"
Капитан кричит седой,
"Француженка быть может мать твоя?
А может вы совсем уже,
Пардон, шпрехен зи дойч?"
Из судна отвечают: "Я,я,я", что "Я"?

Припев.

Советское правительство
Послало документ
И навело ракету на балбесов,
А ботику отгрохали
Огромный монумент,
Которым и гордится вся Одесса.
И там, внизу написали:

Припев...

Кстати, тоже Ю. Визбор

Неведомо как за незримой иголкой
струится незримая нить.
И мне этой женщины хватит надолго -
ах только бы все сохранить!
Ах только бы легкие пальцы летали
над сумрачным нашим житьем,
ах только б незримые дыры латали
волшебные руки ее.
На ниточке этой, как на пуповине,
единою кровью дыша,
два сердца, скрепленные по сердцевине -
они и зовутся "душа".
Когда же дыханье и тело едины,
понять не составит труда:
мы неразделимы и необходимы,
и это - уже навсегда.
Не верю в богов, во второе рожденье,
ни в скорый и праведный суд.
Надежда одна - что в последнем паденье
летящие руки спасут.
А если и им не дано дотянуться
иль силы не хватит в крылах -
спасибо судьбе, что смогла улыбнуться
и жизни - за то, что была...

(Е. Клячкин)

Иду по улице зимой,
И непонятно мне самой,
Как не заносит снегом?
Хотя погода хороша -
Болит, болит моя душа
Между землёй и небом.

А где-то светится окно.
Так поздно светится оно!
Меня там не хватает.
Хотя погода хороша -
Болит, болит моя душа.
Её ледок не тает.

А скоро будет Рождество!
Но это тоже ничего.
Потом пройдёт и это.
Хотя погода хороша -
Болит, болит моя душа,
Ей облегченья нету!

А можно так и дальше жить -
Спешить, грешить, людей смешить -
Ни шатко и ни валко.
Да и погода хороша...
Но всё болит, болит душа -
Её-то вот и жалко.
Вероника Долина

А зима будет большая -
Вот, гляди-ка, за рекой
Осень тихо умирает,
Машет желтою рукой.

Плачут мокрые осины,
Плачет дедушка Арбат,
Плачет синяя Россия,
Превратившись в листопад.

И, сугробы сокрушая,
Солнце брызнет по весне...
А зима будет большая -
Только сумерки да снег.

(Ю. Визбор)


Ах, какая пропажа - пропала зима!
Но не гнаться ж за нею на север.
Умирают снега, воды сходят с ума,
И апрель свои песни посеял.
Ну да что до меня? - Это мне не дано.
Не дари мне ни осень, ни лето,
Подари мне февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Полоса по лесам золотая легла,
Ветер в двери скребет, как бродяга.
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя - я гляжу на одно,
Как вдали проплывает корветом
Мой веселый февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Ах, как мало я сделал на этой земле!
Не крещен, не учен, не натружен,
Не похож на грозу, не подобен скале,
Только детям да матери нужен.
Ну да что же вы все про кино, про кино -
Жизнь не кончена, песня не спета.
Вот вам, братцы, февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Поклянусь хоть на библии, хоть на кресте,
Что родился не за пустяками:
То ль писать мне Христа на суровом холсте,
То ль волшебный разыскивать камень.
Дорогие мои, не виновно вино,
На огонь не наложено вето,
А виновен февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Полоса по лесам золотая легла,
ветер в двери скребет, как бродяга.
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя - я гляжу на одно,
Как вдали проплывает корветом
Мой веселый февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

(Ю. Визбор)

Возьми мою нежность, путь будет не близкий.
Там ждет неизвестность, маршрут не туристский.
Берут в чемоданы всего понемногу,
А ты возьми нежность с собою в дорогу.

Возьми и улыбку, с ней будет светлее.
Ненастные мысли по ветру развеет.
Вдруг звездною ночью грусть одолеет.
Возьми лишь улыбку, с ней будет светлее.

Вернет тебя песня, ее ты услышишь.
Она все расскажет, о чем не напишешь.
Берут в чемоданы всего понемногу,
Возьми мою нежность с собою в дорогу.

Берут в чемоданы всего понемногу,
А ты возьми нежность с собою в дорогу

Песенка короткая, как жизнь сама,
где-то в дороге услышанная,
у нее пронзительные слова,
а мелодия почти что возвышенная.

Она возникает с рассветом вдруг,
медлить и врать не обученная.
Она как надежда из первых рук,
в дар от природы полученная.

От двери к дверям, из окна в окно
вслед за тобой она тянется.
Все пройдет, чему суждено,
только она останется.

Песенка короткая, как жизнь сама,
где-то в дороге услышанная,
у нее пронзительные слова,
а мелодия почти что возвышенная.

Б.Окуджава

Который год я чуда жду,
И все мечты мои о чуде.
Сжигаю в кухонном чаду
В золу и пыль обиды буден.
А будни длинной полосой, -
И уж терпенье на исходе,
А чудо всё, а чудо все,
А чудо все не происходит.

Ах, счастье, дождик летний,
Проходит незаметно.
Когда в глазах твоих тоска, -
Усилья феи тщетны.

Стирая капельки со лба,
Скребя камин, полы, посуду,
Я верю в царский чудо-бал,
Где я сама явлюсь, как чудо.
И закружится голова,
И все на свете позабуду.
Любить, смеяться, танцевать, -
Моим уделом станет чудо.

Ах, счастье - дождик летний,
Проходит не заметно.
И полночь в сердце, наповал, -
Конец мечте заветной.

Пусть ни продлить, ни повторить,
Пусть только ночь, тебя я все же
Готова век благодарить
За эту ночь, Великий Боже.
Размыты временем черты,
И лишь одно воспоминанье
Сверкает вновь из темноты -
Изящный башмачок хрустальный.
Ах, счастье - дождик летний,
Проходит незаметно
И долго тлеет радуга
Пыльцою разноцветной.
Лилия Хайлис