Шанс
Он снова прошёл, обогнав меня, по коридору гостиницы. И снова посмотрел на меня этим жалостливым и ласковым взглядом, которым обычно смотрят на бездомного котёнка. В его руках была газета. У лифта он снова взглянул, удивлённо вскинув брови. Затем в газету. И, о ужас, на первой странице был напечатан мой портрет с информацией о нашем фестивале современной хореографии и о моей победе в нём.
- Поздравляю. - Сказал он по-русски с акцентом. - Я и не подозревал, что живу на одном этаже со знаменитостью!
- Спасибо, - смутилась я, – а Вы прекрасно говорите по-русски.
- У меня русские корни по маминой линии, а деда моего звали Афанасием. -улыбнулся он. - А Ваше имя Мария, как мне сообщила эта газета.
- Она не соврала, так и есть. - Я всё ещё боролась со своим смущением. - А Вы?
-О, простите, милая мисс, позвольте представиться - Грэгуар де Трэсси, Ваш покорный слуга. Приехал из Франции строить в Софии отели класса люкс, занимаю апартаменты на одном с Вами этаже.
Это «Ваш покорный слуга» почему-то рассмешило меня и мне стало вдруг легко и весело.
- Ну вот, Вы наконец улыбнулись, - радостно произнёс он, - а вот и лифт.
- Ваш фестиваль уже закончился? – спросил он меня.
Пока мы спускались я успела рассмотреть его: он был большой и представительный, но при этом какой-то уютный. На вид ему было лет пятьдесят, и выглядел он великолепно и дорого. Его костюм, обувь, часы и манера держаться, буквально все в его облике говорили о присутствии финансового благополучия в жизни.
- Да. Конкурсная программа закончилась.
- Жаль, я не побывал.
Его сожаление было так искренне, что я поторопилась с улыбкой успокоить его:
- Не огорчайтесь, сегодня ещё будет Гала-концерт, а разъезжаются все только завтра, так что у Вас есть шанс посмотреть.
- О, может и успею, если улажу все дела. – Тоже улыбнулся он.
Когда мы вышли из лифта в холл, я с удивлением обнаружила, что перепутала время и до автобуса, который отвозит нас в Концерт-холл, ещё целых полчаса.
- Как замечательно, - вдруг сказал он, и, посмотрев на часы, что-то сказал молодому человеку со спортивной фигурой в безупречном костюме (то ли шофёру, то ли телохранителю), - а могу ли я дерзнуть предложить Вам чашечку кофе в кафе гостиницы? Моя машина подождёт.
Я от неожиданности онемела и только и смогла качнуть головой в знак согласия. Мы присели у стойки бара, которая находилась тут же в холле и заказали по чашечке кофе.
- Может ликер? - Похоже он пытался сделать обстановку более непринуждённой.
- Нет, нет, что Вы, у меня же концерт ещё…
- Почему Вы так смущаетесь? Я Вас не укушу, честное слово.
- Я первый раз выехала в другую страну. - Попыталась оправдать я свою зажатость. –
Вы знаете, перед поездкой нам провели такой жёсткий инструктаж: не общаться с иностранцами, по одному не ходить, опасаться провокаций, в общем запугали по полной программе. Наверно это дико, но Советский Союз только что распался, а порядки пока ещё остались те же… У нас в делегации даже есть специальный человек, который отвечает за то чтоб наше социалистическое сознание не подверглось обработке извне.
К концу этой лихо закрученной фразы я уже сама готова была рассмеяться.
- А, понимаю – КГБ!!! – Радостно, как удачной шутке, рассмеялся он, и тут же, не совсем логично, продолжил. – Кстати, мою мать тоже звали Марией, а Вы на неё похожи. Мы с ней всегда разговаривали по-русски, она очень хотела, чтоб я помнил и знал язык своих предков, и я получаю истинное удовольствие общаясь сейчас с Вами.
В это время в холл начали потихоньку сходится участники концерта. Я занервничала. Он тоже оглянулся на нашу делегацию.
- А не могли бы мы продолжить нашу беседу сегодня вечером, после концерта, здесь в баре? - Спросил он. - Я не решаюсь предложить Вам поужинать, заранее зная, что Вы откажете, а так , всего лишь коктейль, ничего опасного.
- Я бы с удовольствием, но после концерта у нас банкет, а он может закончиться лишь под утро.
- Тогда может пообедаем завтра в ресторане гостиницы? Не бойтесь, я затем уеду в банк, а вечером Ваш самолёт, так что ничего страшного не произойдёт. - Он так по-доброму улыбнулся, что мне вдруг стало ужасно стыдно и досадно за всё моё советское воспитание, которое не позволяло мне свободно общаться с интересными людьми. Но осторожность снова взяла верх и я быстро-быстро пробормотала с глупым видом:
- Ой, что Вы, нам по одному нельзя… Мы обедаем только всей делегацией.
Он вдруг расхохотался…
- Так в чем проблема? Я приглашу на обед всю делегацию.
От того, как легко он решает проблемы и принимает решения мне стало легко и хорошо на душе.
- Спасибо, это было бы замечательно, но сейчас прошу меня извинить, меня ждут мои соотечественники. – Улыбнувшись ему уже на бегу я заторопилась к своим.
- Это Вы извините, что задержал. Мне тоже пора. – И он размашистой уверенной походкой зашагал к выходу.
Я присоединилась к своей делегации.
- Ну что Маша, героиня наша, остался последний бой, он трудный самый, - с показным энтузиазмом и как всегда патетически приветствовала меня Алла Петровна, тётенька из министерства культуры, суеты от которой было больше чем толку. Она первый раз везла делегацию Самостийной Украины на всемирный фестиваль, и вдруг такой успех, первая премия. Эйфория от заграницы и успеха её перехлёстывала и она болтала без умолку. Николай Николаич, который входил в оргкомитет фестиваля от нашей страны, как всегда напустил на себя значительность и был немногословен, а третий руководитель - Владик из фирмы «молчи-молчу» отрешенно поглядывал на всех воспалёнными глазами. По-моему он втихаря надирался местным дешёвым болгарским бренди и ему уже давно все было пофиг. А молодые танцоры, четыре пары, участвующие в моих номерах, были озабочены вопросами завтрашнего шоппинга, потому что вещи здесь были красивые и дешёвые, а времени на их приобретение почти не оставалось.
Концерт прошёл с большим успехом. Суета и общение с прессой и коллегами из разных стран вытеснили мысли о моём новом знакомом. Я даже не знала, присутствовал он ли он на концерте. А затем понеслось: банкет, встречи-поцелуи, разноязыкое общение, награждение, подарки, обмены адресами и телефонами... Вдруг в разгар банкета я заметила моего нового знакомого. Он стоял в стороне и смотрел как я раздаю автографы и даю интервью. Подозвав двух молодых людей с букетами цветов, он подошёл к Алле Петровне и Николаичу, представился, выразил восхищение нашим выступлением, всем дамам преподнёс по букету цветов, в течение пяти минут очаровав всех. А затем передал официальное приглашение на обед, после чего красиво удалился, ничем не показав, что мы знакомы.
- Маша, ты представляешь, нас пригласил на обед французский миллионер!!! Он здесь инвестирует строительство пятизвёздочных отелей!!! Ах, как это интересно!!! Что же подадут на обед с миллионером? Как ты думаешь? - Не смолкала Алла Петровна.
- Хоть поедим на шару, а то пришлось бы свои деньги завтра тратить. - Крякнул Николаич, рассматривая жирное пятно на галстуке. - Ну вот, блин, опять стирать его придётся.
Танцоры начали уговаривать отпустить их с завтрашнего обеда.
- Мы всё равно ничего не едим, а по магазинам не успеем. - Клянчили девчонки.
- Вы что! - Возмутилась Алла Петровна. - Это же такой человек! Миллионер, ФРАНЦУЗ!!!
Она произнесла это с такой степенью значимости, на которую только была способна.
- Так. Завтра, в полпервого чтобы все были у входа в ресторан.
Обед был великолепен. Грегуар встретил нас у входа и предложил аперитив. В маленьком и уютном зале кроме нас никого не было, только пианист за инструментом что-то тихо наигрывал в уголке, создавая атмосферу комфорта, располагающую к приятной беседе. Народ потихоньку разбрелся по залу с бокалами аперитива, которые заботливо пополняли снующие официанты. Грегуар, как заботливый хозяин мероприятия, ходил от одной группки к другой, уделяя внимание всем, но наиболее часто и подолгу останавливаясь около той группы, в которой присутствовала я. Наконец официальная часть приема закончилась и нас пригласили к столу. Месье Грэг (он попросил называть его так) попытался предложить мне место рядом с собой, но я так выразительно на него посмотрела, что это место было тут же предложено Алле Петровне. Впрочем так было даже удобнее разговаривать с Грэгом. Мы сидели почти напротив друг друга и говорили, говорили... Я не помню, что подавали на обед… Все что-то ели и только мы не успевали за переменами блюд, потому что увлечённо беседовали о музыке, русской литературе, о живописи Малевича и Кандинского, и просто о жизни. Он оказался очень умным и образованным собеседником. Он много рассказывал о жизни русской иммиграции во Франции, о своих беседах с Галичем, о встречах с Высоцким и о многом-многом другом… Обед пролетел незаметно. Под конец, когда Алла Петровна вышла, он осторожно спросил:
- Вы замужем?
- Да. - Ответила я.
- Вы его любите?
- Очень.
- Он достоин Вашей любви?
- Он очень талантлив, и он мой муж, что тут говорить. А Вы женаты?
- Да, конечно. Моя жена с дочерью живёт в Ницце и ни в чём не нуждается. Я живу в Париже. Но я бы не хотел об этом говорить.
Вернулась Алла Петровна и он перевёл разговор на какую-то нейтральную тему. За десертом расточал комплименты всем дамам и, конечно, поздравил ещё раз меня, пообещав вечером выйти попрощаться, когда мы будем отъезжать в аэропорт.
Мы поняли, что пора расходиться. Все быстренько попрощались и поспешили уйти в надежде успеть посетить магазины. Грэг попросил меня задержаться. Мы присели на диване в холле.
- Милая девочка, - начал он слегка волнуясь, - ты молода и, безусловно, очень талантлива. Тебе необходимо учиться у лучших зарубежных педагогов, тебе надо развиваться и делать карьеру. Ты не сможешь добиться этого в своей стране, там нет возможностей для талантливого человека. Ты мне очень-очень нравишься с первого дня, как мы столкнулись в холле на этаже. А сейчас ещё больше. Я могу сделать из тебя респектабельную женщину, и твоя жизнь будет совсем другой… Я очень богат. Я обеспечу тебя всем, чтоб ты раскрыла свои профессиональные таланты и, если захочешь работать, помогу найти достойную тебя работу. Останься здесь со мной, не уезжай, и ты никогда не пожалеешь об этом. Я закончу дела здесь и мы поедем в Париж. Я позабочусь обо всём. Времена изменились, ты - свободный человек и можешь жить, где захочешь.
Вдруг он замолчал, вопросительно глядя на меня… Пауза была невыносимой. Моя душа металась между нежеланием его обидеть и благодарностью за то, что он все это мне сказал.
- Милый Грэг, -я почему-то перешла на ты,- я тебе очень–очень благодарна за всё. Ты принёс в мою жизнь сказку. Никто и никогда не делал для меня такое, но я не могу остаться, поверь. Я не виновата, что у меня другая жизнь, что я очень люблю своего мужа и не могу поступить с ним так…прости…
- Хорошо,- он как-то вдруг сник, – мне пора в банк. До вечера.
Вечером он вышел нас проводить как обещал. Снова был весел и великолепен. Всем членам делегации подарил сувениры и преподнёс небольшой пакетик мне.
- Ну, Машенька, решайся, ещё не поздно. - Он смотрел прямо в глаза.
На мои глаза наворачивались предательские слёзы.
- Не могу… - Еле слышно выдавила я.
- Хорошо, не буду тебя мучить. Только пообещай, что заглянешь в пакет только перед посадкой в самолёт.
Я кивнула головой и ушла в автобус. Он резко развернулся и скрылся за сияющим стеклом отеля.
Пакет я открыла только в самолёте. Там была визитка, небольшая коробочка и записка:
«Я попросил тебя посмотреть этот подарок перед посадкой, боясь, что ты откажешься принять его. Это браслет с бриллиантами на память о нашей встрече. Там же документ для вашей таможни, что это фестивальный подарок, чтоб у тебя не было неприятностей. А ещё я хочу сказать, что очень уважаю твоё решение вернуться домой и благодарю, что своим присутствием пусть ненадолго, но украсила мою жизнь. Я оставляю визитку со всеми своими телефонами. Будешь во Франции, звони, я НЕПРЕМЕННО приеду повидаться с тобой… Будь счастлива. Грэг»
Я надела на руку великолепный золотой браслет с бриллиантами и полюбовалась камешками, отражающими разноцветные огоньки аэропорта, убегающего за иллюминатором. Я задумчиво смотрела в окно, за которым уплывала Болгария и вместе с ней растворялась моя сказка о золушке.
После браслет я так никогда и не носила, спрятав его дома, вместе с письмом. Только иногда доставала и вспоминала нашу встречу. И, будучи во Франции, ни разу не позвонила Грэгу. Сказка должна оставаться сказкой.
У каждой женщины есть Шанс отправиться в новое плавание по жизни. И имя этому шансу - Мужчина. И у каждой есть Якорь. И это тоже Мужчина. Женщина имеет своё моральное право решать, получить ли новый неизведанный шанс или оставаться на якоре в своей тихой гавани. Я свой выбор тогда сделала.
А через два года мой муж полюбил другую и мы разошлись в разные жизни
Он снова прошёл, обогнав меня, по коридору гостиницы. И снова посмотрел на меня этим жалостливым и ласковым взглядом, которым обычно смотрят на бездомного котёнка. В его руках была газета. У лифта он снова взглянул, удивлённо вскинув брови. Затем в газету. И, о ужас, на первой странице был напечатан мой портрет с информацией о нашем фестивале современной хореографии и о моей победе в нём.
- Поздравляю. - Сказал он по-русски с акцентом. - Я и не подозревал, что живу на одном этаже со знаменитостью!
- Спасибо, - смутилась я, – а Вы прекрасно говорите по-русски.
- У меня русские корни по маминой линии, а деда моего звали Афанасием. -улыбнулся он. - А Ваше имя Мария, как мне сообщила эта газета.
- Она не соврала, так и есть. - Я всё ещё боролась со своим смущением. - А Вы?
-О, простите, милая мисс, позвольте представиться - Грэгуар де Трэсси, Ваш покорный слуга. Приехал из Франции строить в Софии отели класса люкс, занимаю апартаменты на одном с Вами этаже.
Это «Ваш покорный слуга» почему-то рассмешило меня и мне стало вдруг легко и весело.
- Ну вот, Вы наконец улыбнулись, - радостно произнёс он, - а вот и лифт.
- Ваш фестиваль уже закончился? – спросил он меня.
Пока мы спускались я успела рассмотреть его: он был большой и представительный, но при этом какой-то уютный. На вид ему было лет пятьдесят, и выглядел он великолепно и дорого. Его костюм, обувь, часы и манера держаться, буквально все в его облике говорили о присутствии финансового благополучия в жизни.
- Да. Конкурсная программа закончилась.
- Жаль, я не побывал.
Его сожаление было так искренне, что я поторопилась с улыбкой успокоить его:
- Не огорчайтесь, сегодня ещё будет Гала-концерт, а разъезжаются все только завтра, так что у Вас есть шанс посмотреть.
- О, может и успею, если улажу все дела. – Тоже улыбнулся он.
Когда мы вышли из лифта в холл, я с удивлением обнаружила, что перепутала время и до автобуса, который отвозит нас в Концерт-холл, ещё целых полчаса.
- Как замечательно, - вдруг сказал он, и, посмотрев на часы, что-то сказал молодому человеку со спортивной фигурой в безупречном костюме (то ли шофёру, то ли телохранителю), - а могу ли я дерзнуть предложить Вам чашечку кофе в кафе гостиницы? Моя машина подождёт.
Я от неожиданности онемела и только и смогла качнуть головой в знак согласия. Мы присели у стойки бара, которая находилась тут же в холле и заказали по чашечке кофе.
- Может ликер? - Похоже он пытался сделать обстановку более непринуждённой.
- Нет, нет, что Вы, у меня же концерт ещё…
- Почему Вы так смущаетесь? Я Вас не укушу, честное слово.
- Я первый раз выехала в другую страну. - Попыталась оправдать я свою зажатость. –
Вы знаете, перед поездкой нам провели такой жёсткий инструктаж: не общаться с иностранцами, по одному не ходить, опасаться провокаций, в общем запугали по полной программе. Наверно это дико, но Советский Союз только что распался, а порядки пока ещё остались те же… У нас в делегации даже есть специальный человек, который отвечает за то чтоб наше социалистическое сознание не подверглось обработке извне.
К концу этой лихо закрученной фразы я уже сама готова была рассмеяться.
- А, понимаю – КГБ!!! – Радостно, как удачной шутке, рассмеялся он, и тут же, не совсем логично, продолжил. – Кстати, мою мать тоже звали Марией, а Вы на неё похожи. Мы с ней всегда разговаривали по-русски, она очень хотела, чтоб я помнил и знал язык своих предков, и я получаю истинное удовольствие общаясь сейчас с Вами.
В это время в холл начали потихоньку сходится участники концерта. Я занервничала. Он тоже оглянулся на нашу делегацию.
- А не могли бы мы продолжить нашу беседу сегодня вечером, после концерта, здесь в баре? - Спросил он. - Я не решаюсь предложить Вам поужинать, заранее зная, что Вы откажете, а так , всего лишь коктейль, ничего опасного.
- Я бы с удовольствием, но после концерта у нас банкет, а он может закончиться лишь под утро.
- Тогда может пообедаем завтра в ресторане гостиницы? Не бойтесь, я затем уеду в банк, а вечером Ваш самолёт, так что ничего страшного не произойдёт. - Он так по-доброму улыбнулся, что мне вдруг стало ужасно стыдно и досадно за всё моё советское воспитание, которое не позволяло мне свободно общаться с интересными людьми. Но осторожность снова взяла верх и я быстро-быстро пробормотала с глупым видом:
- Ой, что Вы, нам по одному нельзя… Мы обедаем только всей делегацией.
Он вдруг расхохотался…
- Так в чем проблема? Я приглашу на обед всю делегацию.
От того, как легко он решает проблемы и принимает решения мне стало легко и хорошо на душе.
- Спасибо, это было бы замечательно, но сейчас прошу меня извинить, меня ждут мои соотечественники. – Улыбнувшись ему уже на бегу я заторопилась к своим.
- Это Вы извините, что задержал. Мне тоже пора. – И он размашистой уверенной походкой зашагал к выходу.
Я присоединилась к своей делегации.
- Ну что Маша, героиня наша, остался последний бой, он трудный самый, - с показным энтузиазмом и как всегда патетически приветствовала меня Алла Петровна, тётенька из министерства культуры, суеты от которой было больше чем толку. Она первый раз везла делегацию Самостийной Украины на всемирный фестиваль, и вдруг такой успех, первая премия. Эйфория от заграницы и успеха её перехлёстывала и она болтала без умолку. Николай Николаич, который входил в оргкомитет фестиваля от нашей страны, как всегда напустил на себя значительность и был немногословен, а третий руководитель - Владик из фирмы «молчи-молчу» отрешенно поглядывал на всех воспалёнными глазами. По-моему он втихаря надирался местным дешёвым болгарским бренди и ему уже давно все было пофиг. А молодые танцоры, четыре пары, участвующие в моих номерах, были озабочены вопросами завтрашнего шоппинга, потому что вещи здесь были красивые и дешёвые, а времени на их приобретение почти не оставалось.
Концерт прошёл с большим успехом. Суета и общение с прессой и коллегами из разных стран вытеснили мысли о моём новом знакомом. Я даже не знала, присутствовал он ли он на концерте. А затем понеслось: банкет, встречи-поцелуи, разноязыкое общение, награждение, подарки, обмены адресами и телефонами... Вдруг в разгар банкета я заметила моего нового знакомого. Он стоял в стороне и смотрел как я раздаю автографы и даю интервью. Подозвав двух молодых людей с букетами цветов, он подошёл к Алле Петровне и Николаичу, представился, выразил восхищение нашим выступлением, всем дамам преподнёс по букету цветов, в течение пяти минут очаровав всех. А затем передал официальное приглашение на обед, после чего красиво удалился, ничем не показав, что мы знакомы.
- Маша, ты представляешь, нас пригласил на обед французский миллионер!!! Он здесь инвестирует строительство пятизвёздочных отелей!!! Ах, как это интересно!!! Что же подадут на обед с миллионером? Как ты думаешь? - Не смолкала Алла Петровна.
- Хоть поедим на шару, а то пришлось бы свои деньги завтра тратить. - Крякнул Николаич, рассматривая жирное пятно на галстуке. - Ну вот, блин, опять стирать его придётся.
Танцоры начали уговаривать отпустить их с завтрашнего обеда.
- Мы всё равно ничего не едим, а по магазинам не успеем. - Клянчили девчонки.
- Вы что! - Возмутилась Алла Петровна. - Это же такой человек! Миллионер, ФРАНЦУЗ!!!
Она произнесла это с такой степенью значимости, на которую только была способна.
- Так. Завтра, в полпервого чтобы все были у входа в ресторан.
Обед был великолепен. Грегуар встретил нас у входа и предложил аперитив. В маленьком и уютном зале кроме нас никого не было, только пианист за инструментом что-то тихо наигрывал в уголке, создавая атмосферу комфорта, располагающую к приятной беседе. Народ потихоньку разбрелся по залу с бокалами аперитива, которые заботливо пополняли снующие официанты. Грегуар, как заботливый хозяин мероприятия, ходил от одной группки к другой, уделяя внимание всем, но наиболее часто и подолгу останавливаясь около той группы, в которой присутствовала я. Наконец официальная часть приема закончилась и нас пригласили к столу. Месье Грэг (он попросил называть его так) попытался предложить мне место рядом с собой, но я так выразительно на него посмотрела, что это место было тут же предложено Алле Петровне. Впрочем так было даже удобнее разговаривать с Грэгом. Мы сидели почти напротив друг друга и говорили, говорили... Я не помню, что подавали на обед… Все что-то ели и только мы не успевали за переменами блюд, потому что увлечённо беседовали о музыке, русской литературе, о живописи Малевича и Кандинского, и просто о жизни. Он оказался очень умным и образованным собеседником. Он много рассказывал о жизни русской иммиграции во Франции, о своих беседах с Галичем, о встречах с Высоцким и о многом-многом другом… Обед пролетел незаметно. Под конец, когда Алла Петровна вышла, он осторожно спросил:
- Вы замужем?
- Да. - Ответила я.
- Вы его любите?
- Очень.
- Он достоин Вашей любви?
- Он очень талантлив, и он мой муж, что тут говорить. А Вы женаты?
- Да, конечно. Моя жена с дочерью живёт в Ницце и ни в чём не нуждается. Я живу в Париже. Но я бы не хотел об этом говорить.
Вернулась Алла Петровна и он перевёл разговор на какую-то нейтральную тему. За десертом расточал комплименты всем дамам и, конечно, поздравил ещё раз меня, пообещав вечером выйти попрощаться, когда мы будем отъезжать в аэропорт.
Мы поняли, что пора расходиться. Все быстренько попрощались и поспешили уйти в надежде успеть посетить магазины. Грэг попросил меня задержаться. Мы присели на диване в холле.
- Милая девочка, - начал он слегка волнуясь, - ты молода и, безусловно, очень талантлива. Тебе необходимо учиться у лучших зарубежных педагогов, тебе надо развиваться и делать карьеру. Ты не сможешь добиться этого в своей стране, там нет возможностей для талантливого человека. Ты мне очень-очень нравишься с первого дня, как мы столкнулись в холле на этаже. А сейчас ещё больше. Я могу сделать из тебя респектабельную женщину, и твоя жизнь будет совсем другой… Я очень богат. Я обеспечу тебя всем, чтоб ты раскрыла свои профессиональные таланты и, если захочешь работать, помогу найти достойную тебя работу. Останься здесь со мной, не уезжай, и ты никогда не пожалеешь об этом. Я закончу дела здесь и мы поедем в Париж. Я позабочусь обо всём. Времена изменились, ты - свободный человек и можешь жить, где захочешь.
Вдруг он замолчал, вопросительно глядя на меня… Пауза была невыносимой. Моя душа металась между нежеланием его обидеть и благодарностью за то, что он все это мне сказал.
- Милый Грэг, -я почему-то перешла на ты,- я тебе очень–очень благодарна за всё. Ты принёс в мою жизнь сказку. Никто и никогда не делал для меня такое, но я не могу остаться, поверь. Я не виновата, что у меня другая жизнь, что я очень люблю своего мужа и не могу поступить с ним так…прости…
- Хорошо,- он как-то вдруг сник, – мне пора в банк. До вечера.
Вечером он вышел нас проводить как обещал. Снова был весел и великолепен. Всем членам делегации подарил сувениры и преподнёс небольшой пакетик мне.
- Ну, Машенька, решайся, ещё не поздно. - Он смотрел прямо в глаза.
На мои глаза наворачивались предательские слёзы.
- Не могу… - Еле слышно выдавила я.
- Хорошо, не буду тебя мучить. Только пообещай, что заглянешь в пакет только перед посадкой в самолёт.
Я кивнула головой и ушла в автобус. Он резко развернулся и скрылся за сияющим стеклом отеля.
Пакет я открыла только в самолёте. Там была визитка, небольшая коробочка и записка:
«Я попросил тебя посмотреть этот подарок перед посадкой, боясь, что ты откажешься принять его. Это браслет с бриллиантами на память о нашей встрече. Там же документ для вашей таможни, что это фестивальный подарок, чтоб у тебя не было неприятностей. А ещё я хочу сказать, что очень уважаю твоё решение вернуться домой и благодарю, что своим присутствием пусть ненадолго, но украсила мою жизнь. Я оставляю визитку со всеми своими телефонами. Будешь во Франции, звони, я НЕПРЕМЕННО приеду повидаться с тобой… Будь счастлива. Грэг»
Я надела на руку великолепный золотой браслет с бриллиантами и полюбовалась камешками, отражающими разноцветные огоньки аэропорта, убегающего за иллюминатором. Я задумчиво смотрела в окно, за которым уплывала Болгария и вместе с ней растворялась моя сказка о золушке.
После браслет я так никогда и не носила, спрятав его дома, вместе с письмом. Только иногда доставала и вспоминала нашу встречу. И, будучи во Франции, ни разу не позвонила Грэгу. Сказка должна оставаться сказкой.
У каждой женщины есть Шанс отправиться в новое плавание по жизни. И имя этому шансу - Мужчина. И у каждой есть Якорь. И это тоже Мужчина. Женщина имеет своё моральное право решать, получить ли новый неизведанный шанс или оставаться на якоре в своей тихой гавани. Я свой выбор тогда сделала.
А через два года мой муж полюбил другую и мы разошлись в разные жизни
