Автор: Sergey_Leuven
Дата сообщения: 27.07.2004 14:10
Маленькая девочка с мощным ударом
27.07.2004
Simon Worral во всех подробностях описывает день, когда он играл против худой десятилетней девочки с широкой улыбкой и сильными ударами, которая выросла в теннисную суперзвезду.
Когда я наблюдал, как Мария Шарапова падает на колени и закрывает лицо руками, став третьей по возрасту обладательницей женского титула на Уимблдоне, я вспомнил мою собственную игру с Машей, как она известна своей семье и друзьям. Был апрель 1998 года, и я прилетел в Брадентон, Флорида, из Нью-Йорка для того, чтобы написать статью о Теннисной академии Ника Боллеттиери. В то время Маше было только 10 лет, но корты уже были полны слухов о гибкой и тонкой девочке из Сибири с сокрушительными ударами и обаятельной улыбкой.
В девятилетнем возрасте она стала первым ребенком-спортсменом, подписавшим контракт на миллион долларов с IMG, International Management Group, расположенной в Чикаго, которая также представляет моделей Heidi Klum и Tyra Banks. Prince уже заключил с ней контракт на использование ракеток этой фирмы. Oakley поставлял ей солнечные очки. Она рассказала мне, что когда ей потребовалась новая теннисная одежда, все, что ей пришлось сделать, - это позвонить в Nike. "Если она продолжит совершенствоваться так же, как сейчас, - сказал Боллеттиери, когда мы наблюдали за тем, как она отрабатывает удары на тренировочном корте, - она сможет стать следующим великим теннисным игроком. Новой Хингис или Навратиловой".
Победа Шараповой на Уимблдоне полностью подтвердила предсказание Боллеттиери, и спонсоры больше не теряют времени. В дополнение к ее уже солидному портфолио, было подсчитано, что этот подросток может заработать до 100 миллионов долларов на спонсорских контрактах в следующем году. Это окончание саги о богатстве, основанной на бесконечном самопожертвовании и целеустремленности семьи. Шарапова приехала в Соединенные Штаты со своим отцом из черноморского города Сочи. Семья спасалась там бегством из Западной Сибири после чернобыльской катастрофы. Шараповой было семь лет, и она стремилась получить место в академии Боллеттиери. У них было 700 долларов.
Когда мы встретились три года спустя, Маша была как любой десятилетний ребенок. Ей нравились Spice Girls, у нее был хомяк по кличке Mel, она жаловалась на длинные автомобильные переезды и тяжелые тренировки. Она была очаровательным ребенком: умным, забавным, с искрометным характером и живым чувством юмора. Даже тогда она была полна уверенности в себе. Когда я спросил ее, чьей игрой она больше всего восхищается, она сказала с усмешкой: "Своей".
На корте она напоминала мне южноамериканскую дикую кошку - маленькую дикую кошку, напоминающую миниатюрного леопарда, - которая живет в джунглях Центральной Америки. В ее изумрудно-зеленых глазах был взгляд существа, которое, как ты понимал, никогда не будет принадлежать никому, кроме себя самого. Она была всего лишь "ростом с земляной орех", как ее звал отец, Юрий, с длинными, худыми ногами и руками, светлыми волосами цвета пшеницы, со скобами на зубах и россыпью веснушек на носу. Но когда она начинала бить по мячу, ее маленькое кошачье лицо искажалось в оскале, ее тело за ракеткой сжималось, как пружина, она набрасывалась на мяч и с разрывающими уши криками, от которых по спине бегут мурашки, наносила удар, словно лазером.
Никакая девочка в истории тенниса не била по теннисному мячу так сильно, как Мария Шарапова.
Вот как Боллеттиери, который руководил карьерами многих спортсменов, хорошо бьющих по мячу, включая Монику Селеш и Мари Пирс, красноречиво говорит об этом: "Она все д-мо из мяча выбивает". Но не чистая сила ее ударов - таких же ударов, которые потрясли Серену Уильямс, Майка Тайсона женского тенниса, на Уимблдоне в прошлые выходные - выделяла Машу из других чудо-детей, выцарапывавших себе путь к богатству и славе в академии Боллеттиери. У ее было теннисное мышление.
"Мария обладает всеми составляющими для того, чтобы стать суперзвездой, - сказал мне Mike DePalmer, один из главных тренеров в академии. - Она знает теннисный корт. Она обладает врожденными навыками. У нее необычайная трудовая этика. Ее легко тренировать. Она все впитывает как губка".
Как у всех великих, у нее есть способность точно предсказывать, где приземлится мяч от ее соперницы в момент, когда он покидает струны ее ракетки, и быть там, где он приземляется. Игрок, с которым ее больше всего сравнивали, - Крис Эверт. Когда Эверт впервые увидела удары Маши, она сказала: "Я рада, что не играю сейчас".
Впервые я увидел игру Шараповой, когда она встречалась лицом к лицу с 12-летним N 1 из Южной Кореи. N 1, 12-летним мальчиком, вот так. Он был мускулистым ребенком, в два раза выше Маши и на 20 килограмм тяжелее. В стороне собрались люди, чтобы посмотреть, и в середине сета она выдала серию из трех ударов, которая вызвала у них благоговейный шепот.
Кореец нанес сильный удар справа по линии. Многие дети не смогли бы даже отбить его. Но Маша была на месте, когда мяч приземлился, подошла к нему и со своим знаменитым криком сильно ударила слева по линии. Ее следующий удар был изящный укороченный удар слева. Затем, когда мальчик еле перебросил мяч через сетку к ее ногам, Шарапова сменила хватку и выполнила петлеобразную, крученую свечу слева, которая залетела ему за голову и приземлилась в конце корта.
Она выполнила такой же удар во втором сете матча в субботу. Для десятилетней было просто замечательно выполнять серию ударов с такой большой вариативностью и такой рассудительностью. Я думал об этих ударах на следующий день, когда я вышел на корт с Машей, чтобы сыграть сет против нее. Мы, должно быть, выглядели забавной парой. Мне было 46. Ей было 10. Когда мы проходили через корт, я сказал, что надеюсь, она сегодня будет не в форме. Она закрыла глаза, откинула назад голову и громко рассмеялась. Юрий тяжело ступал позади нас, его бейсболка была натянута на глаза. Он с неохотой согласился на мое предложение сделать диалог с ракетками и мячами частью моей истории.
Я был уверен, что по меньшей мере не поставлю себя в глупое положение. Проблема была в том, что я был в проигрыше в любом случае. Если я выиграю у нее - велика заслуга. Ей же 10 лет! Если проиграю - даже если она будет второй Мартиной Навратиловой, мне никогда не искупить этого перед своими теннисными приятелями.
Уже скоро она била по мячу сильнее меня. Для справки: я - мужчина 182 см ростом, который весит 86 кг. Маша была 138 см ростом и весила 32 кг. Когда удар слева со свистом пролетел мимо меня, я подумал, что по крайней мере она еще не начала кричать.
Я выиграл жребий и выиграл подачу. Я решил выполнять две вторые подачи. В конце концов, Маша еще была всего лишь маленьким ребенком. Она также стоила миллиона баксов. Что если я попаду в нее по ошибке? Юрий, наверное, убьет меня. По счастью, первый гейм на моей подаче прошел хорошо, и я вышел вперед 1-0. Во втором гейме я выиграл пару легких очков двумя резаными укороченными ударами слева, которые застали Машу врасплох. Я должен был брать ее подачу, но, проигрывая 30-40, Шарапова показала характер, борясь за ряд мячей до тех пор, пока не вынудила меня совершить две ошибки. Счет сравнялся 1-1. Я аккуратно выиграл следующий гейм на своей подаче и повел 2-1. Затем я взял ее подачу. Пока все хорошо. Я выигрывал 3-1.
Я мог видеть, как в сторонке Юрий покрывается капельками пота. Это был первый очерк, который кто-либо писал о Маше, и если бы автор победил одаренную девочку, то это бы выглядело нехорошо. Мы провели прошлый вечер за пивом до позднего вечера в баре в центре Брадентона. Тогда Юрию было 37, у него были высокие славянские скулы и глаза насыщенного серо-голубого цвета. Он сам был хорошим клубным игроком. Сейчас он переживал Американскую Мечту.
Разрываясь межу яростным стремлением видеть выдающийся потенциал дочери реализованным и мучительным желанием защитить ее от корпоративных амбиций, вращающихся вокруг нее, он представлял собой вулкан взрывных эмоций. Его речь была отрывистой во время ужасных историй, таких, как о бывшем сотруднике КГБ, который угрожал ему и его дочери, или российском таланте, мальчике-подростке, который также приехал в академию, но у него был нервный срыв и он покончил с собой, бросившись под поезд в Польше. "Это грязный, грязный бизнес, - говорил он со своим твердым русским акцентом. - Я уважаю ее теннис. То, что она может так играть. Но бизнес? Я никому не доверяю". Он сделал глоток пива. "Есть такая темная энергия", - критически сказал он.
За два дня, которые я провел с Юрием и Машей (не было и следа матери, которой, как известно, Маша пыталась дозвониться с Центрального корта в прошлый выходной) Юрий нарушил свои принципы, чтобы показать мне, что ее детство не принесено в жертву на алтарь амбиций взрослых, как бывает с таким множеством других талантов. Он отвел меня посмотреть ее занятия в спортзале в центре Брадентона. Он представил меня учителю, который помогал Маше с английским (она до сих пор говорила с отчетливым русским акцентом). Он настаивал на том, что она нормальный десятилетний ребенок, у которого нормальное детство.
На самом деле, в жизни Маши не было ничего "нормального". Но Юрий настаивал, что амбиции, движущие Машей, не были навязаны извне им, или академией, или IMG. Это исходило от нее. "На 80% это не деньги, - со страстью сказал он. - Не тренеры. Не я. Это она. Что-то у нее внутри. Уверенность. Как у чемпионки. - Он замолчал. - Ты не можешь научить этому!" Я вспомнил эти слова, когда Маша послала сокрушительный удар слева по линии в следующем гейме на моей подаче, сделав счет 2-3. В следующем гейме она продемонстрировала степень зрелости, исключительную для ребенка. Она вышла к сетке. Я бросил свечу. Побежав назад, она дала мячу отскочить, посмотрела, куда я двигался, выбрала место и ударила по мячу на вылет. Счет стал равный 3-3.
Я просто вцепился в следующий гейм на моей подаче и повел 4-3, но чем дольше продолжалась игра, тем больше я чувствовал, что мои шансы падают. Большая разница между нами заключалась в том, что Маша не делала невынужденных ошибок, поэтому единственные очки я получал, когда мне удавалось ударить мяч достаточно сильно и далеко, чтобы она не могла достать его. Проблема была в том, что она заставляла меня отбивать ужасающее количество мячей, и к тому времени, когда мы добрались до счета 4-4, мое лицо было таким же красным, как помидор, моя футболка пропиталась потом и я с трудом дышал. Маша скакала по корту как кролик.
Каким-то образом я аккуратно выиграл следующий гейм на своей подаче и повел 5-4. Теперь я гнал любые имеющиеся угрызения совести по поводу того, что я обыграю российского вундеркинда. Ну и что, что ей 10? Теннис - это война, говорит Боллеттиери. И я хотел выиграть. К сожалению, Маша тоже хотела. Она выполнила подачу навылет и сделала счет 5-5. Получить эйс от десятилетней девочки! Когда мяч пролетел мимо меня, я представил, как хихикает мой собственный одиннадцатилетний сын.
В следующем гейме на своей подаче я сделал две двойные ошибки. Затем Шарапова дважды с легкостью меня превзошла. Неожиданно счет был 6-5 в ее пользу и она подавала на матч. Я бормотал заклинание Боллеттиери: иди на мяч. Атакуй, атакуй, атакуй. Пристально глядя на другую сторону корта, я ждал подачу Маши. Подача была мне под удар справа. Я принял ее в аут. Маша вколотила мяч ударом слева по линии. Я ударил справа. Мяч приземлился в сетке. Мгновениями спустя я проигрывал 40-15 и был прижат к стенке. Как-то я смог выиграть следующие два очка и сделать счет "ровно", но при счете "больше" Шарапова подала очень рискованную подачу по линии. Я перебросил ее через сетку в середину корта. Чуть ли не завернув ракетку вокруг шеи, со своим товарным знаком - криком, она сильно ударила навылет справа под левую руку мне.
Все было кончено. Гейм, сет и матч мисс Шарапова - 7-5.
Simon Worral
Перевод c английского подготовлен Fleur - Сайт Марии Шараповой
The Sun-Herald
