» Тексты любимых песен

...Мы взлетали как утки с раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки - куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались мы до тесноты,-
Облака надрывались, рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком - без приборов, впотьмах,
И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.
В фюзеляже пробоины, в плоскости - дырки.
И по коже - озноб; и заклинен штурвал,-
И дрожал он, и дробь по рукам отбивал -
Как во время опасного номера в цирке.

До сих пор это нервы щекочет,-
Но садились мы, набок кренясь.
Нам казалось - машина не хочет
И не может работать на нас.

Завтра мне и машине в одну дуть дуду
В аварийном режиме у всех на виду,-
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
Будет взлет - будет пища: придется вдвоем
Нам садиться, дружище, на аэродром -
Потому что я бросить тебя не посмею.

Правда, шит я не лыком и чую чутьем
В однокрылом двуликом партнере моем
Игрока, что пока все намеренья прячет.
Но плевать я хотел на обузу примет:
У него есть предел - у меня его нет,-
Поглядим, кто из нас запоет - кто заплачет!

Если будет полет этот прожит -
Нас обоих не спишут в запас.
Кто сказал, что машина не может
И не хочет работать на нас?!

Владимир Высоцкий

Романс
Альфред Солянов

О, как бы я хотел коснуться снова
Печалью осененного чела
И ощутить ожог,
Ничком упасть у ваших ног,
Не видеть бледного лица
И обручального кольца.
Но до конца кружения земного
Нам слаще жить на краешке крыла.

О, почему несбыточность прекрасна,
Лишь ангелу-хранителю понять.
И он уже готов
Достать вам ягод и цветов.
И ангел ваш, и ангел мой
Не скоро прилетят домой.
Печаль преодоленного соблазна
Успела нас над пропастью поднять.

Когда-нибудь пустяк пребудет главным,
А главное пребудет пустяком.
Но этот час и миг
Мы утаим от нас самих,
Не потому, что мы грешны,
Не потому, что мы смешны.
Все тайное не в силах слиться с явным,
Когда любовь берет нас целиком.

О, как бы я хотел коснуться снова
Печалью осененного чела
И ощутить ожог,
Ничком упасть у ваших ног,
Не видеть бледного лица
И обручального кольца.
Но до конца кружения земного
Нам слаще жить на краешке крыла.

Мы вместе грабили одну и ту же хату,
В одну и ту же мы проникли щель,-
Мы с ними встретились как три молочных брата,
Друг друга не видавшие вообще.

За хлеб и воду и за свободу -
Спасибо нашему советскому народу!
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
Спасибо нашей городской прокуратуре!

Нас вместе переслали в порт Находку,
Меня отпустят завтра, пустят завтра их,-
Мы с ними встретились, как три рубля на водку,
И разошлись, как водка на троих.

За хлеб и воду и за свободу -
Спасибо нашему советскому народу!
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
Спасибо нашей городской прокуратуре!

Как хорошо устроен белый свет! -
Меня вчера отметили в приказе:
Освободили раньше на пять лет,-
И подпись: "Ворошилов, Георгадзе".

За хлеб и воду и за свободу -
Спасибо нашему советскому народу!
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
Спасибо нашей городской прокуратуре!

Да это ж математика богов:
Меня ведь на двенадцать осудили,-
Из жизни отобрали семь годов,
И пять - теперь обратно возвратили!

За хлеб и воду и за свободу -
Спасибо нашему советскому народу!
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
Спасибо нашей городской прокуратуре!

Владимир Высоцкий

Три селедки
Альфред Солянов

Однажды три селедки,
Красотки-молодки
Поехали на лодке
И встретили кита.
Одна кричит - "Дубина!"
Другая - "Boт скотина!"
А третья – "Вот мужчина,
Какая красота!"
Какая, какая
Какая красота!

И как в старинной сказке,
Присказке, побаске.
Кит сделал третьей глазки,
Крутя китовый ус.
Одна кричит - "Теленок!"
Другая - "Вот подонок!"
Попала третья в сети
Счастливых брачных уз.
Счастливых, счастливых,
Счастливых брачных уз.

И рвался кит на части
От счастья, от страсти,
Признания из пасти
Слетали с языка.
Сбежали две подруги,
Про эти вот про штуки
Докладывали, суки,
На пленуме ЦК.
На пленуме, на пленуме,
На пленуме ЦК.

Весь пленум был в волненье,
Движенье, броженье,
Одно постановленье
Сменялося другим -
Такое сочетанье
На благосостоянье
Влияет в новом плане.
Гибриды поедим!
Гибриды, гибриды,
Гибриды поедим.

Народ был благодарен,
Навеки отоварен,
И русский и татарин
В объятиях слились.
И разрывало глотки -
Да здравствуют селедки
И к ним пол-литра водки,
А в общем коммунизм!
А в общем, а в общем,
А в общем коммунизм!

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.

Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил -
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

Здесь и вправду ходит кот, как направо - так поет,
Как налево - так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын - цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один - в магазин.

Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар - на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.

Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

А русалка - вот дела! - честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика - не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.

Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

Бородатый Черномор, лукоморский первый вор -
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься - он хвать - и тикать!

А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год -
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

Нету мочи, нету сил, - Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь - тогда пропью долото!

-Я ли ягод не носил? - снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.

И невиданных зверей, дичи всякой - нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, - это бред.

Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка -
Значит, дело дрянь.

Владимир Высоцкий

Сердцем ближе к небу
Альфред Солянов

Он труд любил за праздность,
Дела - за разговор,
Московскую вихрастость
За питерский пробор.

Себе лишь на потребу
Он в доску был не свой.
Был сердцем ближе к небу,
К ромашке - головой.

Он пел в земном бедламе,
О чем вам петь нельзя -
Что бьют враги ногами,
А языком - друзья.

И проще всякой репы
Рвались его слова,
Что сердце ближе к небу,
К ромашке - голова.

Когда его не стало,
Вы плакали взахлеб
И - как всегда бывало -
Несли прилежно гроб.

Всем ближним на потребу
Лежал он в доску свой
Умолкшим сердцем к небу,
К ромашке - головой.

Да моя любимая, да моя хорошая
Мы наверно старимся, наша в том вина
Все цветы , что под ноги мною уже брошены
Нынче шелестящая, ломкая трава ...

Не тоскуй по старому, в новом все припомнится
Если хватит смелости снова все начать
И рукой уставшею, пылкая любовница
Будет чью то голову к сердцу прижимать.

Страхи не напрасные - все ли это сбудется
Жертвуешь не камешком, а самой собой ...
Мыслями заезжена, колесом закрутится
Боль что где-то спрятана - плетью голубой.

Что-ж твой праздник выгорел, знать фортуна балует
Новыми букетами, новою мечтой ...
Врут что с неба зимнего, счастья звезды падают ...
Остаются звезды - в небесах зимой.

Музыкой весеннею, голова все полнится
По кусочкам счастие сшили в простыню ...
Многое забудется, многое припомнится ...
Я тебя послушаюсь - об этом утаю ...
об этом утаю ...

А. Ткачёв

Притча о черных егерях
Альфред Солянов

Памяти Александра Галича

Они пришли неведомо откуда,
И каждый был по-своему велик.
Меж них был знаменит еще Иуда
Как дошлый казначей и бунтовщик.

Чумной вдовой в ночи вскричала птица,
Кот залился младенцем у дверей,
Когда в полях отпели нас зарницы
Во имя братства черных егерей.

На площадях трещали барабаны,
Где каждый сам себя короновал.
И волочились сальные болваны,
Как агнцы, на шашлычный карнавал.

Лоснился мрамор вольного барака
Под орденской колодкой фонарей.
Нас спаивала каждая собака
Во имя братства черных егерей.

Обращены девчонки-неумехи
В наложниц у придурков от сохи.
Простятся им невольные огрехи,
И нам отпустят старые грехи.

От ярых боен псеют стадионы.
А кто-нибудь за тридевять морей
Украдом вырезает батальоны
Во имя братства черных егерей.

В рябые алюминиевые ложки
Забилась пыль казенного гнезда.
По горевой и гаревой дорожке
Нас вечно кружит слава и нужда.

На седьмой день творенья разыгралась
Семерка из крапленых козырей.
Вот почему так жаждем мы хоть малость
В себе порушить черных егерей.

Мы воспитаны в презреньи к воровству
И еще - к употребленью алкоголя,
В безразличьи к иностранному родству,
В поклоненьи ко всесилию контроля.

Вот - география,
А вот - органика,
У них там - мафия...
У нас - пока никак.

У нас - балет, у нас - заводы и икра,
У нас - прелестные курорты и надои,
Аэрофлот, Толстой, арбузы, танкера
И в бронзе отлитые разные герои.

Потом, позвольте-ка,
Ведь там - побоище,
У них - эротика,
У нас - не то еще.

На миллионы, миллиарды киловатт
В душе людей поднялись наши настроенья,-
И каждый, скажем, китобой или домкрат
Дает нам прибыль всесоюзного значенья.

Вот цифры выпивших,
Больная психика...
У них там - хиппи же,
У нас - мерси пока.

Да что, товарищи, молчать про капитал,
Который Маркс еще клеймил в известной книге!
У них - напалм, а тут - банкет, а тут - накал
И незначительные личные интриги.

Там - Джонни с Джимами
Всенаплевающе
Дымят машинами,
Тут - нет пока еще.

Куда идем, чему завидуем подчас!
Свобода слова вся пропахла нафталином!
Я кончил, все. Когда я говорил "у нас" -
Имел себя в виду, а я - завмагазином.

Не надо нам уже
Всех тех, кто хаяли,-
Я еду к бабушке -
Она в Израиле.

Владимир Высоцкий

Мельница - Волкодав

Почувствуешь в воздухе
Нездешние отзвуки,
Увидишь сквозь морок лжи
Судьбы миражи.
Где руки сплетаются,
Где губы прощаются,
И в синий рассветный лед
Нас небо зовет.

Припев:
Роса рассветная
Светлее светлого,
А в ней живёт
Поверье диких трав.
У века каждого
На зверя страшного
Найдётся свой
Однажды волкодав.


Дороги забытые,
Дороги разбитые
Ложатся под стук копыт,
И сердце спешит.
И ветры попутные
Не связаны путами,
И утро не станет ждать,
Нельзя опоздать.

Припев

Ты вышел из голода,
Из вечного холода,
Из горной железной тьмы,
Из древней тюрьмы…
Из сумрака севера
Соцветием клевера
Последней весны росток
Вплетётся в венок.

Припев

Двое нищих
Альфред Солянов
Виталию Грибкову

По планете великой печали,
Что зовется российской землей,
Двое нищих босые шагали,
Не гоняясь за хвалой да хулой.

За озера лучилась дорога
Горше перца и слаще халвы
И вела от церквы до острога,
От острога вела до церквы.

Их травил прокурор именитый,
Обвенчавшись с чужою казной.
Их берег правдолюб деловитый,
Потрясая казенной мошной.

А они лишь в ответ улыбались,
Все прощая корыстной любви,
И опять по дорогам скитались
И лохматили кудри свои.

Белый край непочатого неба,
Где закат осушали стога.
Духовитой ковригою хлеба
Молча полночь ложилась в луга.

По планете великой печали,
Осиянной серебряной мглой,
Двое нищих босые шагали,
Не гонясь за хвалой да хулой.

От границы мы Землю вертели назад -
Было дело сначала.
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи.
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.
Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами
От себя! От себя!
И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день - это сказки для старших,
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.
Мы ползем, бугорки обнимаю,
Кочки тискаем зло, не любя
И коленями Землю толкаем
От себя! От себя!
Не отыщет средь нас и особый отдел
Руки кверху поднявших,
Всем живым - ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.
Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет - в упор или с тыла?
Кто-то там впереди навалился на дот -
И земля на мгновенье застыла.
Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя.
Шар земной я вращаю локтями
На себя! На себя!
Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вдохе, Но на запад, на запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.
Животом по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на запад!
Руки, ноги на месте ли, нет ли, -
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли
На себя! От себя!

Владимир Высоцкий

The Cranberries - The Concept
Lyrics by Dolores O'Riordan

Come here, my lover something's on your mind?
Listen to no other, they could be unkind

Hold on to the concept of love, always darling
Hold on to the concept of love, always

Take life between us live it like we choose
They'll never see us I will hear you call

Hold on to the concept of love, always, darling
Hold on to the concept, always

Night all night, all night
Night all night, all night
Night all night, all night
Night all night, all night

Прикован к рюмке, как к жене...
Альфред Солянов

Прикован к рюмке, как к жене.
Хоть надо пить - не пьется мне.
Веду с собой наедине
Усталый вор
Ненужный спор.
Пускай родился невпопад,
Ни Богу сват, ни черту брат,
Но мне украсть не запретят
Твою печаль.

Меня шутя ты позови,
Я снова гость твоей любви.
На крестный путь благослови
В немую даль
Свою печаль.
Хозяин нежности твоей
Уже стучится у дверей,
И черным ходом для гостей
Я в ночь уйду.

Далось немало на веку
Посеребренному виску.
Твою печаль, твою тоску
Твою беду
Я украду.
Но где же, Господи, мой дом,
Чтоб отдохнуть немного в нем
И стать хозяином потом
В своем дому.

Мы все живем как будто, но
Не будоражат нас давно
Ни паровозные свистки,
Ни пароходные гудки.
Иные - те, кому дано,-
Стремятся вглубь - и видят дно,-
Но - как навозные жуки
И мелководные мальки...

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Средь суеты и кутерьмы -
Ах, как давно мы не прямы! -
То гнемся бить поклоны впрок,
А то - завязывать шнурок...
Стремимся вдаль проникнуть мы,-
Но даже светлые умы
Все размещают между строк -
У них расчет на долгий срок...

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Стремимся мы подняться ввысь -
Ведь думы наши поднялись,-
И там царят они, легки,
Свободны, вечны, высоки.
И так нам захотелось ввысь,
Что мы вчера перепились -
И горьким дымам вопреки
Мы ели сладкие куски...

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Открытым взломом, без ключа,
Навзрыд об ужасах крича,
Мы вскрыть хотим подвал чумной -
Рискуя даже головой.
И трезво, а не сгоряча
Мы рубим прошлое с плеча,-
Но бьем расслабленной ругой,
Холодной, дряблой - никакой.

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Приятно сбросить гору с плеч -
И все на божий суд извлечь,
И руку выпростать, дрожа,
И показать - в ней нет ножа,-
Не опасаясь, что картечь
И безоружных будет сечь.
Но нас, железных, точит ржа -
И психология ужа...

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Владимир Высоцкий

Прическа у ней под мальчишку...
Альфред Солянов

Прическа у ней под мальчишку
И челка-метелка.
Берет поцелуй со сберкнижки.
Роняет заколки.

Она мне за спину взглянула,
Совсем ей не страшно.
Подруга к другому прильнула,
Но это неважно.

Родилась не белой вороной,
Но кто же ты, кто же?
Похожа на всех ты девчонок
И так непохожа.

Когда же засветятся лужи
И час бьет на башне,
Она возвращается к мужу,
Но это неважно.

Не выиграть мне в лотерею
Зрачков ее серых.
Смешно мне, что я не старею,
Хожу в кавалерах.

По небу рассыпаны бусы,
Как день мой вчерашний.
Тебе никогда не приснюсь я,
И это неважно.

Мы говорим не "штормы", а "шторма" -
Слова выходят коротки и смачны:
"Ветра" - не "ветры" - сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.

Мы на приметы наложили вето -
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов.

На чаше звездных - подлинных - Весов
Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.

Мы - призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов.
И словно заострились струи ветра -
И вспарывают кожу парусов.

По курсу - тень другого корабля,
Он шел - и в штормы хода не снижая.
Глядите - вон болтается петля
На рее, по повешенным скучая!

С ним Провиденье поступило круто:
Лишь вечный штиль - и прерван ход часов,-
Попутный ветер словно бес попутал -
Он больше не находит парусов.

Нам кажется, мы слышим чей-то зов -
Таинственные четкие сигналы...
Не жажда славы, гонок и призов
Бросает нас на гребни и на скалы.

Изведать то, чего не ведал сроду,-
Глазами, ртом и кожей пить простор!..
Кто в океане видит только воду -
Тот на земле не замечает гор.

Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь!

Владимир Высоцкий

Ликер Куантро и Шанель номер пять
Альфред Солянов

Простите, что пьяным к любимой пришел,
Но друг мой покинул Россию.
Последний глоток был не так уж тяжел,
И мне провожать не впервые.

Но так меня тянет немного поспать,
С коленкой поджатой плыть в детство.
Ликер Куантро и Шанель номер пять
Простят вам такое соседство.

Пусть вас не смущает дырявый носок -
Терниста к любимой дорога.
Куда же девался веселый бульдог,
С которым я спал у порога?

Я дом перепутал, негодник, опять,
Простите хоть раз недотепу.
Ликер Куантро и Шанель номер пять,
Бежать уже глупо в Европу.

Я тоже бродяга, как прадед-цыган,
Неряшлив, но зорок, как птица.
Поверьте, любовь это только туман,
Где можно на срок заблудиться.

Не век же в тумане дорогу искать
С лишенными права гражданства.
Ликер Куантро и Шанель номер пять
Заменят мое постоянство.

Ваш муж аккуратен, не курит, не пьет,
Вы с ним гармоничная пара.
И шепот рассудка вам силы дает
Бежать от любого пожара.

Но как вам, бедняжке, наскучило лгать,
Ища бескорыстного друга.
Ликер Куантро и Шанель номер пять
Спасают любовь от недуга.

Может жутко и устарело но, все же как звучит...

Марш танкистов
Музыка: Дм. и Дан. Покрасс Слова: Б. Ласкин

Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны:
В строю стоят советские танкисты -
Своей великой Родины сыны.

Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Ворошилов в бой нас поведет!

Заводов труд и труд колхозных пашен
Мы защититм, страну свою храня,
Ударной силой орудийных башен
И быстротой, и натиском огня.

Припев.
Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде
Мы на чеку, мы за врагом следим.
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
Но и своей вершка не отдадим.

Припев.
А если к нам полезет враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
Тогда нажмут водители стартеры
И по лесам, по сопкам, по воде....

Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Ворошилов в бой нас поведет!

Вариант военного времени:
Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны.
Громят врагов советские танкисты,
Своей великой армии сыны.

Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Идут машины в яростный поход.
Нас в грозный бой послал товарищ Сталин,
Любимый маршал смело в бой ведет.

Заводов труд и труд колхозных пашен
Мы защитим, страну свою храня.
Ударной силой орудийных башен
И быстротой и натиском огня.

Припев.
Пусть знает враг итог борьбы великой:
Народ — герой никем непобедим!
Мы смерть несем фашистской банде дикой,
Мы от фашизма мир освободим!

Припев.
Сгорит в огне свободы враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
На полный газ работают моторы
И по лесам, оврагам и воде.
1939

Соловей-разбойник
Альфред Солянов

Прохожие бегут от улиц беспокойных
В уютное тепло тоскующих квартир.
А рядом мой двойник, мой соловей-разбойник
Задумчиво шагает, как верный конвоир.

Все в городе моем сколочено на совесть,
Отныне и навек он на себя похож.
Вот отчего, услышав соловьиный посвист,
Мой город замирает, чуть сдерживая дрожь.

И что-то затая, одолевая дрему,
Дома вздохнут и вновь становятся собой.
Из камня рождены – нельзя им по-другому.
И шепчутся подъезды всю ночь наперебой.

А мой двойник свистит, и не г ему ответа.
А мой двойник грустит – до слез мне жаль его.
Пока не заблестит окно в лучах рассвета,
Двойник мне не простит лишь молчанья моего.

Мне жить бы с ним и жить, да он не из спокойных,
Все хочет убежать, в другой поверить мир.
Не покидай меня, мой соловей-разбойник,
Шагай со мною рядом, как верный конвоир.

Баста - Дождливая песня

Стриж
Кофеин бодрит, а никотин успокоит...
Рано или поздно время всё перемелит,
Расставит по полкам, проверит, покажет,
Чьё слово весит и кто сколько стоит...
Когда рубят лес, разлетаются щепки.
Стараюсь не скисать, иначе вышибет пробки.
Из-под козырька, слегка сидящей набок кепки,
Вижу, как горят до тла очередные сутки...
Посылаю весточку, пускаю дым в форточку,
Подфартит, напишешь, коротко в ответочку...
В груди слева ноет сквозное на вылет,
Пью до дна чужую надежду,
Жажда мне помогает...
Срываюсь на близких, да низко...
Остываю, и о выходке вспоминать мерзко.
Я без тебя не вхожу в повороты,
Но ты никогда не узнаешь об этом...

Привев:
Лейся, каплями об подоконник бейся,
Стучи в мои окна дождливая песня...
Лейся, каплями об подоконник бейся,
По стёклам ручьями дождливая песня... (2 р.)

5 плюх
В этом безумном мире ты живёшь, не зная,
Что тебя уже убили, поделили на части,
Поиграли с ними страстями,
Выкинули и забыли, как устаревшую мобилу...
Мастями пестрят городские пространства:
Незваные гости, под ногами кости,
Камни в меня бросьте за то, что в одиночку пью с утра "Mondoro Asti",
Упиваясь грустью, зависаю над пропастью,
Жду поток ветра и глоток веры,
Как фото любимой стервы.
Дёрните меня за струны,
Мне для этого не надо видеть пред собой ревущие трибуны...
Лишь одни глаза, которые в курсах,
Изгоняющие страх краха и неразвеянного праха.
Улетай, синица, я заскучал по журавлям...
Усни мой убийца, отдай меня моим паям...

Привев:
Лейся, каплями об подоконник бейся,
Стучи в мои окна дождливая песня...
Лейся, каплями об подоконник бейся,
По стёклам ручьями дождливая песня.. (2 р.)

Баста
Я остаюсь чутким, тетрадь и ручка,
Мне 27, а я до сих пор мучу революшн.
Эй, кореш, смотри на вещи проще:
Рвёшь ли ты вперёд, либо морозишься на обочине.
Ха, если моя песня спета,
Прошу, пускай последней станет эта...
Если все слова мной уже сказаны,
Пусть последними станут эти 2 куплета...
Ха, брат, если я в тупике,
То пусть на сцене и с микрофоном в руке.
Ха, если это моя последняя запись,
Я серьёзно запарюсь, врагам на зависть...
Это не исповедь, так искренность, под минус.
Запишу голос и куда-нибудь выдвинусь.
И пока будет трава для завара, тема для базара,
Мы будем здесь - Стриж и Нагано.
Держись ранее выбранного курса,
Превращая перегрузки в уличное искусство...
Вопросы вкуса плюс интересы твоей тусы,
Городской блюз - это рэп по-русски...

Привев:
Лейся, каплями об подоконник бейся,
Стучи в мои окна дождливая песня...
Лейся, каплями об подоконник бейся,
По стёклам ручьями дождливая песня... (2 р.)

Аквариум - Если кончится дождь

Если кончится дождь,
Куда мы пойдем,
Влюбленные в страх?
С тех пор, как сон о цветах
Стал бесцветной росой
В наших мокрых руках.

Где найдется тот дом
Тем, кто страшен как дым,
С белым флагом в окне?
Страстью быть в стороне
И верой в низость других,
Кто не верит своей вине.

Как вместителен мир
Милостью к нам.
Разве чьи-то глаза
Могут выдержать свет;
Если будет рассвет,
Кончится дождь.

Молитва
Альфред Солянов
Игорю Глушакову
Пускай Господь тебя хранит
От равнодушного перрона,
Где плачет женщина навзрыд
В купе последнего вагона.

Где свежевыбритый конвой
Бежит осклабясь вдоль состава.
Где чей-то смех и чей-то вой
Тебя на все лишают права.

Пускай Господь тебя хранит
От молчаливого простора,
Где по закату снег скользит,
Как соль по скату помидора.

Где от любви бегут с ума
На чистый спирт и самогонку.
Где только верная тюрьма
Рыдает ссыльному вдогонку.

Пускай Господь тебя хранит
От жен чужих в чужой постели.
Где за стеною тонкой спит
Чужой ребенок в колыбели.

Где даже правда тихо лжет.
Мерцая чистыми глазами.
Пускай Господь тебя ведет
Куда угодно – только б с нами.

Несчастный Случай - Нет, ты Понял

(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)

А на дворе стоят золотые деньки.
Мы с пацанами опять собрались у реки.
Как на подбор, как с экрана, все - кровь с коньяком,
Стоим себе на бугре, одной ногой за бугром.
Из-за бугра златоглавый виднеется хрен...

(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)

Судьба была рок-н-ролл, а стала попса -
Шипит и тает во рту, как таблетка Упса.
Москва красива, как блядь, Питер страшен, как СПИД,
Урал бы мог постоять, да уже не стоит,
И только там, за бугром, вдали от этих проблем
Играет Биг-Бен, играет Биг-Бен,
Играет Биг-Бен, играет Биг-Бе-ее-ен.

(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)

И вот те джаз и реггей, вот те Сникерс и Марс.
А Макар и БГ теперь, как Энгельс и Маркс.
Ты хочешь взять ми минор - попадаешь впросак.
И если рок-н-ролл мертв, то я - еще как!
И крыльев нет у любви, один картон взамен -
Играет Биг-Бен, играет Биг-Бен,
Играет Биг-Бен, играет Биг-Бе-ее-ен.

Мой бедный русский рок, мой Бог, а может, бес -
Он десять раз издох и десять раз воскрес.
Стал фоткой на стене, а был вином и хлебом.
Но он оставил мне мой уголочек неба,
Уголочек неба, уголочек неба, уголочек неба, оо-еее-е...

(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)

А на дворе стоят золотые деньки.
Мы с пацанами опять собрались у реки.
Как на подбор, как с экрана, все - кровь с коньяком,
Стоим себе на бугре, одной ногой за бугром.
Из-за бугра златоглавый виднеется хрен -
Играет ик! Бен, играет ик! Бен,
Играет ик! Бен, играет ик! Бен,
Играет ик! Бен, играет ик! Бен,
Играет ик! Бен, играет ик! Бе-ее-ен

Bad Balance - МакКой

Стены, время, стрелки Биг-Бена.
Сорок пятый кольт, МакКой идёт на дело.
Тюрьма - альтернатива под ирландские мотивы.
Крики прокурора, целый день идёт гроза и ливень.
Нож выкидной, под туманом стелется засада.
Подворотни Лондона против Скотленд-ярда.
Банды выходят ночью из прокуренных пабов,
Владельцев заводов, лордов и банкиров грабить.
Масло в огонь подлить, три полосы для прессы.
Криминальное королевство плывёт по Темзе.
Трамвайные рельсы, котелки, трости, полисмены.
Бокс и револьвер - набор для джентльмена.
Бобби громила у дверей Bank Of City.
Бумажный инспектор, быстрых денег ценитель.
Резвый грабитель, лицо скрыто чёрной маской.
До последнего пенса снята вся касса.

припев:
Ирландское море ветер обдувает.
Великая Британия островами правит.
Легенда МакКоя в Лондоне останется.
Но в Англии всегда ирландец - иностранец.

Столица футбольных клубов, гольфа и поло,
Крепких спиртных напитков и крепкого слова,
Короны королевской, "Роллс-ройсов", "Бентли".
Остров Британию холодным обдувает ветром.
Paddy виски пьёт у барной стойки в пабе.
Алкоголь и отвага в крови бродяги.
Если напряги, то в челюсть с левой руки.
Английский тупой бульдог так скалит клыки.
Зелёные псы составляли банду МакКоя.
Дым плыл над водою, под водою дух разбоя.
Есть правило боя - один на один.
Умри со словами "God Save the Queen".
Полон криминальных картин город тумана,
Где ярче, чем звёзды, сверкают рубины Непала.
На полу охрана старика-антиквара.
Это банда МакКоя на камни в покер сыграла.

припев:
Ирландское море ветер обдувает.
Великая Британия островами правит.
Легенда МакКоя в Лондоне останется.
Но в Англии всегда ирландец - иностранец.

Светские сплетни, как дешёвый бренди,
Подогревают на костре сердце юной леди.
Полная луна светит, эсквайр у камина.
Через погреб винный МакКой пришёл с визитом.
Рембрандта картина висела на стене гостиной.
У потухшего камина нет больше господина.
Мокрые витрины, неделями стучат дожди.
Факельщик уставший зажигает фонари.
Убегают дни, живой легендой стал МакКой.
Как тень отца Гамлета, он за спиной.
Его ведёт конвой, плачут Тауэра стены.
Каменный мешок, герой покидает сцену.

припев

Дом Кукол - Ходить По Небу

Охеревший от водки и кокаина,
путая след в потаённые знаки,
я прохожу только между и мимо,
птицы молчат, и боятся собаки.

Я продолжаю линию жизни
тонким железом до точки пульса,
свободный как мёртвый, как Гарри Гудини,
только дай мне знать, когда захочешь проснуться.

ПР:
Будем заново учиться
ходить по небу.
Никаких светофоров,
разделительных полос.
И где бы я ни был,
и где бы я ни был,
иди на мой голос,
иди на мой голос.

Смотри - мы уже потеряли тени.
Ключи и письма раздайте знакомым.
Прозрачные пальцы, тонкие вены…
товарищ майор, пожалейте патроны!

Я продолжаю линию жизни
тонким железом до точки пульса,
свободный как мёртвый, как Гарри Гудини,
только дай мне знать, когда захочешь проснуться.

Хлеб веры нашей
Альфред Солянов

Пускай хлеб веры нашей
Замешан на полыни.
Пускай глоток надежды
Слезой омоет рот.
Пускай над головою
Без облака застынет
Любви печальной нашей
Печальный небосвод.

Сама себе награда,
Сама себе утрата,
Душа незримо зреет
В молчании сердец.
И собственному горю
Не ищет виноватых.
Сама себе начало,
Сама себе конец.

Мы жили без оглядки,
Смиренно и мятежно.
Но лишь беду чужую
Своею назови,
И снова ливнем хлынет
Воскресшая надежда
На поле веры нашей
Из облака любви.

lpak
Молодчина!

Еще "Марш защитников Москвы"

Здравствуй, "Юность", это я,
Аня Чепурная,-
Я ровесница твоя,
То есть молодая.

То есть, мама говорит,
Внука не желая:
Рано больно, дескать, стыд,
Будто не жила я.

Моя мама - инвалид:
Получила травму,-
И теперь благоволит
Больше к божью храму.

Любит лазить по хорам,
Лаять тоже стала,-
Но она в науки храм
Тоже забегала.

Не бросай читать письмо,
"Юность" дорогая!
Врач мамашу, если б смог,
Излечил от лая.

Ты подумала, де, вот
Встанет спозаранка
И строчит, и шлет, и шлет
Письма,- хулиганка!

Нет, я правда в первый раз
О себе и Мите.
Слезы капают из глаз,-
Извините - будет грязь -
И письмо дочтите!

Я ж живая - вот реву,-
Вам-то все - повтор, но
Я же грежу наяву:
Как дойдет письмо в Москву -
Станет мне просторно.

А отца радикулит
Гнет горизонтально,
Он - военный инвалид,
Так что все нормально.

Есть дедуля-ветошь Тит -
Говорит пространно,
Вас дедуня свято чтит;
Все от Бога, говорит,
Или от экрана.

Не бросай меня одну
И откликнись, "Юность"!
Мне - хоть щас на глубину!
Ну куда я денусь, ну?
Ну куда я сунусь?

Нет, я лучше - от и до,
Как и что случилось:
Здесь гадючее гнездо,
"Юность", получилось.

Защити (тогда мы их!-
Живо шею свертим)
Нас - двоих друзей твоих,-
А не то тут смерть им.

Митя - это... как сказать?..
Это - я с которым!
В общем, стала я гулять
С Митей-комбайнером.

Жар валил от наших тел
(Образно, конечно),-
Он по-честному хотел -
Это я,- он аж вспотел,-
Я была беспечна.

Это было жарким днем
Посреди ухаба...
"Юность", мы с тобой поймем -
Ты же тоже баба!

Да и хоть бы между льдин -
Все равно б случилось:
Я - шатенка, он - блондин,
Я одна - и он один,-
Я же с ним училась!

Зря мы это, Митя, зря,-
Но ведь кровь-то бродит...
Как - не помню: три хмыря,
Словно три богатыря,-
Колька верховодит.

Защитили наготу
И прикрылись наспех,-
А уж те орут: "Ату!" -
Поднимают на смех.

Смех - забава для парней -
Страшное оружье,-
Но а здесь еще страшней -
Если до замужья!

Наготу преодолев,
Срам прикрыв рукою,
Митя был как правда лев,-
Колька ржет, зовет за хлев -
Словно с "б" со мною...

Дальше - больше: он закрыл
Митину одежду,
Двух дружков своих пустил...
И пришли сто сорок рыл
С деревень и между.

...Вот люблю ли я его?
Передай три слова
(И не бойся ничего:
Заживет - и снова...),-

Слова, надо же вот, а!-
Или знак хотя бы!..
В общем, ниже живота...
Догадайся живо! Так
Мы же обе - бабы.

Нет, боюсь, что не поймешь!
Но я - истый друг вам.
Ты конвертик надорвешь,
Левый угол отогнешь -
Там уже по буквам!

Владимир Высоцкий

Unchained melody
Elvis Presley

Oh, my love, my darling
I've hungered for your touch,
a long lonely time
And time goes by, so slowly
and time can do so much
Are you, still mine?
I need your love, I need your love
God speed your love to me

Lonely rivers flow to the sea,
to the sea
To the waiting arms of the sea
Lonely rivers cry, wait for me,
wait for me
To the open arms, wait for me

My love, my darling,
I've hungered for your kiss
Are you still mine?
I need your love, I need your love
God, speed your love, to me