rater2
Я уже привел пример, что перемещение только одного танкового корпуса (одного из лучших) уже вызвало проблемы, которые сильно замедляло темп марша. На дорогах и у мостов происходили заторы, задержки.
Цитата:
Темп реального передвижения в лучших советских танковых корпусах был ниже рассчетног в 3 раза. О чем это говорит, кроме как о недостаточной подготовке? Если такие проблемы возникают в небоевой обстановке, то что ожидать в бою?
И что будет с планами, которые уже на стадии передислокации и развертывания войск летят ко всем чертям? Войска сосредотачиваются для удара, одни подошли, но выясняется, что топливо не подвезли, другие опаздывают, у третих при движении треть техники вышла из строя при выдвижении или не могла тронуться по причине поломок.
Вот какое состояние было в начале войны. А наличие или отсутствие планов первого удара принципиального значения не имеет.
Я уже привел пример, что перемещение только одного танкового корпуса (одного из лучших) уже вызвало проблемы, которые сильно замедляло темп марша. На дорогах и у мостов происходили заторы, задержки.
Цитата:
И что совсем уже удивительно — марширующие советские и воюющие немецкие дивизии двигались почти с одинаковой скоростью!http://militera.lib.ru/research/solonin_ms/index.html
Корпус Манштейна прошел 255 км от границы до Даугавпилса (Двинска) за четыре дня. Средний темп продвижения — 64 км в день.
Корпус Рейнгадта прошел от границы до городка Крустпилса на Западной Двине за пять дней. Средний темп продвижения — 53 км в день.
А танковые дивизии 10-го мехкорпуса вышли в указанный им район сосредоточения северо-восточнее Выборга, в 150 км от Ленинграда, только к концу дня 24 июня. Двое суток на марш от Пскова до Гатчины (200 км по прямой) потребовалось и дивизиям элитного 1-го мехкорпуса.
Строго говоря, темп продвижения советских танковых дивизий был все же в полтора раза выше.
Но немцы ведь не просто маршировали, а (как принято считать) еще и «преодолевали ожесточенное сопротивление Красной Армии...» Неспособность механизированных частей к организации форсированного марша было первым неприятным сюрпризом, с которым столкнулось командование Северного фронта. Низкие темпы отнюдь не были связаны с особой тихоходностью советских танков (БТ и по сей день может считаться самым быстроходным танком в истории), а с безобразной организацией службы регулирования движения и эвакуации неисправных машин. В специально посвященном этому вопросу приказе командира 1-го мехкорпуса от 25 июня 1941 года [8] отмечалось, что машины следовали в колоннах стихийно, перегоняя друг друга, останавливаясь по желанию шоферов на незапланированных стоянках, создавая пробки. Сбор отставших и ремонт неисправных машин отсутствовал.
Не многим лучше обстояли дела и в 10-ом мехкорпусе. Протяженность маршрута выдвижения 24-й танковой дивизии составила 160 километров, которые она преодолела за 49 часов! Средняя скорость марша — 3,5 км/час (если помните, Д. Павлов предполагал, что мехкорпуса будут не просто маршировать, а наступать с темпом в 15 км/час!). В 21-ой танковой дивизии танки израсходовали в ходе двухдневного марша по 14–15 моточасов, что явно свидетельствует о том, что даже в этой, наиболее подготовленной и лучше оснащенной, дивизии половина «марша» состояла из стояния в пробках и заторах.
Темп реального передвижения в лучших советских танковых корпусах был ниже рассчетног в 3 раза. О чем это говорит, кроме как о недостаточной подготовке? Если такие проблемы возникают в небоевой обстановке, то что ожидать в бою?
И что будет с планами, которые уже на стадии передислокации и развертывания войск летят ко всем чертям? Войска сосредотачиваются для удара, одни подошли, но выясняется, что топливо не подвезли, другие опаздывают, у третих при движении треть техники вышла из строя при выдвижении или не могла тронуться по причине поломок.
Вот какое состояние было в начале войны. А наличие или отсутствие планов первого удара принципиального значения не имеет.