Цивилизационный разрыв – как на ладони!
Цитата: Нашел в инете ..... aleksiom
О интеллектуалном даже не говоря.
Экономическая система, в которой выгоднее торговать, а не производить, не может быть эффективной
Железная логика – I Мнения в отношении сегодняшней России и ее будущего к настоящему моменту разделились. Одни считают, что Россия снова превращается в великую державу с хорошими перспективами построения инновационной экономики и освоения мирового рынка, другие полагают, что Россия отыграла свою роль в мировой политике и в дальнейшем она будет играть роль сырьевого придатка для развитых стран мира.
С одной стороны, Россия преодолела 10-летний кризис и вышла на траекторию экономического роста, а мировая конъюнктура энергоносителей почти фантастическим образом способствует возрождению страны. С другой стороны, 15 лет реформ привели к «технологическому провалу», устранить который в быстро изменяющемся мире, по мнению некоторых экспертов, уже проблематично.
Как сравнивать
Нам представляются очевидными несколько базовых посылок, из которых мы исходили в своем анализе ситуации с инновационным и технологическим развитием страны.
1. Экономика, загрязняющая окружающую среду, бездарно расходующая труд людей и природную энергию, не может считаться технологически развитой и инновационной.
2. Нельзя на архаичном оборудовании обеспечить технологический прорыв и построить инновационную экономику.
3. Нельзя в условиях глобализации идти своим путем, вопреки всем нормам цивилизованного сообщества.
4. Нельзя с профессионально негодными кадрами построить эффективную экономику.
5. Нельзя требовать инноваций от людей, которые живут в тяжелых бытовых условиях.
6. В стране уже накоплен олигархический капитал, который перешагнул национальные границы России.
В связи с этим встает задача попытаться еще раз оценить инновационно-технологический потенциал России. Чтобы сделать наши выводы более убедительными, мы воспользуемся своей подборкой индикаторов и подходов к диагностике истинного потенциала России, не претендуя на их непогрешимость и безальтернативность.
В качестве ключевых индикаторов мы будем рассматривать следующие три показателя: производительность труда (отношение ВВП страны к численности занятых, долл./чел.); энергоотдача (отношение ВВП к объему потребляемой страной энергии, долл./Btu); экологичность производства (отношение ВВП к объему вредных выбросов в атмосферу, долл./т. CO2).
С чем сравнивать Однако замерять указанные индикаторы для какой-либо страны безотносительно других стран сегодня не имеет смысла. Это связано с тем, что в условиях глобализации рассматривать автономное развитие национальной экономики не имеет смысла. Мировая система состоит из технологических лидеров и технологических аутсайдеров с небольшой прослойкой «середняков».
Соответственно второй шаг нашего анализа состоит в отнесении трех ключевых технологических индикаторов России и страны-лидера, в качестве которого традиционно выступают Соединенные Штаты Америки.
Здесь следует остановиться на таком важном моменте, как определение допустимого отставания России от страны-лидера. Дело в том, что отставание само по себе еще не может считаться чем-то ужасным и катастрофичным. Таковым оно становится тогда, когда сам разрыв слишком большой. Какой же разрыв считать большим, а какой – допустимым?
[more=Читать дальше..]
На наш взгляд, здесь стоит опираться на интуитивные ощущения и эмпирическую практику. Так, отставание, исчисляемое в двузначных процентах, можно условно считать допустимым; отставание же, исчисляемое в трехзначных процентах, можно классифицировать как кризисное. Иными словами, отставание страны по какому-либо показателю от государства-лидера в разы (2 раза и более) можно считать недопустимым. Соответственно такая страна попадает в ряды стран-аутсайдеров.
Результаты сравнения Во-первых, по всем трем технологическим показателям Россия может быть причислена к разряду стран-аутсайдеров. В соответствии с нашим критерием в данный разряд страна попадает, если ее отставание от лидера составляет более двух раз. Из табл. 1 видно, что производительность труда в России в 4,2 раза ниже, чем в США, энергоотдача – в 2,4 раза, а экологичность производства – в 2,3 раза. В итоге имеем: Россия относится к разряду стран с самым «грязным» ВВП, самой высокой энергоемкостью экономики и самым бездарным использованием трудового потенциала.
Во-вторых, самое плачевное состояние России проявляется прежде всего в сфере использования трудовых ресурсов, в которой наиболее ярко и зримо воплощаются результаты научно-технологического прогресса. Немного лучше дело обстоит с двумя другими показателями, однако это принципиально не меняет положения дел.
Определенных пояснений требует использование показателя энергоотдачи, так как сравнение такой северной страны, как Россия, с такой теплой страной, как США, на первый взгляд кажется неправомерным. Чтобы внести ясность в этот вопрос, оценим коэффициент разрыва в энергоотдаче России (y/y*) 100% относительно других северных стран с развитой экономикой (табл. 2).
Оказывается, что факт принадлежности страны к разряду северных напрямую не влияет на величину энергоотдачи. Например, разрыв между Россией и Финляндией в 2002 году был даже более глубоким, чем между Россией и США
В-третьих, по всем трем технологическим индикаторам проявляется позитивная тенденция сокращения отставания России от развитых стран мира. Данный факт позволяет надеяться, что стране все же удастся со временем выйти на удовлетворительный уровень технологического развития. Однако оценка сроков, которые потребуются для полного выравнивания российских технологических индикаторов с американскими, дает обескураживающие результаты (табл. 1).
Даже почти 50-летнее отставание по показателю экологичности производства означает почти бесконечность, так как за такой срок происходит полная смена доминирующего технологического уклада и выстраивается новая цивилизационная конфигурация.
Цивилизационный разрыв Оценка периода отставания России от страны-лидера, на наш взгляд, максимально ярко демонстрирует цивилизационный разрыв между ними. Отставание на несколько десятилетий в современных условиях равносильно отставанию навсегда. Теоретически ликвидировать такой разрыв, конечно, можно, однако это требует колоссальных экономических ресурсов и высокой институциональной гибкости. Если первый фактор у России есть, то второй фактор отсутствует напрочь.
Полученные результаты позволяют совершенно беспристрастно взглянуть на те научно-технические и инновационные программы, которые проводятся в последние годы российским правительством.
Вывод однозначен: все эти программы и мероприятия совершенно неэффективны. В противном случае они так или иначе должны были бы сказаться на эффективности отечественного производства. Однако, как показывают расчеты, никаких заметных позитивных сдвигов не происходит.
Отметим, что принцип отслеживания ключевых технологических индикаторов и их соотношения с аналогичными показателями стран-лидеров сейчас не используется ни в одном нормативном документе страны. Между тем данные табл. 1 убедительно говорят о том, что такая задача не только назрела, но и требует ускоренного решения. В противном случае Россия, проводя многочисленные точечные мероприятия по стимулированию инноваций, будет и дальше оставаться технологически отсталой страной.
Железная логика-II Вопрос, который имеет первостепенное значение, – кто будет ликвидировать технологический разрыв между Россией и западным миром. Не вдаваясь в ненужные дискуссии по этому поводу, будем исходить, что данная миссия ложится на отечественный бизнес. Именно российские предприниматели могут и должны обеспечить и обновление производственного парка отраслей экономики, и освоить новые продуктовые рынки, и перенять передовые технологии, и разработать новые схемы управления в новых условиях. И надо сказать, что какие-то сдвиги в этом направлении уже есть и заключаются они прежде всего в формировании корпоративного капитализма. Российские компании все активней ведут себя не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Однако надо признать и другое: корпоративный капитализм в России все больше превращается в государственный капитализм, когда ключевое значение в экономике страны играют государственные корпорации.
Хотя переход ведущих позиций к государственному сектору, вообще говоря, противоречит логике мирового развития, сам по себе он еще не может трактоваться как нечто негативное; все зависит от эффективности действий госсектора. В связи с этим рассмотрим, как российский бизнес вообще и государственные компании в частности проявляют себя на мировом рынке инноваций. Для этого обратимся к международному рейтингу The Research and Development Scoreboard, в котором фигурируют 1250 крупнейших компаний мира. Именно эти фирмы-гиганты определяют лицо мира и генеральные тренды его эволюции.
«
Газпром» – наше все? По приблизительным оценкам, в 2006 году доля компаний, входящих в рейтинг The Research and Development Scoreboard, в мировом ВВП составила 13,3%. Включенные в рейтинг 509 американских компаний обеспечили 40,4% затрат на исследования и разработки всех компаний данного рейтинга. Их вклад в мировой ВВП составил 4,1%, в национальный ВВП – 15,1%.
Россия в рассматриваемом рейтинге представлена только одной компанией – ОАО «Газпром», представляющей добывающую промышленность. Это – ведущая государственная корпорация страны. Никаких компаний частного сектора в указанном рейтинге не фигурирует. Такое слабое «представительство» России в международном бизнес-рейтинге абсолютно объективно, так как при его составлении учитывается объем производства компаний без каких-либо дополнительных ограничений.
Надо сказать, что полученный результат обескураживает. Он недвусмысленно показывает, что в настоящее время Россия не имеет бизнес-потенциала для успешной деятельности на международных рынках. Такое положение дел никак нельзя считать нормальным. Для сравнения укажем, что Китай в рейтинге The Research and Development Scoreboard представлен семью компаниями, из которых две относятся к нефтегазовому сектору, а еще две занимаются производством компьютерных комплектующих. Тем самым даже по сравнению с Китаем Россия занимает самую скромную позицию.
Из сказанного вытекает также, что единственной надеждой России на мировой арене является «Газпром», который, надо сказать, в последние годы демонстрировал очень высокую динамичность в движении по вертикали международного рейтинга The Research and Development Scoreboard. Так, если в 2002 году отечественная компания находилась на 583-м месте в этом рейтинге, то в 2006-м она заняла уже 172-ю строчку.
Дополнительную информацию о международных позициях «Газпрома» дает таблица 1, которая показывает его статус в рейтинге компаний добывающих отраслей. Эти данные позволяют сделать по крайней мере три важных вывода.
Инновационный карлик Во-первых, «Газпром» сильно уступает по всем экономическим показателям крупнейшим транснациональным нефтегазовым корпорациям. Если на внутреннем рынке «Газпром» – бесспорный бизнес-гигант, то на международной арене по объему продаж за 2006 год он был в 4 раза меньше Royal Dutch Shell, а по уровню затрат на исследования и разработки – в 2 раза. Тем самым мы видим интересную и важную закономерность: Россия, осуществившая поистине беспрецедентные действия по усилению национального лидера в лице «Газпрома», все-таки не может состязаться с компаниями, опирающимися на международный капитал. Как бы ни была сильна государственная компания и стоящее за ней государство, она все равно будет слабее транснациональной корпорации, за которой стоит мировой рынок капитала. По-видимому, в этом пункте мы сталкиваемся с принципиальной ошибкой в выбранной стратегии Российского государства по формированию национальных промышленных лидеров.
Во-вторых, по сравнению с компаниями-лидерами других отраслей по показателю затрат на исследования и разработки «Газпром» может считаться фирмой-карликом. Даже при той напряженной финансовой программе в части инноваций, которую на протяжении многих лет проводил отечественный газовый гигант, ему не удалось превысить 7-процентной отметки от компании Pfizer. Тем самым инновационный потенциал «Газпрома» на международной арене не так велик, как этого можно было ожидать. Данный факт автоматически ставит под вопрос благополучие России в инновационной сфере.
В-третьих, прогресс «Газпрома» в отвоевывании места в международном рейтинге имеет ярко выраженный рисунок. Так, за четыре года, 2002–2006 годы, ОАО «Газпром» переместился в верх рейтинга на 411 позиций, что даже по самым пессимистическим оценкам должно квалифицироваться как фантастический успех. В 2003–2006 годы ОАО «Газпром» демонстрировал высокие темпы наращивания инвестиций в исследования и разработки. Относительно компаний, занимавших первые строки рейтинга, «Газпром» поднялся с 0,9% до 6,5%, а относительно лидера «своих», добывающих фирм, он сократил свое отставание до 43,7%. Такая динамика в любом случае – беспрецедентный успех.
Теперь зададимся вопросом: коль скоро «Газпром» демонстрирует относительно высокую инновационную активность, то может он стать мировым инновационным лидером или нет? Что для этого нужно и возможно ли вообще такое?
Как оказывается, чтобы в 2006 году занять первое место в рейтинге, «Газпрому» потребовалось бы вложить в исследования и разработки 9,3% своего годового объема продаж. Однако такая высокая инновационная активность компаниям, занимающимся добычей нефти и газа, не свойственна (см. таблицу 2). Учитывая сложившиеся пропорции в финансировании «Газпрома», для выполнения такой амбициозной задачи ему пришлось бы увеличить долю затрат на НИОКР в 15 раз, что практически невозможно; подобная реструктуризация доходов компании может обернуться для нее полным финансовым крахом. В этой связи можно смело констатировать, что российский газовый гигант не в состоянии даже в отдаленной перспективе претендовать на роль мирового лидера в сфере исследований и разработок.
«
Старая» отрасль Однако есть и другие причины, по которым «Газпром» является бесперспективной с инновационной точки зрения компанией. Дело в том, что данная компания не попадает в разряд тех отраслей, которые действительно относятся к инновационно активным. Рассчитанная нами величина в 9,3% отнюдь не является запредельной; для компаний некоторых отраслей наблюдаются и более впечатляющие показатели (таблица 3). Однако это отрасли с глубокой и очень глубокой переработкой; добывающие компании сюда не попадают.
Как видно из таблицы 3, к наукоемким отраслям с высокой долей затрат на НИОКР в объеме продаж относятся автомобилестроение, фармацевтика и биотехнологии, программное обеспечение, электроника, производство компьютерных комплектующих. Именно в этих отраслях и компаниях можно нарастить инновационный потенциал. Однако именно в этих отраслях Россия на протяжении последних пяти лет вообще не была представлена. Увеличение же инновационной активности «Газпрома» в стратегическом плане для России бесперспективно, так как представляет своего рода насилие над отраслью, которая давно уже прошла пик поисковой деятельности.
Хорошей иллюстрацией данного тезиса может служить сравнение доли затрат на исследования и разработки компаний разных отраслей. Расчеты показывают, что в 2006 году сфера фармацевтики и биотехнологий имела указанную долю в 88,6 раза большую, чем нефтяные и газовые компании (таблица 3). Огромное преимущество по данному показателю перед топливной отраслью имеют и предприятия хай-тека. Так, тяжелый хай-тек (детали для компьютеров) имеет долю затрат на исследования и разработки в 40,6 раза большую, чем нефтегазовый сектор, а «мягкий» хай-тек (программное обеспечение) – в 59,8 раза.
Как правило, предприятия с высокой долей затрат на исследования и разработки имеют те отрасли, которые находятся в начале инновационного цикла, тогда как компании с низкой долей этот цикл уже прошли и находятся на завершающей стадии.
Проведенные расчеты говорят о том, что на волне инновационного цикла находятся фармацевтика и биотехнологии, сфера информационных технологий. Топливная промышленность является замыкающей, «старой» отраслью, полностью утратившей инновационный потенциал. Заставить предприятия данной отрасли вести активную поисковую деятельность просто невозможно, ибо искать им уже нечего; все основное уже давно найдено, а революционных направлений в топливных отраслях пока не просматривается. Именно поэтому российский «Газпром» и является бесперспективным гигантом, который не в состоянии вывести страну на передовые технологические рубежи.
Углубляя сказанное, можно заметить, что явный инновационный прорыв идет в фармацевтической промышленности и биотехнологиях: ее доля поднялась с 15,7% в 2002 году до 19,4% в 2006 году. К 2006 году на долю этой отрасли приходился уже каждый пятый доллар, вложенный в инновации. Можно сказать, что фармацевтика и биотехнологии стали мировым инновационным приоритетом уже в начале 2000-х годов; сейчас мы просто наблюдаем развитие этого процесса.
Ресурсная держава Примечательно, что высокая доля вложений фармацевтики в НИОКР не подкрепляется высокой долей в общих объемах продаж. Данный факт подтверждает тезис, в соответствии с которым указанная отрасль пока находится больше в поисковой стадии своего развития и еще не приступила к активной экспансии мирового рынка. Совершенно иная ситуация характерна для топливной отрасли, которая все активнее захватывает рынок, не подкрепляя этот процесс соответствующими инновационными программами.
Так, из таблицы 4 видно, что за период 2002–2006 годов доля корпоративного нефтегазового сектора в инновационных программах возросла на 1,2 процентного пункта, тогда как его участие на рынке продаж увеличилось на 5,1 п.п. Тем самым на каждый процентный пункт роста исследовательских инициатив отрасли приходится 4,3 п.п. его рыночной активности. Налицо очевидная рыночная экспансия, характерная для заключительной стадии развития отрасли. Это означает, что российский «Газпром» сегодня эффективно встроился в экспансионистскую тенденцию добывающих отраслей, но не имеет больших возможностей в долгосрочной перспективе.
Из сказанного вытекает ряд важных выводов в отношении участия России в мировом инновационном процессе.
Во-первых, огромные затраты на исследования и разработки, проводимые в последние годы «Газпромом», никак не могут считаться оправданными, так как никакого экономического эффекта в длительной перспективе они, судя по всему, не принесут. Тем самым Россия просто бездарно растрачивает огромные финансовые ресурсы, которые могли бы быть пущены на более перспективные направления. Доля топливных отраслей в объеме продаж крупнейших корпораций мира в 13–14 раз выше доли отрасли в общих расходах на исследования и разработки (таблица 4). Таким образом, данный сектор экономики не является наукоемким бизнесом. Однако именно это направление пользуется поддержкой российской модели государственного капитализма. Фактически Россия сделала ставку на отрасль – аутсайдера инновационного рынка и не воспринимает инновационный вектор развития мировой экономики.
Во-вторых, Россия не воспринимается международным деловым миром как государство с высокотехнологичным производством. Об этом убедительно свидетельствуют данные рейтинга The Research and Development Scoreboard. Россия наряду с нефтяными странами Ближнего Востока, которые не имеют своих компаний в международном рейтинге, воспринимается как сырьевой придаток мировой экономики.
В-третьих, Россия сама себя позиционирует в качестве ресурсной державы. Об этом говорит ее полная дезориентация относительно отраслевых приоритетов рынка инноваций, проявляющаяся в закачивании огромных финансовых ресурсов в газовую отрасль. Тем самым российское правительство подтверждает мнение мирового сообщества о технологической и инновационной несостоятельности страны.
Таблици 1-4 см. линк 2
http://www.ng.ru/science/2008-01-23/22_logic.html http://www.ng.ru/science/2008-02-27/22_logics.html [/more]
Привет, блин! - у ближайшей глаза полезли на лоб... ''Здорово'', -говорю громко. 
: 
