» Красивые, короткие стихи

Знатоки, принявшие участие
В жизнеописании моем,
На этапы многие и части
Жизнь мою разделят день за днем.
Жизнь моя от края и до края
Надвое была разделена.
До тебя, родная, - часть она.
И с тобою вместе - часть другая.
Все мои поэмы и стихи,
Все, что написал за век недолгий,
По частям разделят знатоки
И распределят по разным полкам.
Сам же на две части я делю
Все мое наследье небольшое:
Строки о тебе, кого люблю,
И другая часть - все остальное.

(Р. Гамзатов)

Она вошла ко мне… Светился нимб волос
Вокруг лица её с алмазными глазами,
Меня коснулся шёлк благоуханных кос
И грязный, влажный пол покрылся вдруг цветами.

Я осязал тепло её атласных рук
И жарких, жадных уст к устам прикосновенье,
И не было в тот миг на свете страшных мук,
Каких не принял бы, чтоб удержать виденье.

Я снова молод был, беспечен, полон сил,
Свободен, как орёл, и я её просил:
”Не уходи, побудь, желанная со мною!”

Но, тая медленно, как тучка в вышине,
Она с улыбкою шепнула нежно мне:
”Я снова возвращусь. Ведь я зовусь мечтою”.

Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.

Ни луны, ни собачьего лая
В далеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.

Пой, ямщик, вперекор этой ночи,-
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.

Эх, бывало, заломишь шапку,
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку,-
Вспоминай лишь, как звали меня.

И откуда бралась осанка,
А в полуночную тишину
Разговорчивая тальянка
Уговаривала не одну.

Все прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.

Но и все же душа не остыла,
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.
Сергей Есенин

Синяя крона, малиновый ствол,
звяканье шишек зеленых.
Где-то по комнатам ветер прошел:
там поздравляли влюбленных.
Где-то он старые струны задел -
тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел,
бешеный, как электричка.

Мы в пух и прах наряжали тебя,
мы тебе верно служили,
громко в картонные трубы трубя,
словно на подвиг спешили.
Даже поверилось где-то на миг
(знать, в простодушье сердечном):
женщины той очарованный лик
слит с твоим празднеством вечным.

В миг расставания, в час платежа,
в день увяданья недели
чем это стала ты нехороша?
Что они все, одурели?!
И утонченные, как соловьи,
гордые, как гренадеры,
что же надежные руки свои
прячут твои ухажеры?

Нет бы собраться им - время унять,
нет бы им всем - расстараться...
Но начинают колеса стучать:
как тяжело расставаться!
Но начинается вновь суета.
Время по-своему судит.
И, как Христа, тебя сняли с креста,
и воскресенья не будет.

Ель моя, Ель - уходящий олень,
зря ты наверно старалась:
женщины той осторожная тень
в хвое твоей затерялась!
Ель моя, Ель, словно Спас-на-Крови -
твой силуэт отдаленный,
будто бы след удивленной любви,
вспыхнувшей, неутоленной.

(Б. Окуджава)

Светлое рождественское утро...
Белою пуховкою январской
Снега нежно-розовую пудру
Ветер наносил на город краской
Матовой –
стирая сны и грани...
И в румянце солнечной подсветки
Блики растворялись и играли,
Влажным блеском осыпая ветки...
И дрожал на волоске событий,
Краешком прильнувший к горизонту,
Жёлтый лист,
ветрами позабытый ...
Инеем засахаренный контур...
Ель стояла в варежках пуховых –
Зимняя улыбчивая сказка.
Мимолётным, тающим покровом
Город был обманут и обласкан.
Ветер с моря,
перепутав сроки,
С южным солнцем в заговор вступая,
Холодам отмерил век короткий –
Улетела прочь снежинок стая...
К празднику рождественской открыткой
Улицы украсила природа.
Просто снег...
ещё одна попытка ...
Жаль, капризна крымская погода!

Эльвира Юрасова

Когда взошло твоё лицо
над жизнью скомканной моею,
вначале понял я лишь то,
как скудно всё, что я имею.

Но рощи, реки и моря
оно особо осветило
и в краски мира посвятило
непосвященного меня.

Я так боюсь, я так боюсь
конца нежданного восхода,
конца открытий, слёз, восторга,
но с этим страхом не борюсь.

Я помню - этот страх
и есть любовь. Его лелею,
хотя лелеять не умею,
своей любви небрежный страж.

Я страхом этим взят в кольцо.
Мгновенья эти - знаю - кратки,
и для меня исчезнут краски,
когда зайдёт твоё лицо...

(Е. Евтушенко)

Совсем не плох и спуск с горы:
Кто бури знал, тот мудрость ценит.
Лишь одного мне жаль: игры...
Ее и мудрость не заменит.

Игра загадочней всего
И бескорыстнее на свете.
Она всегда - ни для чего,
Как ни над чем смеются дети.

Котенок возится с клубком,
Играет море в постоянство...
И всякий ведал - за рулем -
Игру бездумную с пространством.

Играет с рифмами поэт,
И пена - по краям бокала...
А здесь, на спуске, разве след -
След от игры остался малый.
Зинаида Гиппиус.

Я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,
а потом всё быстрей и быстрей, подчиняясь ключу, -
как в «Прощальной симфонии» - ближе к финалу - ты помнишь, у Гайдна -
музыкант, доиграв свою партию, гасит свечу
и уходит - в лесу всё просторней теперь - музыканты уходят -
партитура листвы обгорает строка за строкой -
гаснут свечи в оркестре одна за другой - музыканты уходят -
скоро-скоро все свечи в оркестре погаснут одна за другой -
тихо гаснут берёзы в осеннем лесу, догорают рябины,
и по мере того как с осенних осин облетает листва,
всё прозрачней становится лес, обнажая такие глубины,
что становится явной вся тайная суть естества, -
всё просторней, всё глуше в осеннем лесу - музыканты уходят -
скоро скрипка последняя смолкнет в руке скрипача -
и последняя флейта замрёт в тишине - музыканты уходят -
скоро-скоро последняя в нашем оркестре погаснет свеча...
Я люблю эти дни, в их безоблачной, в их бирюзовой оправе,
когда всё так понятно в природе, так ясно и тихо кругом,
когда можно легко и спокойно подумать о жизни, о смерти, о славе
и о многом другом ещё можно подумать, о многом другом.

(Ю. Левитанский)

Сегодня исполнилось бы 90 лет Вадиму Шефнеру...

РЯДОМ С НЕБОМ

Мы все, как боги, рядом с небом
Живем на лучшей из планет.
Оно дождем кропит и снегом
Порой наш заметает след.

Но облачное оперенье
Вдруг сбрасывают небеса -
И сквозь привычные явленья
Проглядывают чудеса.

...И лунный свет на кровлях зданий,
И в стужу - будто на заказ -
Рулоны северных сияний
Развертываются для нас,

И памятью об общем чуде
Мерцают звезды в сонной мгле,
Чтобы не забывали люди,
Как жить прекрасно на земле.
1961


ЗАБЫВАЮТ

Забывают, забывают -
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.

Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.

Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут...
Забывают, забывают -
Будто клады зарывают,
Забывают -
как сгорают,
Забывают -
будто жгут.

Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают -
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.

Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья - бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь -
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
1974

Я сожалею, что и ты
Когда-нибудь уйдёшь навеки
Из мира, где растут цветы
И в берега стучатся реки.

Вставать не будешь по утрам
И, спать укладываясь поздно,
Через стекло оконных рам
Не будешь вглядываться в звёзды.

(Ведь, как и прежде, в темноте,
В земные вглядываясь дали,
Светиться будут звёзды те,
Что мы вдвоём с тобой видали.)

(В. Шефнер)

На острове моих воспоминаний
Есть серый дом. В окне цветы герани,
ведут три каменных ступени на крыльцо.
В тяжелой двери медное кольцо.
    Над дверью барельеф - меч и головка лани,
а рядом шнур, ведущий к фонарю.
На острове моих воспоминаний
я никогда ту дверь не отворю!..


(Тэффи )

С паровозами и туманами
В набегающие поля
На свидания с дальними странами
Уезжаем и ты и я.
Уезжаем от мокрых улиц,
Безразличия чьих-то глаз,
Парусами странствий надулись
Носовые платки у нас.
Мы вернёмся, когда наскучит
Жизнь с медведями, без людей,
В город мокрый и самый лучший,
В город осени и дождей.

(Г. Шпаликов)

Паскаль носил в душе водоворот без дна.
- Все пропасть алчная: слова, мечты, желанья.
Мне тайну ужаса открыла тишина,
И холодею я от черного сознанья.

Вверху, внизу, везде бездонность, глубина,
Пространство страшное с отравою молчанья.
Во тьме моих ночей встает уродство сна
Многообразного, - кошмар без окончанья.

Мне чудится, что ночь - зияющий провал,
И кто в нее вступил - тот схвачен темнотою.
Сквозь каждое окно - бездонность предо мною.

Мой дух с восторгом бы в ничтожестве пропал,
Чтоб тьмой бесчувствия закрыть свои терзанья.
- А! Никогда не быть вне Чисел, вне Созданья!
(Ш. Бодлер, "Пропасть", пер. К. Бальмонта)

Любовь, когда она одна, - любовь.
А если много, как сказать - любвей,
Или любовей? Размышляю вновь
Над тонкостями слов и падежей.

Не любит множественного числа
Любовь на русском языке моём.
А почему? Не думал я о том,
Пока она однажды не пришла...

Через века я понял вдруг того,
Кто это слово мудро сочинил.
Быть может, верность предка моего
Родной язык навеки сохранил.

В земле далёкий предок мой лежит,
А слово не стареет на земле.
И для меня оно теперь звучит
В твоём одном-единственном числе.

(Н. Доризо)

Призрак какой-то неведомой силы,
Ты ль, указавший законы судьбе,
Ты ль, император, во мраке могилы
Хочешь, чтоб я говорил о тебе?

Горе мне! Я не трибун, не сенатор,
Я только бедный бродячий певец,
И для чего, для чего, император,
Ты на меня возлагаешь венец?

Заперты мне все богатые двери,
И мои бедные сказки-стихи
Слушают только бездомные звери
Да на высоких горах пастухи.

Старый хитон мой изодран и черен,
Очи не зорки, и голос мой слаб,
Но ты сказал, и я буду покорен,
О император, я верный твой раб

(Н. Гумилев)

Дикий ветер окна рвёт.
В доме человек бессонный,
Непогодой потрясённый,
О любви безбожно врёт.

Дикий ветер. Темнота.
Человек в ущелье комнат
Ничего уже не помнит.
Он не тот. Она не та.

Темнота, ожесточась,
Ломится к нему нещадно.
Но и бранью непечатной
Он не брезгует сейчас.

Хор ликующий стихий
Непомерной мощью дышит.
Человек его не слышит,
Пишет скверные стихи.

(П. Антокольский)

===========

Милый Ганс писала фрау - шли письмо ракетой "Фау"
Писем нету больше года - знать нелётная погода

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною чёрною горит.

Достать пролётку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колёс,
Перенестись туда, где ливень
Ещё шумней чернил и слёз.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

(Б. Пастернак)

привет

zelinski
Gretika
Уважаемые, свои стихи просьба публиковать тут:
http://forum.ru-board.com/topic.cgi?forum=41&topic=1102&start=1040#lt
Здесь публикуем чужие,которые понравились, даем ссылку на автора.
Не стоит, право же, повторять тематику топов, да и комменты здесь как правило, не пишут

Кто-то лапкой скребется в окошко
Кто-то плачет за нашим окном
Как озябшая белая кошка
Вьюга жалобно просится в дом...

Голосок ее тонок и грустен
Пожалеем ее, хоть на час...
Дверь откроем и в комнату впустим-
Пусть погреется вьюга у нас.
(В. Шефнер)

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла -- в башне замка -- Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.


(ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН)

Без разрыва и гула -
Не минувшей войной -
Человека шатнуло,
Как взрывною волной.

Находился при деле,
А раскрыл письмецо -
И глаза потускнели,
Исказилось лицо.

А ведь был он упрямый,
Был уверен в судьбе,
А ведь с юности самой
Жил, внушая себе:

Убивают кого-то -
Нас не могут убить.
Забывают кого-то -
Нас нельзя разлюбить.

(К. Ваншенкин)

* * *

Пурпурный лист на дне бассейна
Сквозит в воде, и день погас…
Я полюбил благоговейно
Текучий мрак печальных глаз.

Твоя душа таит печали
Пурпурных снов и горьких лет.
Ты отошла в глухие дали, -
Мне не идти тебе вослед.

Не преступлю и не нарушу,
Не разомкну условный круг.
К земным огням слепую душу
Не изведу для новых мук

Мне не дано понять, измерить
Твоей тоски, но не предам –
И буду ждать, и буду верить
Тобой не сказанным словам.

(Максимилиан Волошин)

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя - сушь,
Мне и в жару без тебя - стыть.
Мне без тебя и Москва - глушь.

Мне без тебя каждый час - с год,
Если бы время мельчить, дробя;
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать -
Слабость друзей, силу врагов;
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.

(Н. Асеев)

The quickest way to receive love is to give; the fastest way to lose love is to hold it too tightly; and the best way to keep love is to give it wings

Редьярд Киплинг

Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтания,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неуловимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Добавлено:

Метель порошей рассыпной метёт в ночи
По фонарям, по небу,
По речке Сетунь, перелескам, по трубе печи,
По полю, бывшим с хлебом,
По судьбам, по чужим мирам
И мелким спесям,
По Подмосковью, переделкинским дворам,
По городам и весям.
Как будто бы весь мир покрыт
Огромным капюшоном,
И снег под фонарём блестит
Под дальний стук вагонов.
И ель с берёзою стоят
Сомкнув обьятья.
Так, словно тихо говорят
В стеклянных платьях.
Река себя сковала льдом,
Зима - всё честь по чести
Нам будет хорошо вдвоём
Пока мы вместе.

(С. Лузан)

(автор неизвестен)

Сиреневый кафтан моих обид...
Мой финиш сломан, мой пароль убит.
И сам я на себя немного лгу,
скрипач, транжир у поседевших губ.

Но буду я у родины в гостях
до гробовой, как говорится, крышки,
и самые любимые простят
мой псевдоним, который стоит вышки.

Я женщину любимую любил,
но ничего и небосвод не понял,
и сердца заколдованный рубин
последнюю мою молитву отнял.

Гори, костер, гори, моя звезда.
И пусть, как падший ангел, я расстрелян,
Но будут юность в МВД листать,
когда стихи любовницы разделят.

А мне не страшно, мне совсем светло,
земного шара полюбил я шутки...
В гробу увижу красное стекло
и голубую подпись незабудки!


(Л. Губанов)