» Красивые, короткие стихи

Любовь мне -
Как блистание
Звезды над миром зла.
Любовь мне -
Как признание
На добрые дела.

Чтоб мир
Отмылся дочиста,
Душа тревогу бьет.
Любовь мне -
Как пророчество,
Зовущее вперед.

Любовь -
Как жажда истины,
Как право есть и пить.
Я, может быть,
Единственный,
Умеющий любить.

(Василий Фёдоров)

Мне дома сейчас не сидится,
Любые хоромы тесны.
На крошечных флейтах синицы
Торопят походку весны.

А ей уже некуда деться,
Пускай с опозданьем - придет!
Сегодня на речке и в сердце
Вдруг медленно тронулся лед.

(Юлия Друнина)

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть --
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг --
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

(Роберт Рождественский)

Как случилось, что я - это я?
Не в варяги попал и не в греки?
Что достался мне в нынешнем веке
Лотерейный билет бытия?

Что я этот разучивал гимн,
И болезнями этими болен,
Что судьбою своею не волен
Поменяться я с кем-то другим?

Как случилось, что я - это я?
Ни Христу не молюсь, ни Аллаху,
И ношу я цветную рубаху,
А не плащ золотого шитья?

Неуклонно движение вниз.
Сны цветные ночами не снятся.
Я снижаюсь, как парашютист,
Что обратно не может подняться.

Мой недолгий сегодняшний срок
Не продлят валидол или грелка.
Годовая вращается стрелка,
И бесшумный струится песок.

Что же всё-таки будет потом?
Мне не верится, честное слово,
Что бесследно исчезну, и снова
Не возникну в обличьи другом.

Скоро стропы обрежут ножом,
И закончится век мой короткий.
И, в последний свой рейс снаряжён,
В деревянной безвесельной лодке

К берегам неизвестных морей
Поплыву я сквозь низкие двери,
До последней минуты не веря
Однократности жизни моей.

(А. Городницкий)

Пятнадцать процентов оклада

А большего нам и не надо,
Пусть большее будет потом.
Пятнадцать процентов оклада
Нам платят за Дальний Восток.
За тайные слезы разлуки,
За явную прядь с серебром,
За наши шершавые руки
Над нашим неярким костром.

Небрежно бросая окурки,
Мы утром уходим в туман,
Мы носим потертые куртки
И любим дразнить океан.
И нет никаких фармацевтов
На праздниках наших ребят,
Все те же пятнадцать процентов
Прислали они за себя.

Ах, шуточки эти не просты -
Нам крепко бы спать по ночам,
Но слышится тяжкая поступь
Седого как лунь трубача.
Он верность трубит, только верность
И нам выдает вновь и вновь
Пятнадцать процентов за серость
И только тоску за любовь.

(Юрий Визбор)

Потускнел на небе синий лак,
И слышнее песня окарины.
Это только дудочка из глины,
Не на что ей жаловаться так.
Кто ей рассказал мои грехи
И зачем она меня прощает?
Или этот голос повторяет
Мне твои последние стихи?

(Анна Ахматова)

Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, как сердце цветет.

И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной... я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.

(Афанасий Фет)

Вечерние часы перед столом.
Непоправимо белая страница.
Мимоза пахнет Ниццей и теплом.
В луче луны летит большая птица.

И туго косы на ночь заплетя,
Как будто завтра нужны будут косы,
В окно гляжу я, больше не грустя,
На море, на песчаные откосы.

Какую власть имеет человек,
Который даже нежности не просит!
Я не могу поднять усталых век,
Когда мое он имя произносит.

(Анна Ахматова)

Снова сон, пленительный и сладкий
Снится мне и радостью пьянит, —
Милый взор зовет меня украдкой.
Ласковой улыбкою манит.

Знаю я — опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный День настанет,
Улыбнись мне — обмани меня!

(Иван Бунин)

В деревне мрачные лица:
Смертельно ранена птица.
Эту единственную проживающую в деревне птицу
Единственный проживающий в деревне кот
Сожрал наполовину.
И она не поет.
А кот, облизав окровавленный рот,
Сыто урчит и мурлычет... И вот
Птица умирает.
И деревня решает
Устроить ей похороны, на которые кот
Приглашен, он за маленьким гробом идет.
Гроб девочка тащит и громко рыдает.
"О, если б я знал, - говорит ей кот, -
Что смерть этой птицы
Причинит тебе горе,
Я съел бы ее целиком...
А потом
Сказал бы тебе, что за синее море,
Туда, где кончается белый свет,
Туда, откуда возврата нет,
Она улетела, навек улетела,
И ты бы меньше грустила, и вскоре
Забыла б про горе, исчезла бы грусть
С твоего лица...

Что ни говорите, а всякое дело
Надо доводить до конца!

(Ж. Превер, автор перевода не указан)

Должна я средство отыскать,
чтоб свято соблюсти условье:
не убивать Вас нелюбовью,
но и любовью не спасать.

К чему Вам попусту томиться,
оплакивая жребий свой?
На середине золотой
мы с Вами можем помириться.

Отрекшись от надежд на счастье,
тем отведете Вы беду:
я жертвой страсти не паду
и не умрете Вы от страсти.

И пусть достичь ни Вы, ни я
не сможем вожделенной цели,
но оба мы играть умели,
и доказательство - ничья.

(Хуана Инес де ла КРУС перевод И. Чежеговой)

Улетели листья
с тополей -
Повторилась в мире неизбежность...
Не жалей ты листья, не жалей,
А жалей любовь мою и нежность!
Пусть деревья голые стоят,
Не кляни ты шумные метели!
Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья
улетели?

(Николай Рубцов)

Невозможно сделаться другими,
Даже не попавшись в невода.
Родина -- не то, что было в Риме,--
Не земля, не воздух, не вода.

Суффиксы, причастия, спряженья,--
Что со школы ненавидел ты,--
Держат, как земное притяженье,
У заветной стартовой черты.

По другую сторону таможен,
На недостижимом рубеже,
Говорить научишься, быть может,--
Думать не научишься уже

На английскои и иврите,-- поздно,--
Никуда не денешься, мой друг:
Родина -- не тощая берёза,--
Родина -- щемящий этот звук.

Знать, народ не может быть не гений,
При таком могучем языке,
Как заметил некогда Тургенев
От полей российских вдалеке,

Где, в ночную вслушиваясь вьюгу,
Вместе арестанты и конвой,
Мы сидим, прикованы друг к другу
Неразрывной цепью звуковой.

(А. Городницкий)

ОСЕННИЙ ДОЖДЬ

Хлещет по окнам ливень осенний;
брызжут осколки струй на ступени,
вымыв до глянца листья сирени.
В сердце, как в поле, льет с небосклона...
Плещет и плещет дождь монотонно.

Тонут в тумане мутные дали,
тонет округа в смутной печали.
Луч розоватой диагональю
льется по мокрой раме оконной...
Плещет и плещет дождь монотонный,

В сердце и в поле так нелюдимо!

Рядом ни друга нет, ни любимой...
Юность проходит тщетно и мимо...
Лоб ощущает холод ладони.
Ливень осенний все монотонней.

Ливень, как слезы... Вечер и ливень...
Как не присниться сердцу и ниве,
будто их доля станет счастливей,
если прольется свет с небосклона?
Плещет и плачет дождь монотонно.

(Хуан Рамон Хименес, пер. С. Гончаренко)

Когда моя любовь просила хлеба
Под окнами другой - твоей - любви,
Ты медный грошик в пасмурное небо
Смеясь, подбросил и сказал: "Лови!"

В тот миг судьба, пригревшаяся где-то,
Сентиментально всхлипнула во сне -
И тусклою, истертою монетой
Твоя душа в ладонь скакнула мне.

И понеслись года в мельканье спором…
Среди невзгод - в нужде, порой в бреду -
Мне было слаще сдохнуть под забором,
Чем на медяк тот выменять еду.

Когда же мною жизнь вертеть устала
И в дом ввела, где шелк и зеркала,
Твоя душа - простой кусок металла -
На дно шкатулки бронзовой легла.

Менялся мир, скрипя остовом ржавым.
Покой мой креп. Яснел небесный свод.
Все дальше рубежи моей державы
Отодвигались от моих ворот.

Так шпиль дворца сверкал, что больно глазу,
И легкий ветер тюль трепал в окне…
Прости, что я припомнила не сразу
Тебя, когда ты сам пришел ко мне.

Но что с тобой? Дрожишь, неровно дышишь…
Как? Любишь?! Что? Клянешься на крови…
- Верни мне душу! Душу, ведьма, слышишь?
- Да слышу, слышу… Вот она. Лови!

(Л.Подистова, Mayra)

Простоволосая головка,
Улыбчивость лазурных глаз,
И своенравная уловка,
И блажь затейливых проказ —

Все в ней так молодо, так живо,
Так не похоже на других,
Так поэтически игриво,
Как Пушкина веселый стих.

Пусть спесь губернской прозы трезвой,
Чинясь, косится на нее,
Поэзий живой и резвой
Она всегда возьмет свое.

Она пылит, она чудесит,
Играет жизнью, и шутя,
Она влечет к себе и бесит,
Как своевольное дитя.

Она дитя, резвушка, мальчик,
Но мальчик, всем знакомый нам,
Которого лукавый пальчик
Грозит и смертным и богам.

У них во всем одни приемы,
В сердца играют заодно;
Кому глаза ее знакомы,
Того уж сглазили давно.

Ее игрушка — сердцеловка,
Поймает сердце и швырнет;
Простоголовая головка
Всех поголовно поберет!

(Петр Вяземский)

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.

Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.

Не радуют ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.

На, кажется, надрезанном канате
Я - маленький плясун.
Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик
Двух темных лун.

(Марина Цветаева)

Почему же этой ночью
Мы идем с тобою рядом?
Звезды в небе - глазом волчьим...
Мы проходим теплым садом.
По степи необозримой,
По дорогам, перепутьям...
Мимо дома, мимо дыма
Узнаю по звездам путь я.
Мимо речки под горою,
Через южный влажный ветер...
Я да ты, да мы с тобою.
Ты да я с тобой на свете.
Мимо пруда, мимо сосен,
По кустам, через кусты,
Мимо лета, через осень,
Через поздние цветы...
Мы идем с тобою рядом...
Как же вышло? Как поймешь?
Я остановлюсь. Присяду.
Ты по-прежнему идешь.
Мимо фабрики далекой,
Мимо птицы на шесте,
Мимо девушки высокой -
Отражения в воде...

(Всеволод Багрицкий)

На руке моей перчатка,
И её я не сниму,
Под перчаткою загадка,
О которой вспомнить сладко
И которая уводит
мысль во тьму.

На руке прикосновенье
Тонких пальцев милых рук,
И как слух мой помнит пенье,
Так хранит их впечатленье
Эластичная перчатка,
верный друг.

Есть у каждого загадка,
Уводящая во тьму,
У меня — моя перчатка,
И о ней мне вспомнить сладко,
И её до новой встречи
не сниму.

(Н. Гумилев)

Люблю одно: бродить без цели
По шумным улицам, один;
Люблю часы святых безделий,
Часы раздумий и картин.

Я с изумленьем, вечно новым,
Весной встречаю синеву,
И в вечер, пьян огнем багровым,
И ночью сумраком живу.

Смотрю в лицо идущих мимо,
В их тайны властно увлечен,
То полон грустью нелюдимой,
То богомолен, то влюблен.

Под вольный грохот экипажей
Мечтать и думать я привык,
В теснине стен я весь на страже:
Да уловлю господень лик!

(Валерий Брюсов)

Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Ум -отрезвленней, грудь свободней,
Опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.

Так простояла я в тумане -
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.

Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный - этот вот,
Чем перламутровые лужи,
Где раслескался небосвод,

Чем пролетающая птица,
И попросту бегущий пес.
И даже нищая певица
Меня не тронула до слез.

Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.

(Марина Цветаева)

Веет нежная прохлада
Наступающей зимы.
Тепло свежести так радо!
Взорам белости так надо
В четкой раме полутьмы!
Над равниной яркоснежной
Месяц в небе ворожит.
Все, как в детстве, безмятежно;
Все, как в смерти, неизбежно,
Нет желаний, нет обид.
Путь мой вьется в бесконечность
Меж полей, как мрак, пустых.
В думах милая беспечность,
И мечты ласкает встречность
Рифм знакомых и простых.

(Валерий Брюсов)

Verlaine
(Поль Верлен)

И в сердце растрава.
И дождик с утра.
Откуда бы, право,
Такая хандра?

О дождик желанный,
Твой шорох - предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.

Откуда ж кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.

Хандра ниоткуда,
Но та и хандра,
Когда не от худа
И не от добра.

Перевод Б.Пастернака

* * *
Мой друг, есть радость и любовь,
Есть все, что будет вновь и вновь,
Хотя в других сердцах, не в наших.
Но, милый брат, и я и ты -
Мы только грезы Красоты,
Мы только капли в вечных чашах
Неотцветающих цветов,
Непогибающих садов.

(Константин Бальмонт)

Есть право уйти и право вернуться,
Есть право судить и право карать,
Есть право уснуть и право проснуться,
Есть право забыть-и-не-вспоминать.

Есть право любить и право покинуть,
Есть право служить прекрасным мечтам
Есть право царить, сражаться и гибнуть,
Есть право платить по горьким счетам

Есть право простить и право запомнить,
Есть право учить и право вести,
Есть право просить и право исполнить -
Как много тропинок! Куда идти?

Не поддавайся капризной Судьбе -
Выбери путь по себе...

В. Иванова

* * *
Неразрывна цепь творенья:
Все, что было, - будет снова;
Все одно лишь измененье;
Смерь - бессмысленное слово.

Каждый вечер дня светило
Перед нами исчезает,
А наутро снова светом
Миру юному сияет.

Но времен круговращенье
Бесконечней звезд небесных
Нынче - кукла в заточеньи,
Завтра - бабочкой порхает.

И повсюду - возрожденье,
И ничто не умирает,
А иные только виды
С блеском новым принимает

Жизнью нашей, краткой сроком,
Станем жить полней и вдвое,
Ибо нам одним потоком
Льется доброе и злое.

Жить - но жить не беззаботно:
Пусть нас вечер без волненья
Приготовит ждать охотно
Час великий возрожденья...

(Апполон Григорьев)

Все - люди, люди, человеки!
А между тем и в нашем веке,
В широкой сфере естества,
Иной жилец земли пространной
Подчас является нам странной
Ходячей массой вещества.
Проводишь в наблюденьях годы
И всё не знаешь, как расчесть:
К которому из царств природы
Такого барина отнесть?
Тут есть и минерала плотность,
И есть растительность - в чинах,
И в разных действиях - животность,
И человечность - в галунах.
Не видно в нём самосознанья,
Он только внешность сознаёт.
С сознаньем чина, места, званья
Он смотрит, ходит, ест и пьёт.
Слова он внятно произносит,
А в слове мысли нет живой,
И над плечами что-то носит,
Что называют головой,
И даже врач его клянётся
В том честью знанья своего,
Что нечто вроде сердца бьётся
Меж блях подгрудных у него,
Что всё в нём с человеком схоже...
А мы, друзья мои, вздохнём
И грустно молвим: «Боже! боже!
Как мало человека в нём!»

(В. Бенедиктов)

Встает зеленый шар над синевой зыбей,
И небо вдалеке прозрачно голубое...
И месяц, опьянев от тишины и зноя,
Разорван на куски ударом тонких рей...

Скелеты бригантин, как черные бойцы,
Вонзили копья мачт в лазурную бумагу...
И пурпурный корсар безмолвно точит шпагу,
Чтоб гибель разнести в далекие концы.

В таверне "Синий бриг" усталый шкипер Пит
Играет грустный вальс на дряхлой мандолине,
И рядом у стола, в изломанной корзине,
Огромный черный кот, оскалившись, храпит...

И юнга, в сон любви безмолвно погружен,
Вдыхает синий дым из жерла черной трубки,
И в кружеве огней мерещатся сквозь сон
Поющий звон серег и пурпурные губки.

И сабли длинные о грязный пол стучат,
И пиво едкое из бочек брызжет в кружки...
А утром медные на них направит пушки
Подплывший к пристани сторожевой фрегат...

(Эдуард Багрицкий)

Скудный луч холодной мерою
Сеет свет в сыром лесу.
Я печаль, как птицу серую,
В сердце медленно несу.

Что мне делать с птицей раненой?
Твердь умолкла, умерла.
С колокольни отуманенной
Кто-то снял колокола,

И стоит осиротелая
И немая вышина -
Как пустая башня белая,
Где туман и тишина.

Утро, нежностью бездонное,
Полуявь и полусон,
Забытье неутоленное -
Дум туманный перезвон...

(Осип Мандельштам)

Я спросил у свободного ветра,
Что мне сделать, чтоб быть молодым.
Мне ответил играющий ветер:
"Будь воздушным, как ветер, как дым!"

Я спросил у могучего моря,
В чем великий завет бытия.
Мне ответило звучное море:
"Будь всегда полнозвучным, как я!"

Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари.
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: "Гори!"

(Константин Бальмонт)