» Любимые тексты песен

Когда весна пpидет, не знаю.
Пpойдyт дожди, сойдyт снега...
Hо ты мне, yлица pодная,
И в непогодy доpога.
Hо ты мне, yлица pодная,
И в непогодy доpога.

На этой улице подростком
Гонял по крышам голубей,
И здесь, на этом перекрестке,
С любовью встретился своей.

Теперь и сам не рад, что встретил, -
Моя душа полна тобой.
Зачем, зачем на белом свете
Есть безответная любовь!

Когда на улице Заречной
В домах погашены огни,
Горят мартеновские печи,
И день и ночь горят они.

Я не хочу судьбу иную,
Мне ни на что не променять
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня.

На свете много улиц славных,
Но не сменяю адрес я.
В моей судьбе ты стала главной,
Родная улица моя.


А.Фатьянов

Глухим путем геологи шагают,
Немым камням давая имена,
А я сто лет в душе твоей плутаю
И не могу никак тебя узнать.

Вот я иду по тем исканьям длинным,
Готовый встретить радость иль печаль.
Я выхожу на синие вершины
И вижу даль опять, сплошную даль.

Привет, друзья, из лабиринтов улиц, -
Я ухожу с надеждой на крыле.
Давно домой геологи вернулись,
А мне тебя искать еще сто лет!

(Ю. Визбор)

Ах, как много выпало снега,
Да как же когти рвать по утру.
Одиноким волком я бегал
И одиноким волком умру.

След саней пурга заметает.
Не достать их - слаб стал и стар,
А кабы я общался со стаей -
Был бы хоть какой-то навар.

Я бы залетел на оглоблю -
Оттолкнуться легче с неё,
А потом за гриву ли, в лоб ли -
Что моё, волкИ, то моё.

Я в удачу сызмальства верил,
Мне удачи не занимать.
А я из всех на свете артерий
Сонную люблю обрывать.

Ты как дашь по ней правым нижним,
Дёрнешь влево - и нет проблем.
Стая мигом кровищу слижет
Да залысины на земле.

И обнимет меня волчица
За детей, раз туды в качель.
А это надо же так напиться
Родниковой воды в ручье.

Это надо же так объесться
Той коровой в прошлом году.
А поливай, семья моя, лесом,
Без добычи я не уйду.

Люди пьют на радостях водку
И целуют ружья в засос.
И вот волчонок мой самый кроткий
Пулю взял, как мяса кусок.

На луну я выл - захлебнулся
Непроглоченной вязкой слюной.
И от этой песни заснул сам,
Чтоб очнуться с новой женой.

Чтобы снова взять это тело,
Без которого мне не жить,
Чтобы снова пурга свистела.
А ты, последыш, не тужи.

Одинокий волк - это круто,
Но это так, сынок, тяжело.
Ты владеешь миром, как будто,
И не стоишь в нём ничего.

Ах, как много выпало снега,
Да как же когти рвать по утру.
Одиноким волком я бегал
И одиноким волком умру.
Умру.
(А. Розенбаум)

А будет это так: заплачет ночь дискантом,
И ржавый ломкий лист зацепит за луну,
й белый-белый снег падет с небес десантом,
Чтоб черным городам придать голубизну.

И тучи набегут, созвездьями гонимы,
Поднимем воротник, как парус декабря,
И старый-старый пес с глазами пилигрима
Закинет морду вверх при желтых фонарях.

Друзья мои, друзья, начать бы все сначала,
На влажных берегах разбить свои шатры.
Валяться б на досках нагретого причала
И видеть, как дымят далекие костры.

Еще придет зима в созвездии удачи,
И легкая лыжня помчится от дверей,
И, может быть, тогда удастся нам иначе,
Иначе, чем теперь, прожить остаток дней.

И будет это так - заплачет ночь дискантом,
И ржавый ломкий лист зацепит за луну,
И белый-белый снег падет с небес десантом,
Чтоб черным городам придать голубизну.

(Ю. Визбор)

Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдёт, зайдёт и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер вдаль.
Я полон дум о юности весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костёр рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадёт трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова,

И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.

Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.


1924 С.Есенин

А функция заката такова:
Печаля нас, возвысить наши души,
Спокойствия природы не нарушив,
Переиначить мысли и слова
И выяснить при тлеющей звезде,
Зажатой между солнцем и луною,
Что жизнь могла быть в общем-то иной,
Да только вот не очень ясно где,
Да только вот не очень ясно где,

Из треснувшей чернильницы небес
Прольется ночь и скроет мир во мраке,
И, как сказал философ Ю.Карякин,
Не разберешь, где трасса, где объезд, -
Все для того, чтоб время потекло
В безбрежность неминуемой разлуки,
Чтоб на прощанье ласковые руки
Дарили нам дежурное тепло.

Но в том беда, что стоит сделать шаг
По первой из непройденных дорожек,
И во сто крат покажется дороже
Любой застрявший в памяти пустяк,
Чтоб ощутить в полночный этот час
Как некие неведомые нити,
Сходящиеся в сумрачном зените,
Натянутся, удерживая нас.

Не будем же загадывать пока
Свои приобретенья и утраты,
А подождем явления заката -
Оно произойдет наверняка,
Чтоб всякие умолкли голоса
И скрежеты, и топоты дневные,
И наступили хлопоты иные,
И утренняя выпала роса.


(Ю. Визбор)

Вагонные споры - последнее дело,
Когда больше нечего пить.
Но поезд идет, бутыль опустела,
И тянет поговорить.

И двое сошлись не на страх, а на совесть -
Колеса прогнали сон.
Один говорил - наша жизнь - это поезд.
Другой говорил - перрон.

Один утверждал - на пути нашем чисто,
Другой возражал - не до жиру.
Один говорил, мол, мы - машинисты,
Другой говорил - пассажиры.

Один говорил: нам свобода - награда,
Мы поезд куда надо ведем.
Второй говорил: задаваться не надо,
Как сядем в него, так и сойдем.

А первый кричал: нам открыта дорога
На много, на много лет.
Второй отвечал, что не так уж и много -
Все дело в цене на билет.

А первый кричал: куда хотим, туда едем,
И можем, если надо, свернуть!
Второй отвечал, что поезд проедет
Лишь там, где проложен путь.

И оба сошли где-то под Таганрогом,
Среди бескрайних полей,
И каждый пошел своей дорогой,
А поезд пошел своей.

(А.Макаревич)

Взметнулась вверх рука,
Прощай! Пока...
Покачивают ночь на спинах облака.

Мужчина, не дури. Кури, кури...
До синих петухов, до утренней зари.

А утром был таков - шагай легко
И мимо петухов и мимо облаков.

Задышит горячо в твое плечо
Распахнутый рассвет, разрезанный лучом.

Взметнулась вверх рука,
Прощай! Пока...
Покачивают ночь на спинах облака.

(Ю. Визбор)

Вы, чьи широкие шинели
Hапоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса, и голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,
Hа сердце оставляли след, -
Очаровательные франты,
Очаровательные франты
Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу
Цари на каждом бранном поле
И на балу
И на балу

Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб
О, молодые генералы,
О, молодые генералы
Своих судеб

О, как мне кажется могли вы
Рукою полною перстней
И кудри дев ласкать и гривы
Своих коней,
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век
И ваши кудри, ваши бачки
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег


М.Цветаева

Не знаю почему, но мне иногда нравятся тексты стиля рэп.
здесь присутствует порой "куча" лирики, например неплохие текты у Касты:

Новое время ставит свою пробу
Тиран в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Страх в каждом из нас строит себе дорогу
Горячее время ставит свою пробу
Дурак в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Монарх в каждом из нас строит себе дорогу

Первый куплет: Шым

Дань времени, феодалы на осколах империи
Без суждений о морали и вере,
Под гнетом новой хищной стратегии - степной лихорадки,
Симптом которой - деньги.
Здесь руки одноглазой Фемиды
Кольцом замкнули пищевые цепи.
Разбиты старые пирамиды, а новые - кроваво скорые.
Их возводят молодые борзые.
Ещё не изданный, но видимый издали
Свод законов, на ходу сыпящий искрами,
Лепит инстинкты клыкастой поросли,
Играет лязгом стали в охрипшем голосе.
Меняются лица на морды и рыла,
Руки - на лапы с когтями, копыта и крылья.
И что получишь ты, затеев спор с природой?
Будь осторожен, охотник! Держись границ угодий.

Пторой куплет: Влади

Когда идет дождь - дороги мокнут,
Но стоит прохожий, дождем не тронут.
Это похоже на то, как щенков топят,
И нашелся такой, который не тонет.
Проклявший все законы, но не порабощенный,
Дух не сломленный, на весь мир озлобленный.
Глаза крови полные, сердце в ярости,
Готово отрекаться от земных радостей.
Лицо горит от страшной вести, нервы ноют,
Мозг выбирает поле боя для мести жестоким взглядом.
Не пощады всей бригаде!
Другой награды не надо.
При таком раскладе уже все расписано на день.
Жертвы - любые ради ударов в лоб или сзади.
Собрана воля в кулак, оружие подобрано,
Обнаженная ненависть - вот она.

Припев: Влади и Шым

Новое время ставит свою пробу
Тиран в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Страх в каждом из нас строит себе дорогу
Горячее время ставит свою пробу
Дурак в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Монарх в каждом из нас строит себе дорогу


Третий Куплет: Хамиль

Судьба ставит нам экзамены временами.
Земля в пламени в местах,
Где бросают либо взгляды либо камни.
Решай с равными - будет правильней.
Так врезалась в память одна из заповедей,
Которую кварталы в первую очередь дали мне, дабы не оступиться.
Пытайся разбираться в лицах - мимика душ.
Я спокоен, сорвав моральный куш.
Тонкая грань между преданностью и предательством -
Так сложились обстоятельства.
Брат мне или враг до гроба? Надо смотреть в оба.
Бывает с каждым. Лучше обернуться дважды.
Легко теряют голову многие с молоду.
Недостаток веры либо денег взят за основу.
Разгораются споры по любому поводу -
Монарх в каждом из нас строит себе дорогу.

Припев: Влади и Шым

Горячее время ставит свою пробу
Дурак в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Монарх в каждом из нас строит себе дорогу
Новое время ставит свою пробу
Тиран в каждом из нас строит себе дорогу
Спокоен тот, кто хранит в себе Бога
Страх в каждом из нас строит себе дорогу
(Каста "Горячее Время")

Любимое...

Опять приходят непогоды
Через полярное кольцо.
И криком гонят пароходы
Из памяти твое лицо.

И далеко в краю счастливом
Страна цветов, земля людей.
И льды уходят из залива
Эскадрой белых лебедей.

И слушает радист бессменный
И чей-то плач, и чей-то смех.
Всю ночь кружатся над антенной
Последний дождь и первый снег.

И нет тебя, и слава богу,
Что здесь один плыву без сна,
Что эта тяжкая дорога
Тебе никак не суждена.

Минуй тебя вся эта нежить,
Будь все печали не твои,
Приди к тебе вся моя нежность
Радиограммой с ЗФИ.

И в час полуночный и странный
Не прячь от звезд свое лицо,
Смотри - на пальце безымянном
Горит полярное кольцо.

(Ю. Визбор)

ПОД СУРДИНКУ

Хочу отдохнуть от сатиры...
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
На умные струны кладу,
Пою и в такт головою киваю...

Хочу быть незлобным ягненком,
Ребенком,
Которого взрослые люди дразнили и злили,
А жизнь за чьи-то чужие грехи
Лишила третьего блюда.

Васильевский остров прекрасен,
Как жаба в манжетах.
Отсюда, с балконца,
Омытый потоками солнца,
Он весел, и грязен, и ясен,
Как старый маркёр.

Над ним углубленная просинь
Зовет, и поет, и дрожит...
Задумчиво осень
Последние листья желтит,
Срывает,
Бросает под ноги людей на панель...
А в сердце не молкнет свирель:
Весна опять возвратится!

О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином...
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,
Пока не наступит весна.

© Саша Черный, 1909 год

Не удержусь....

А начиналось дело вот как:
Погасла желтая заря
И наша серая подлодка
В себя вобрала якоря.

И белокурые морячки
Нам машут с бережка платком:
"Ни происшествий вам, ни качки,
И девять футов под килем",

А потопить нас, братцы, хрен там,
И в ураган, и в полный штиль
Мы из любого дифферента
Торпеду вмажем вам под киль.

Мы вышли в море по приказу
И по приказу по домам,
Мы возвращаемся на базу,
А на дворе уже зима.

Мы так обрадовались стуже,
Мы так соскучились по ней
И пьют подводники на ужин
Плодово-выгодный портвейн.

(Ю. Визбор)

Я сегодня буду, кем я захочу.
Я закрою глаза и сама постучу
К себе в дом.
Это будет сон, а возможно мираж.
Я сама поднимусь к себе на этаж,
Вот и он.

Я нажму на кнопку, звонок издаст трель,
И я с той стороны отворю себе дверь:
«Это ты?..»
«Не ждала?» — «Да брось — сколько лет, сколько зим!
Мы сейчас душевно с тобой посидим,

Заходи!» Я войду несмело и туфли сниму,
И останусь просто стоять на полу
Босиком.
«Ой, ну да… Смотри, что-нибудь выбирай,
Я сейчас! А ты на кухню давай
Прямиком…»

Я пройду туда, сяду прямо за стол.
Все знакомое: шкаф, посуда и пол,
А в гостях!
И подумав так, я легко улыбнусь
И нетерпеливо к двери повернусь:
Где же я?

Ну а я, спеша, споткнусь о ковер,
Размышляя, как бы начать разговор
Ни о чём,
Принесу свою гитару к столу:
«Слушай, на, подстрой вторую струну,
Попоём!»

Я возьму мою гитару за гриф,
Пальцы сами вспомнят тот же мотив
И слова.
Я замру на месте, боль заискрит:
«Слушай, у меня сегодня болит
Голова».

Улыбнусь, (ведь я здесь все-таки гость)
И гитару на пол, будто на гвоздь,
Положу.
«Извини…» — «Да брось, это прошлая дурь,
Кофейку?» — «Да я, пожалуй, пойду».
Ухожу…

Я легко по коридору пройдусь,
Ну а я смущенно вслед поплетусь
За собой.
Обернусь — вот страх в моих же глазах:
«Ты к нему?» — «Не бойся, нет. Никогда.
Я с тобой!»

О.Тишина

Заканчивай, приятель, ночевать,
Настало время зиму зимовать.
Настало время бросить свой верстак,
И просто так подумать, просто так.

Загадывай желание - звезду,
Упавшую за скальную гряду,
Где ветры парусами шевеля,
Колышат вересковые поля.

Огонь в своей лампаде пригаси,
Задумчивые думы пригласи,
Измученный, у ночи на краю
Выдумывай любимую свою.

По синим рельсам радостных удач,
По черным тропам горестных задач,
Мотается по космосу Земля,
Колышет вересковые поля.

(Ю. Визбор)

В темно-синем лесу,
Где трепещут осины,
Где с дубов-колдунов
Облетает листва,
Hа поляне траву
Зайцы в полночь косили
И при этом напевали
Странные слова:


А нам все равно,
А нам все равно,
Пусть боимся мы
Волка и сову.
Дело есть у нас -
В самый жуткий час
Мы волшебную
Косим трын-траву!

А дубы-колдуны
Что-то шепчут в тумане,
У поганых болот
Чьи-то тени встают...
Косят зайцы траву,
Трын-траву на поляне,
И от страха все быстрее
Песенку поют:

А нам все равно,
А нам все равно,
Твердо верим мы
В древнюю молву:
Храбрым станет тот,
Кто три раза в год
В самый жуткий час
Косит трын-траву!

А нам все равно,
А нам все равно,
Станем мы храбрей
И отважней льва!
Устоим сейчас -
В самый жуткий час
Все напасти нам
Будут трын-трава!

(А.Зацепин - Л.Дербенев)

Ну, здравствуй, солнцем залитый перрон.
Я прибыл в счастья своего столицу.
Пусть катится обратно мой вагон
Туда, куда уж мне не взвратиться.

Я налегке сбежал из той страны,
Где не хватало мне и воздуха и солнца,
Где песни так тоскливы и темны,
Как взгляд на мир сквозь пыльное оконце.

А здесь шел дождь, и дышится легко,
И на асфальте черном нежно лужи тают.
И в поволоке даль, но видно далеко,
И в облаках влюбленные летают.

Горсть редких слов в шкатулке - весь мой скарб.
В моей руке - один цветок легко ранимый.
И как твердит молитву беглый раб,
О, так твое твержу, любовь, я имя.

Я все сменял на твой свободный плен.
О возвращении не может быть и речи.
И ты виновницей чудесных перемен
В крылатом платье мне летишь навстречу

(B. Луферов)

Песнь самурая..

Чёрный ворон что ты вьёшься
Над моею голово-oй
Ты добычи не дождёшься
Чёрный ворон я не твой

Что ты крылья распускаешь
Над моею головой
Иль добычу себе чаешь
Чёрный ворон я не твой

Ты лети в родну сторонку
Скажи матушке моей
Ей скажи моей любезной
Что за родину я пал

Отнеси платок кровавый
К милой любушке моей
Ей скажи она свободна
Я женился на другой

Калена стрела венчала
Среди битвы роковой
Вижу смерть моя приходит
Чёрный ворон весь я твой

Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова "вьюга"
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет хоть на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз.

Да разве им, хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.

А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.

(И. Эренбург-С. Никитин)

Завлекай меня черной ночью,
Звездами ясными одевай,
Опьяняй меня запахом степным травы,
Чистой росой руки смочи мне,
С неба вплети Луны лучи мне
В волосы.
Приведи меня к краю бездны,
Дай мне смотреть в глаза её,
Отпусти к ней в объятья ветром чистым,
На облаках, мягких и сонных,
Я доплыву к самым высоким звездам,
Там далеко, там далеко, слышишь,
Там высоко
Облаком стану, вернусь дождем
На твои травы.
Сестра моя ночь, не гони меня,
Сестра моя ночь,
Вечным рабом буду тебе,
Только не прогоняй!
И. Желанная

На память стихи эти помню плохо - это стихотворение М. Цветаевой, используемое в песне одной из сериала "Петербуржские тайны", которую поет Караченцов.
Начинается:

Всюду идут дороги,
Всюду идут дороги,
По лесу, по пустыне,
В ранний и поздний час.

Ах, какая пропажа - пропала зима!
Но не гнаться ж за нею на север.
Умирают снега, воды сходят с ума,
И апрель свои песни посеял.
Ну да что до меня? - Это мне не дано.
Не дари мне ни осень, ни лето,
Подари мне февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Полоса по лесам золотая легла,
Ветер в двери скребет, как бродяга.
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя - я гляжу на одно,
Как вдали проплывает корветом
Мой веселый февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Ах, как мало я сделал на этой земле!
Не крещен, не учен, не натружен,
Не похож на грозу, не подобен скале,
Только детям да матери нужен.
Ну да что же вы все про кино, про кино -
Жизнь не кончена, песня не спета.
Вот вам, братцы, февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Поклянусь хоть на библии, хоть на кресте,
Что родился не за пустяками:
То ль писать мне Христа на суровом холсте,
То ль волшебный разыскивать камень.
Дорогие мои, не виновно вино,
На огонь не наложено вето,
А виновен февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

Полоса по лесам золотая легла,
ветер в двери скребет, как бродяга.
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя - я гляжу на одно,
Как вдали проплывает корветом
Мой веселый февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.

(Ю. Визбор)

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

И. Бродский
поет Арбенина.

Forgotten throes of anothers life
The heart of love is their only light
Faithless greeds,consolidating
Holding down sweet charity
With western eyes and serpents breath
We lay our own conscience to rest

But I'm aching at the view
Yes I'm breaking at the scenes just like you

They have values of a certain taste
The innocent they can hardly wait
To crucify, invalidating
Turning to dishonesty
With western eyes and serpents breath
They lay their own conscience to rest
But then they lie and then they dare to be
Hidden heros candidly

So I'm aching at the view
Yes I'm breaking at the scenes just like you

Western Eyes
Barrow/Gibbons/Utley (Portishead)

Какие слова у дождя? - Никаких.
Он тихо на старую землю ложится,
И вот на земле уж ничто не пылится,
Ничто не болит и не давят долги.

Какие слова у меня? - Тишина.
Немая луна всю пустыню заполнит,
И так стережет эту белую полночь,
Что только тобой эта полночь полна.

Какие слова у тебя? - Красота.
Ты белое платье по миру проносишь
И запахи ливней в ладонях приносишь,
И льет на пустыни мои доброта.

Какие слова у дорог? - Торжество.
Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
И редкие звезды сквозь тучи мигают,
И капли дрожат на стекле ветровом.

(Ю. Визбор)

Течет уриновый ручей.
“Ты чей?”
- я спрашиваю.
Он отвечает мне:
“Ничей.
С параши я.”

Много песен о шахтерах было сложено
Много песен о монтажниках-высотниках
А про нашу про советскую милицию
Кроме этой песни верной ни одной

Когда Баба-Яга была девочкой
Чудо-Юдо еще было маленьким
Змей Горыныч был птенчиком немощным
Царь Кощей был мальчиком-паинькой

На болоте что у озера Тихого
Народился на заре добрый молодец
У Адама и инспектора Тихона
И прозвали его Васька-омоновец

Баиньки да баиньки дурак
Не спи мой маленький

Постучится мусорок
Скажет: "Я от Ивашова"
А ты добрый и счастливый
И не свяжешь слова

И затащит в воронок
Страшный злой и кровожадный
Скажет: "Вот тебе за Сырок.
Вот за глюки-буги”
Он лишил Ягу невинности девичьей
Он Горынычу срубил буйны головы
Он Иванушку повесил на фенечках
И смотрел как его кушают вороны

А Кощею он яичко иголками
Истыкал, а после вовсе кастрировал
А потом яйцо засовывал в уточку
А ее потом засовывал в зайчика

Баиньки-д-баиньки дурак
Не спи мой маленький

Постучится мусорок
Скажет: "Я от Барбаняна"
А ты добрый и счастливый
И немножко пьяный

И затащит в воронок
Страшный злой и кровожадный
Скажет: "Вот тебе за Сырок
Вот за Перекресток”…*
Много песен о шахтерах было сложено
Много песен о монтажниках-высотниках
А про нашу про советскую милицию
Песен нету и не надо их совсем!

Веня Дркин

Где ты теперь, поручик Иванов?
Ты на парад выходишь без штанов;
Ты бродишь там, божественно нагой,
Ты осенен троллейбусной дугой;

Когда домой идешь с парада ты,
Твои соседи прячутся в кусты.
Твой револьвер, блестящий, как алмаз,
Всегда смущал мой нежный глаз.

И по ночам горит твоя свеча,
Когда клопов ты душишь сгоряча,
И топчешь мух тяжелым сапогом...
Не дай Господь мне стать твоим врагом.

(БГ)

В разгар сезона на личной яхте
Врезаюсь в волны моря синего с разгона
В зубах сигара и виски с содовой
В кармане джинс без трех рублей два миллиона

Моя подруга под южным солнцем
Ее распущенные косы треплет ветер
Нас ждут кальмары и чинзано в шумном баре
И номер люкс в “Национале Занзибар”

Чинзано омары кальмары
Лемуры лимоны доллары
Стриптизы круизы машины гранд-отель
И кофе в постель
И по родине тоска
Приходит вечер горит реклама
Мы подъезжаем к кабаре на лимузине
Миллионеры проводят взглядом
Проходим мимо не здороваемся с ними

Besame besame mucho
Como si fuera esta noche la ultima vez

Откуда "бобик" и два сержанта?!
Траву за борт Фома куда же делась Темза?!
Кругом асфальт косяк предательски не тонет
И мы стоим менты стоят а он лежит

Чинзано омары кальмары
Лемуры лимоны доллары
Стриптизы круизы машины гранд-отель
И кофе в постель
И ванна
И какава с чаем

Веня Дркин

Корнелий Шнапс идет по свету,
Сжимая крюк в кармане брюк.
Ведет его дорога в Лету,
Кругом цветет сплошной цурюк.

Корнелий мелодично свищет
Гармоний сложных и простых.
Он от добра добра не ищет...
Вот и конец пути: бултых!

(БГ)

*My Lost Lenore*

For thy promise bewailed
by her raveneyes
by her beauty and a scarlet sunrise
May thy river bury her silvertears
A fallen angel... enshrined in moonlit seas

Leaving vitality
so serene breeds my darkness
Entreating winterwinds
though I leave... I embrace thee

Winternight
conceal thy precious angellore
I secrete my soul
under thy wings of sorrow
Dark I embrace thy eyes
wander lost on life's narrow path
I reveal my heart
to this beauty dressed in dark

Grieving raveneyes
falls asleep with the sunrise
Delightful midsummer breeze
though I leave... I await thee

Grant me thy last midsummer breeze
May thou ascend from endless sleep
... my desire
Dance me above thy moonli seas
Glance yearningly into the deep
a cold and weary night

Widwinternight
Descending me like flakes of snow
I embrace the cold
for a life that morrows
Dark I embrace thy heart
Wanderer lost beyond veils of dawn
I conceal thy loss
enthralled in life yett still I mourn
My lost Lenore...