drop Цитата: А плохо будет всем ...
Не совсем.
ИСТОКИ НАШЕГО "ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО" РЕЖИМА Серия статей, где история перестройки и демократической революции
рассматривается, как проект КГБ.
http://grechenevsky.narod.ru/html/sources/index.html "Путин собирается создать подобие СССР" На вопросы Элены КОЖОКАРУ отвечает Владимир БУКОВСКИЙ
(беседа состоялась 9 мая 2006 года в городе Брашове)
[more]
— Почему именно писатели были выбраны для содействия программе реформ Горбачева? Потому что эта каста раньше была на краю общества, где-то там, где были и диссиденты?
— Нет, они были большей частью истеблишментом. Всегда, еще начиная со сталинских времен. До этого у них были ассоциации всякие, а когда Сталин создал Союз писателей, это было уже частью истеблишмента. И он их взял под свой контроль. Он сам решал, кому давать сталинские премии, кому не давать. Это была для него серьезная вещь — одно из направлений его идеологической работы.
Так оно оставалось и при Брежневе. И каждый раз, когда менялось направление политики, им надо было как-то обновлять фасад этих институций, в том числе Союз писателей. Вот Горбачев пришел — у него легенда состоит в том, что он проводит глубокие реформы, значит, нужны новые люди, нужны какие-то новые лица, чтобы это выглядело как смена, и в то же время, конечно, нужно было, чтобы они оставались подконтрольными.
— Значит, люди, которые появились на самом верху этого движения, не были случайными?
— Нет, конечно. Никто не был случайным. Со сталинских времен уже не было. И все остальные творческие союзы: Союз композиторов, Союз художников... Это все подбиралось очень аккуратно.
— Существует ли связь между КГБ, мафией во времена Брежнева, «узбекским делом», «молдавским делом» и так далее — и перестройкой: с ростом криминальных структур в начале 90-х годов, разделом сфер влияния?
— Связь, конечно, есть. Возникновение этих криминальных дел при Брежневе было связано с загниванием аппарата. Система не имела обратной связи. Партия сама правила и сама же себя контролировала. «На местах» стали возникать коррупционные структуры, а проверить это было нельзя, потому что единственный инструмент — партия. И вдруг внезапно вся партия стала географически распадаться на региональные мафии. Центр уже совершенно не знал, что там происходит, и никак не мог это контролировать. А для советской системы это смертельно. Они не могут допустить бесконтрольность: это же тоталитарная система.
Какая здесь связь с перестройкой? Очень простая. Идея перестройки в том и состояла, чтобы расшевелить население, создать некую общественную обратную связь. Чтобы не только партия себя контролировала, но и общество в этом контроле участвовало. Это примерно как Мао Цзэдун устроил в свое время культурную революцию (смеется). Он расшевелил этих своих молодых хунвейбинов, а они уже критиковали «кадры» «на местах». Таким образом создавали дополнительный рычаг влияния на местное партийное руководство. Вот то же самое было и с перестройкой.
— Существует теория, что вообще-то КГБ устроило эту перестройку для того, чтобы как-то ввести новые экономические структуры: они были более подходящими для рыночной экономики, чтобы удобнее было.
— Ну, видите ли, у них система была непроизводительная. Это была система распределительная, а не производительная. И уже к началу 80-х годов наверху руководству стало видно, что она уже не работает, эта система, с ней надо уже что-то делать. Они проигрывали гонку вооружений Западу, а это для них смертельно. У них экономика уже не тянула. Они понимали, что они обанкротятся. Момент, когда они это поняли, — это польский кризис.
— 81-й год, Гданьск…
— Да. И тут они вдруг поняли, что они даже Польшу выкупить не могут из долгов. Не могут, нет денег. Там смешной эпизод был. Ярузельский потребовал целый ряд товаров перед вводом военного положения, в том числе 30 тысяч тонн мяса. И вот советская система не смогла собрать им такого количества мяса. Каждое заседание Политбюро Брежнев начинал с вопроса: как там с польским мясом, как мясо для Польши? Вот Горбачев — секретарь по сельскому хозяйству: вот, Леонид Ильич, мы разослали резолюцию, со всем энтузиазмом она воспринята во всей стране… Он говорит — все замечательно. А мясо есть? Нет, мяса нет. И вот из недели в неделю они не могут собрать 30 тысяч тонн мяса. Так и не собрали. Собрали всего 16 тысяч тонн. Это потрясающе: огромная империя, которая весь мир может уничтожить, 30 тысяч тонн мяса собрать не может.
Они вдруг поняли, что их экономическая база слишком мала для их политических амбиций. Ничего не получается. Произвели революцию, Куба стала коммунистическая — в результате Куба стоила несколько миллиардов в год. Проблема еще состояла в том, что их внешний успех утяжелял их расходы. Это было бременем для них. Скажем, Вьетнам стоил миллиарды, африканские страны — Ангола, Мозамбик… Они же экспортируют непроизводительную модель. Таким образом, внешний успех делает их расходы еще больше.
Это уже было для них непосильно. Поэтому идея самой перестройки с экономической точки зрения была очень простая. Это была идея попытаться сделать экономику более производительной. Только и всего. Речь шла в основном о чем-то наподобие нэпа ленинского, даже меньше, чем нэпа. Они до последнего момента не могли решить проблему частной собственности. Ленин довольно легко это обошел. А они — нет, не могли.
— Просто существуют всякие спекуляции на этот счет. Существовала мафия, для которой нужна была эта перестройка, чтобы перейти на другие экономические модели.
— Конечно, конечно. Чтобы больше производить.
— Именно этим объясняются всплеск криминала и раздел сфер влияния в 90-е годы?
— Ну, что касается криминала, то они его в большой степени сами сознательно и расплодили.
— Зачем?
— Вот это очень интересный момент был. С одной стороны, они позволяли какую-то частную предпринимательскую деятельность. Но, чтобы иметь больший контроль, им нужны были уголовные структуры, которые бы наезжали на этот бизнес. А они бы обеспечивали защиту. Они в это время создавали банды.
— Это были их же люди?
— Да. Очень много создавало КГБ: переходили на нелегальное положение и создавали банды.
Пару раз они попались. Был очень большой скандал на Дальнем Востоке, где выяснилось, что какая-то очень зловещая, кровавая банда состоит из офицеров флота и военной разведки. Был большой скандал. Там кто-то погиб в результате и так далее, и вдруг выяснилось, что они этим занимались целенаправленно. Они этот криминал используют в качестве дополнительного контроля над возникающим бизнесом.
Они в это время создавали партии. Вот Жириновский, например. Жириновский — агент КГБ, это очень хорошо известно, документировано. Он же вообще попался в Турции, там он даже сидел. Был в разведке (смеется), сидел в тюрьме, турки его выставили. Он больше за границу ездить не мог. Одно время он в Москве затесался в движение евреев-отказников. Была такая организация — «Шалом», и он в ней был одним из деятелей — Жириновский (смеется). А потом ему приказали создать партию.
— Мне кажется, и господин Путин тоже где-то работал в Германии.
— Он-то вообще офицер КГБ. У него работа была связана с наблюдением за восточноевропейскими товарищами. Он, грубо говоря, стучал на них в Москву: кто из них как себя ведет, кто из них надежнее. Практически он разведкой не занимался.
Что касается национальных движений, они везде были инфильтрованы. Не было такого движения, которое не было бы инфильтровано. Большинство из них вообще-то и создавалось ими.
— Да?
— Конечно. Идея их состояла в том, чтобы было больше автономий. Они не собирались распускать Советский Союз. Их идея была дать больше автономий. Например, Прибалтику, насколько можно понять из документов Политбюро, Горбачев хотел сделать свободной торговой зоной — как в Китае Шанхай.
Горбачеву нужны были эти национальные движения, но контролируемые. И вот, как мы с вами говорили, контроль этот долго не держится. Как только национальные настроения начинают радикализоваться — их люди находятся в тупике: или они идут с народом, или они вылетают из этого. Так и получилось. В результате Бразаускас стал большим либералом и первый отделился, что уж никоим образом не входило в планы Москвы (смеется). А куда ему деваться? Он понимает, что он теряет влияние. И он отделил литовскую компартию от КПСС.
— Что вы можете сказать о втором и третьем эшелонах ЦК и об их продвижении по иерархической линии? У меня такое впечатление, что это продвижение началось все-таки до перестройки.
— Вообще разработка перестройки началась при Андропове. В последние годы Брежнева, потом при Андропове. И план этот разрабатывался в конце 70-х, начале 80-х. Сама концепция перестройки и всякие ее этапы — это все разрабатывалось в этих исследовательских центрах ЦК и КГБ. И эшелоны они стали создавать разные. Вот мы, например, совсем недавно выяснили… Есть такой Греченевский…
— Олег Греченевский, да. Я читала.
— Вы читали, да? Как они готовили команду Гайдара, как они готовили Явлинского, Чубайса?
— Эти люди не появились случайно: вот так Бог дал — и они стали великими?
— Абсолютно. Так ничего в советской системе не делалось. Выяснилось, что у них был в Австрии совместно с австрийскими социал-демократами институт каких-то системных исследований, где они все проходили стажировку, вот эти вот гаврики, и уже готовились на эти роли. Понимаете? Это очень интересно. Но это все Греченевский раскопал. Я уже об этом не знаю.
— Но он также говорит насчет КГБ, насчет этих структур: восточной, европейской, и там целая война. Что вы на этот счет можете сказать?
— Ну, вы знаете, он там сидит, ему виднее. Он исследует это дело. Это уже не мой период.
— Но можно верить тому, что он говорит?
— Он интересные вещи говорит. Это похоже на правду. Я не берусь судить, не моя специальность. Это уже постсоветское время, я по нему не специалист, а он этим занимается. А то, что он раскопал про команду Гайдара, Чубайса и так далее, — это интересно, очень интересно. И это похоже на правду. У меня доказательств нет, но похоже.
Когда он переходит к вопросу о расколе КГБ, о том, что есть там ленинградское, там московское, — это он уже знает. Я этого уже не знаю. Я просто не в курсе этого дела. Я в России не бываю с 92-го года. Меня туда уже не пускают, уже всё, даже визу не дают. Так что это не моя специальность. Я вам ничего не могу сказать. Люди, которые в этом варились, уехали. Есть у меня в Лондоне такой подполковник Литвиненко. Он убежал. Из КГБ он. Он это подтверждает. Он во всем этом участвовал. Он очень подробно тоже все это мне рассказал. Он прямой участник этих всех дел. И насчет криминалитета, как они это создавали там, тоже мне рассказывали.
— Вещи намного глубже, чем кажутся…
— Да! Он интересно рассказывает, потому что он во всем этом участвовал. Но это они уже знают. Это не моя специальность.
— Какова, по вашему мнению, роль КГБ в движении в поддержку перестройки?
— Конечно, КГБ во всем этом участвовал. И, конечно они использовали эту ситуацию для того, чтобы инфильтровать эти движения своими людьми. Вот сейчас оказывается, что Казимера Прунскене была намного больше повязана, чем мы думали. Я нашел, например, вот по документам этой комиссии Медведева по Прибалтике: она пишет все время в Москву, информирует о том, что Ландсбергис — такая сволочь, мы с ним ничего сделать не можем. Это она пишет, сама Прунскене! (смеется)
— У них были, конечно, целые лаборатории. Там уровень мышления, уровень анализа был чуть иной…
— Видите: они заигрались.
Дело в том, что чем сложнее ты придумываешь план — тем меньше шансов его осушествить. В реальной жизни осуществимо только самое примитивное. Как только ты начинаешь запутывать это дело — оно начинает выходить из-под контроля и идет своим путем. Они перемудрили. То же самое и с Восточной Европой: хороший был план — заменить лидеров в Восточной Европе.
— Вы знаете, они действительно как-то быстро поменялись, как по графику: сентябрь-октябрь…
— Они вовсе не планировали, чтобы Гавел пришел к власти в Чехословакии. Этого у них в голове не было. Они хотели Млынаржа! Это мы знаем по документам. Млынарж был приятелем Горбачева, они учились вместе в МГУ.
— Они могли быстро развернуть события на 180 градусов.
— Вот (смеется). Они этого боялись, и вполне сознательно. Ну я не знаю… Григорьянц собирает семинар в Москве, Горбачев пишет резолюцию: «Это мероприятие нужно просто сорвать». Чем тебе мешает семинар-то? В это время гораздо большие вещи уже происходили в Прибалтике. Нет, это неконтролируемо, это нельзя.
— Почему все-таки не произошло воссоединения Бессарабии с Румынией? Риторический вопрос…
— Ну, вопрос риторический: потому что не захотела Румыния.
— Почему?
— Я опубликовал протокол.
— Да, я читала.
— Заикнулся Илиеску на эту тему: пусть хотя бы историки изучат проблему. А Горбачев говорит: нет, мне не надо сейчас этого, у меня и так сейчас голова болит. И тот сказал: ну ладно, ладно.
— Значит, наверху не хотели?
— Не хотели, конечно. Им было важно спасти систему. А эта проблема казалась им слишком сложной.
— Только поэтому?
— Конечно. Если бы они захотели, если бы в тот момент Румыния настояла на этом — вы бы уже объединились давно. Потому что на самом деле Молдавия России не нужна. Нет там национального интереса никакого.
— Ни даже стратегического, ни экономического, никакого?
— Никакого. Абсолютно никакого. Сейчас они даже вино не хотят покупать (смеется). Но Горбачев не хотел, чтобы был прецедент распада.
— Но в больших империях иногда бывают такие времена, когда они распадаются, а потом приходит период транзиции какой-нибудь, а после этого приходят в форму и с новой силой…
— Ну вот это Путин пытается сделать. Он пытается создать некое подобие Советского Союза. И это, конечно, большая глупость. Он просто человек глупый, небольшой, мелкий человечек такой. Он не понимает, что Советский Союз распался по естественным причинам, а вовсе не по искусственным. И собрать его сейчас, пожалуй, сложнее, чем собрать римскую империю или австро-венгерскую.
Они пытались удержать все это, используя имперские приемы. Но уже Лебедь понял, что ничего из этого не выйдет. Он неглупый был мужик. И он понимал, что ничего тут не выйдет.
— Мне кажется, что он и в Чечне сделал это.
— Да, да. И тут же установил мир. Приехал, договорился — и все. Если бы хотела российская власть, то там никакой войны бы не было. Это они специально сделали, когда приводили Путина в президенты. КГБ рвалось к власти. Им нужны были национальные проблемы. Нужна была истерия, на волне которой они могли провести своих людей. В этом дело. А никакой причины для войны на Кавказе нет. Нет на Кавказе национальных интересов. Я понимаю — ссорятся они с Украиной насчет моря, это еще можно понять. Море есть море, это некая коммуникация, терминалы, хорошо, я могу понять. Но Северный Кавказ?
— Может, ради каспийской нефти?
— Да нет там уже никакой каспийской нефти! (Cмеется). Уже давно нету. Она в Баку, и то ее уже давно выкачали, это старое месторождение.
[/more]
ПО СЛЕДАМ «ВАРВАРА» Российская катастрофа
По оценкам Хлебникова, в 1990 – 1991 было вывезено примерно 20 млрд. дол. бывшего советского капитала; примерно к середине 90-х «золотовалютные резервы Советского Союза испарились» и очутились на черном рынке. «Западные разведки знали, что КГБ запустил программу по отмыванию денег, но решили не вмешиваться, даже когда стало ясно: эти деньги расхищаются агентами, бесчестными бизнесменами и просто бандитами». Об этих операциях КГБ пишут и Литвиненко, и Бунич. «Золото партии» так и не было найдено: похоже, шальные деньги пошли на создание международного организованного криминалитета. По крайней мере, об этом писал и пытался расследовать Юрий Щекочихин, депутат Госдумы и член Комиссии ООН по борьбе с международной оргпреступностью. В июле 2003 он был садистски убит.
[more]
Особое внимание уделял Хлебников своим журналистским расследованиям об экономических процессах в постсоветской России и о происхождении баснословных богатств российских магнатов. В 1996 Хлебников поместил в «Форбсе» статью о Березовском «Крестный отец Кремля?», в которой показал роль его как «серого кардинала» в возникновении ельцинской «Семьи», а также выдвинул версию о соучастии Березовского в заказном убийстве Влада Листьева (1 марта 1995), одного из самых авторитетных тележурналистов, также разоблачавших мафию.
Намеренно или по совпадению обстоятельств, но статья пришлась на разгар кампании в России по второму сроку Ельцина, одним из основных спонсоров которой был Березовский. Борис АбрАмович подал против журнала иск по обвинению в оскорблении личного достоинства и деловой репутации. «Форбс» в открытом суде заявил, что в статье содержались «некоторые необоснованные утверждения», после чего Березовский отозвал иск. Однако во время судебного процесса Хлебников опубликовал книгу под тем же названием, обвинив Березовского, в дополнение к статье в «Форбс», еще и в выведении миллионов долларов из России.
Книга столь же противоречива, сколь противоречива жизнь и судьба Березовского в противоречивой реальности России 90-х. Беда не в том, что претендующий сейчас на роль «Троцкого эпохи мафиозного капитализма» - сам мафиозный капиталист (Троцкий эпохи социализма тоже не был добропорядочным буржуа); беда в том, что немафиозных капиталистов в постсоветской России взять было неоткуда, - и Хлебников, будучи аналитиком, анализируя процесс становления «крестного отца Кремля», не мог этого не показать, сколько ни судись герой книги: в роли ответчика выступает объективная реальность, данная нам в анализе процесса перехода от централизованного социализма к рынку, который не мог не стать мафиозным.
Опираясь на «опубликованные годовые отчеты, регистрационные документы, банковский анализ инвестиций... протоколы правительственных документов, открытые и закрытые» (цит. здесь и далее – по: Павел Хлебников. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. Пер. С англ. М., Детектив-пресс, 2001), Хлебников прослеживает воплощение «реформ Гайдара – Чубайса» в «олигархический» (еще его термин – «клептократический») капитализм и «разграбление века».
Страну постигла «катастрофа, равной которой мировая история не знает – ее можно сравнить разве что с катастрофой стран, павших жертвой войны, геноцида и голода. За 4 года шоковой терапии Гайдара валовой внутренний продукт России сократился более чем на 40%. По доходам на душу населения, Россия стала жить беднее Перу. Десятилетия технологических достижений канули в небытие. Знаменитая российская наука развалилась на части. Распалась глыба российской культуры. Собственность страны пошла с молотка... С 1990 – 1994 уровень мужской смертности увеличился на 53%, женской – на 27%.». Не имея возможности привести все апокалиптические картины, срисованные Хлебниковым с российской реальности тех лет, ограничусь принципиальными и сущностными замечаниями.
«Свершился величайший грех для любого общества: молодое поколение повернулось к своим старшим спиной и оставило их на погибель».
«Алкоголизм и преступность способствовали поразительному росту насильственной, травматической и случайной смертности, - эти показатели выросли как никакие другие. В 1992 – 1997 229.000 россиян совершили самоубийство, 159.000 отравились дешевой водкой, 67.000 утонули (как правило, вследствие опьянения), 169.000 были убиты».
«Аборты, наркомания, алкоголизм, заболевания, передаваемые половым путем. – в итоге к концу 90-х треть взрослых россиян была признана неспособными к воспроизводству».
«Несколько миллионов молодых россиянок стали на тропу проституции; из них несколько сот тысяч превратились в сексуальных рабынь в других странах».
«В 1992 население России составляло 148, 3 миллиона; к 1999 сократилось на 2, 7 миллионов».
«Молодое поколение исчезало – и с ним исчезало будущее России».
«Больше всех от социально-экономического спада в России пострадали дети... В 1997 отказ родителей от детей приобрел катастрофические масштабы»: из 1, 6 миллиона новорожденных - 113.000 «отказников» (9%).
Золотая лихорадка конца ХХ в.
Могла ли страна, переходящая от обанкротившегося социализма к рыночной экономике, избежать столь маштабной катастрофы? Хлебников как экономист отвечает: теоретически – да. Если бы в 1990-м дали возможность осуществить программу «500 дней» Г.Явлинского. Она предлагала вначале создать мелкое и среднее частнопредпринимательское производство и лишь на последнем этапе приватизировать крупные советские предприятия – по их реальной рыночной стоимости в открытых аукционах, с участием иностранных компаний.
Но эта программа воспрепятствовала бы основным «действующим лицам» процессов, уже не остановимых и непоправимых.
При Горбачеве, подчеркивает Хлебников, вместе с политзаключенными были выпущены уголовники и экономические преступники (которые были бы квалифицированы как таковые по законам не только советской, но и западной экономики). «Года через два после начала демократического эксперимента большинство россиян поняли: страна попала в руки преступников... Весной 1993 президент Ельцин заявил, что 2/3 коммерческих структур в России связаны с организованной преступностью, представляющей угрозу национальной безопасности России. Через год Ельцин заявил, что Россия превращается в ‘сверхдержаву преступности’», притягивающую падких до мошеннических сделок со всего мира.
Интересно, как Россия конца 80-х – конца 90-х описана Хлебниковым, Литвиненко и Фельштинским («ФСБ взрывает Россию»), И.Буничем («Золото партии») и Е.Трегубовой («Байки кремлевского диггера»). Американский экономист-аналитик, бывший сотрудник КГБ, историк и журналистка кремлевского «пула» анализируют с разных сторон одни и те же процессы: превращения России из социалистической империи в империю олигархо-мафиозную, вобравшую в себя уголовщину, намертво сросшуюся с карательным аппаратом, армией и новой властью.
«Российская структура власти представляла собой трехгранную пирамиду: бандиты, бизнесмены и государственные чиновники».
Хлебников описывает «Великую бандитскую войну», начавшуюся при Горбачеве и достигшую апогея в 1993 – 1994. В этот период даже « по официальной статистике уровень убийств в России вдвое выше, чем в США; но в действительности этот уровень превышает американский в 3 или 4 раза». Бессилие милиции в противостоянии волне насилия сочеталось с неразработанностью правовой системы и парламентской неприкосновенностью, дававшей укрытие бандитам; ситуация усугубилась распадом КГБ и армии, откуда поток оставшихся не у дел хлынул в преступность.
Хлебников показывает, что толчок криминализации задали процессы, начатые Горбачевым: антиалкогольная кампания привела к черному рынку подпольного производства самогона, вина и т.п.; резкое повышение зарплаты при падении производства товаров – к «рублевому навесу» и скрытой инфляции, выразившейся в острых дефицитах товаров и продуктов; частичная либерализация частнопредпринимательской деятельности вела к притоку преступников в предпринимательство.
Хлебников подробно описывает следующий этап криминализации, - тайно принятую и осуществленную в 1990 – 1991 «программу КПСС-КГБ» по вывозу и приватизации всего золотого запаса бывшей Компартии и советского государства, в результате чего все денежные активы советского государства оказались в руках оборотистых дельцов из КГБ или связанных с ним. – а те пристроили их в зарубежные коммерческие структуры и в то же время привнесли еще один поток криминала в российскую экономическую деятельность.
По оценкам Хлебникова, в 1990 – 1991 было вывезено примерно 20 млрд. дол. бывшего советского капитала; примерно к середине 90-х «золотовалютные резервы Советского Союза испарились» и очутились на черном рынке. «Западные разведки знали, что КГБ запустил программу по отмыванию денег, но решили не вмешиваться, даже когда стало ясно: эти деньги расхищаются агентами, бесчестными бизнесменами и просто бандитами». Об этих операциях КГБ пишут и Литвиненко, и Бунич. «Золото партии» так и не было найдено: похоже, шальные деньги пошли на создание международного организованного криминалитета. По крайней мере, об этом писал и пытался расследовать Юрий Щекочихин, депутат Госдумы и член Комиссии ООН по борьбе с международной оргпреступностью. В июле 2003 он был садистски убит.
И в ситуации «испарившихся» резервов, скрытой гиперинфляции и распада единого рынка СССР, премьер-министр РФ Егор Гайдар со 2 января 1992 «отпустил» цены. Они мгновенно взлетели, обратив скрытую гиперинфляцию в реальную, и на этом снова нажилась кучка дельцов, а у большинства населения страны обратились в прах сбережения – скудные рубли, отложенные из мизерных советских зарплат долгие годы, не могли обеспечить людям даже нищенскую старость; зарплаты не выплачивались месяцами. А для дельцов наступило золотое время. «В первые годы ельцинского правления появились тысячи новых банков: банковское дело было наиболее заманчивым... Банк превращал рубли Центрального банка во что-то, не теряющее стоимости... и снова реконвертировал активы в рубли в конце месяца – чистая прибыль 15% за несколько недель... банки часто становились объектами нападений преступных групп. Жертвами пали десятки банкиров».
Так складывался симбиоз дельцов и уголовников: одни бандиты за мзду «крышевали» «своих» дельцов от других бандитов. Так подпитывалась «великая бандитская война» - мафиозные разборки, с кровавым устранением конкурентов, борьбой за влияние.
Следующий этап криминализации – ваучеры, позволившие распродать советские предприятия по бросовым ценам кучке дельцов, и либерализация внешней торговли, превратившая криминализацию страны в криминализацию без границ.
«По идее, либерализация экономики должна была привести к тому, что все теневые операции перерастут в законный бизнес, но произошло обратное: черный рынок засосал новые предприятия. Новый российский бизнес был загнан в мир организованной преступности». (Литвиненко показывает, как были «загнаны» в тот же «мир» структуры, отпочковавшиеся от КГБ и призванные с этим «миром» бороться).
Хлебников пишет, что движущей силой «бандитской войны» была борьба между «чеченской» и «славянской» организованной преступностью и, таким образом, «бандитские разборки» с улиц Москвы закономерно переросли в первую чеченскую войну; война была развязана мафиями и уже подхвачена остальными элементами: армией (деморализованной после внезапного и скорого выхода из Восточной Европы и разграбленной своим генералитетом) и коррумпированными чиновниками России и Чечни. При этом Хлебников фокусируется на «чеченских» бандах, завладевших «ресторанами и казино» в Москве и превративших Чечню в перевалочную базу международного черного рынка наркотиков и оружия. Представляется, что это может быть правдой, но она – не вся. Хлебников ни словом не упоминает о ковровых бомбардировках, стерших Чечню фактически в руины (вместе с многонациональным населением Грозного), об издевательствах над чеченцами, - поэтому фокус смещается, вольно или невольно, на чеченцев как преступников. Но суть чеченской войны, мне кажется, схвачена верно: война началась как мафиозная, но сразу переросла со стороны чеченского ополчения в национально-освободительную (чего Хлебников не увидел), а со стороны России так и осталась мафиозной (при этом одни мафиозные группировки, связанные с КГБ-ФСБ, разбили другие).
«Бандитская война», пишет Хлебников, в Москве «постепенно сошла на нет», и ни «русские», ни «чеченцы» в ней не победили. Но, судя по Литвиненко, а также – по многим другим источникам, исходом «войны» было окончательное становление мафиозной системы российского государства и новый толчок процессам сращивания бандитов и дельцов с властными структурами. Она не только не «сошла на нет» - она перешла с улиц на новый уровень: нескончаемых «разборок» между олигархическими кланами и проникновения кланов на верхний этаж власти, в ближний круг Ельцина. По сути, Хлебников это очень подробно показывает.
Волею судьбы именно личность по имени Борис Абрамович Березовский оказалась в это время в эпицентре объективных процессов, и ему история отвела роль «крестного отца» мафиозного государства. Второй срок правления Ельцина отмечен укреплением тех же процессов и создавшейся системы.
Составным элементом этой, изначально преступной, не признающей закона, системы стал «бизнес» захвата заложников в Чечне, особенно расцветший после окончания первой войны, за спиной правления Аслана Масхадова (Хлебников ему явно симпатизирует). Судя по книге, Березовский финансировал похитителей в форме выкупа за освобождение похищенных. Если всё это правда, то непонятно, почему Березовским не занялся международный суд (о российском, конечно, не стоит говорить). Если неправда, то почему Хлебников, журналист честный и аналитически мыслящий, описывает эту деятельность столь документированно, приводя имена похищенных, в том числе иностранцев? Он и в этом случае не признает за чеченцами права на самоопределение как народа (кстати, и о «Беловежских соглашениях» он отзывается, на мой взгляд, слишком поверхностно, не разглядев глубоких трещин, предопределивших неизбежность распада «союза нерушимого республик свободных»), но ведь никто не отрицает фактов о беззакониях в Чечне в краткую мирную передышку 1997 – 1999!
«Для президента Чечни Аслана Масхадова, пытавшегося превратить свою страну в нормального члена мирового сообщества, волна похищений стала настоящей катастрофой. Вскоре из Чечни уехали все международные организации... Страна оказалась в изоляции, иностранный корпус представляли только исламские фундаменталисты из Афганистана и с Ближнего Востока... Вместе с президентом соседней Ингушетии Масхадов сообщил росссийским и британским газетам: Березовский финансирует преступные группировки чеченцев, организуя проплату выкупа». Для чего это Березовскому тогда было нужно? Хотел ли он снова ввергнуть Россию и Чечню в кровавую мясорубку? Или к этому вынуждали обстоятельства?
Еще одно противоречивое утверждение Хлебникова: он подозревает, что Березовский «заказал» Влада Листьева, убитого 1 марта 1995. Листьев был телепродюсером и имел дело с рекламой на ТВ, а также снискал популярность своей смелостью и честностью в в своих передачах по разоблачению коррупции, преступлений. Убрал ли Березовский конкурента, чтобы стать медиамагнатом – или какие-либо структуры, возникшие на месте КГБ (ФСК, Службу безопасности президента, псевдоорганизации «по борьбе с оргпреступностью», сросшиеся с этой самой преступностью) избавились от правдоискателя? Хлебников лишь описал обстоятельства, но при этом склоняясь к версии против Березовского. Процессы становления «олигархических» телеимперий Березовского и Гусинского, их яростное соперничество, подчас сменявшееся союзничеством (особенно – при организации избирательной кампании Ельцина на второй срок) описаны обстоятельно и доказательно. Хлебников описывает и другие сомнительные деяния олигархов периода 1996 - 1997: сложные перипетии приватизации компании «Связьинвест», связанной с рынком телекоммуникаций; борьбу вокруг крупнейших компаний того периода – «ЛогоВАЗ», «АВВА»; ЮКОС; возникновение и развитие банков... «Младореформаторы» группы Чубайса – Немцова – Кириенко, попытавшиеся, но не сумевшие несколько ограничить беспредел... Убийство Пола Тейтума из Оклахомы, совладельца отеля «Рэдиссон-Славянская» 3 ноября 1996, из-за «разногласий с правительством Москвы, и зам. мэра Санкт-Петербурга Михаила Маневича 18 августа 1997 (конечно, убийцы не найдены)... Роскошно-развратная «светская» жизнь в Москве, ставшей притоном для любящих «оттянуться по полной программе» со всего мира, - под бдительным оком «бандитов без границ»...
Обвал рубля 17 августа 1998: «рухнули почти все коммерческие банки, а рядовые россияне снова лишились сбережений. Финансовый кризис стал олицетворением окончательного краха экономической реформы посткоммунистического периода». Крах младореформаторов и приход «старой гвардии» Примакова, связанной со старыми кадрами КГБ, - которая начала серию расследований грабительских деяний «олигархов»... и в результате слетела. Громкие международные финансовые скандалы – «дело Аэрофлота» и афера с отмыванием денег олигархии через Bank of New York... «Федеральная прокуратура Швейцарии взялась за несколько дел о растрате и отмывании денег российскими чиновниками высшего эшелона... в частности, о взятках, которые швейцарско-албанская строительная компания “Мабетекс” якобы давала Павлу Бородину (из ближнего круга Ельцина, отвечавшего за собственность Кремля) и членам семьи Ельцина. Швейцарцы также занялись Березовским и его играми с потоками средств ‘Аэрофлота’»...
Хлебников характеризует ситуацию, приведя слова Явлинского: «Получилась система корпоратистская, олигархическая, основанная на монополизированной собственности и на полукриминальных отношениях».
В этих условиях появляется «человек из ниоткуда» В.В.Путин. Хлебников упоминает о пресс-конференции А.Литвиненко – о том, что Литвиненко и его отделу ФСБ поручено убить Березовского, - замечая: «Литвиненко... подрабатывал в должности телохранителя Березовского... он с пистолетом преградил дорогу сотрудникам РУОПа, когда те хотели провести обыск дома приемов «ЛогоВАЗа после убийства Листьева. Потом его отдел сотрудничал с Березовским во время многочисленных поездок в Чечню по проблемам заложников». В то время Литвиненко был еще жив, и оставались кое-какие сомнения... Теперь, кажется, выяснилось, на чьей стороне правда. Хотя бы потому, что Березовский физически бы не смог привезти в Англию из России полоний-210. В результате этого скандала директор ФСБ Н.Ковалев был заменен Путиным.
Хлебников описывает этот период очень осторожно. Он высказывает предположение, что Березовский финансировал вторжение Басаева – Хаттаба в Дагестан, но сомневается в этом, так как нет улик. Очень деликатен он и насчет сентябрьских взрывов. «Ответственность за взрывы никто на себя не взял. Кремль обвинил тех же боевиков-исламистов, которые вторглись в Дагестан, но чеченские командиры высшего эшелона, включая террориста Басаева, отрицали причастность к ним. Никаких улик, указывавших на виновность конкретных лиц или групп, найдено не было... Тот факт, что Березовский вместе с другими людьми из окружения Ельцина давно поддерживал тайные связи с чеченскими экстремистами, породил подозрения о том, что взрывы – дело рук самогО российского правительства... 22 сентября милиция нашла бомбу в подвале жилого дома в Рязани. Местное подразделение ФСБ решило, что здесь снова замешаны террористы... Но на следующий день московская служба ФСБ объявила: бомба ложная, призванная проверить бдительность месттных властей. Последовали противоречивые заявления местных и центральных властей, серьезного расследования проводить не стали, в итоге суть происшедшего в Рязани так и осталась неясной». Хлебников приводит ответ Лебедя (в Le Figaro) на вопрос о возможности организации взрывов российским правительством: «Я в этом почти уверен».
А дальше – версии. «Трудно поверить, что к взрывам мог иметь отношение премьер-министр Путин». Хотя эти взрывы, «как никакое другое событие, обеспечили Путину победу на выборах, но в прошлом этого человека нет даже намека на то, что он мог бы совершить такое чудовищное злодеяние ради прихода к власти. Наоборот, вся прошлая карьера Путина говорит о необыкновенной преданности кодексу поведения (хоть и авторитарному)... если взрывы были организованы российской стороной, то стоять за ними мог кто-то из зарвавшихся сторонников Путина»...
«В некоторых российских газетах высказывалось предположение, что за взрывами мог стоять сам Березовский». Если так, то «это преступление свяжет с ним Путина навсегда», ибо Путин не смог бы ни тогда, ни позже обнародовать тайну. Хлебников всё же делает вывод: «наиболее вероятное объяснение – бомбы подложили чеченские боевики либо исламские экстремисты». В 1999 Чечня была и так дискредитирована в мире похищениями людей (кто бы за ними ни стоял), и на этом фоне устроить еще и столь чудовищные взрывы – значило вынести смертный приговор всему народу. Ни один «экстремист» на это бы не пошел. Тем более, приближался срок переговоров по окончательному статусу Чечни.
Более того: в 1999 чеченские бизнесмены искали на Западе инвесторов для освоения нефтяных богатств страны и включения ее в экономическую зону Кавказа.
Если бы за взрывами стоял Березовский, вновь возникает вопрос – почему он до сих пор не привлечен к ответственности в международном порядке? Из-за «тайны, связывающей его с Путиным»?
Но главное: Хлебников прошел мимо улик, указывающих на ФСБ. Так, телефонистка в Рязани перехватила звонок, который вёл прямо на Лубянку. А насчет «прошлой карьеры Путина» - то странно, что Хлебников словом не обмолвился о «прошлом» конторы, где начинал будущий президент РФ.
Словом, и здесь объективность Хлебникова споткнулась о его предубежденность к чеченцам и надежду на то, что Путин покончит со смутой в России.
По-видимому, Березовский – не столь страшен, сколь его нарисовал Хлебников, иначе уже давно над ним был бы международный суд. Но Хлебников объективно показал: герой российской драмы переходного периода не мог быть иным.
Зачастую, пишел в заключение Хлебников, российскую ситуацию сравнивают с американской конца XIX - середины ХХ в. Хлебников показывает различия очень четко. «Конечно, гангстеров в Америке хватало, но организованная преступность никогда не контролировала страну и не навязывала государству свою политику. Американская оргпреступность существовала только на окраинах общества. Всегда, даже во времена худших «излишеств» 20-х годов, американское общество не теряло равновесия. А в России люди, подобные Березовскому, получили возможность захватить страну и спокойно ее разграбить... Скорее всего, эра саморазрушения в России все-таки завершится, и страна предпримет трудную попытку всё построить заново. Возможно, что человеком, который впервые возьмется за эту задачу, станет Владимир Путин. Ему нужно будет восстановить право закона, привлечь инвестиции из-за рубежа и начать исцеление российского общества. Но прежде он должен будет разобраться с коррупцией».
К сожалению, злой рок, который до сих пор ведет Россию, дал Хлебникову свой трагический ответ.
(Окончание следует)
[/more]
http://www.westeast.us/29/article/1337.html http://www.westeast.us/30/article/1376.html http://www.westeast.us/31/article/1417.html (Окончание. Предшествующие части см. в трех предыдущих номерах)
http://www.westeast.us/32/article/1438.html
Наверное это мода такая... на звездочки от D&G да? Те тоже золотые звездочки любят.