» Красивые, короткие стихи II

Зачем на свете существуют перекрестки -
Прямые стрелы расходящихся дорог,
Зачем потом в глазах бывают блестки,
А в сердце - будто тлеет уголек.

И встреча, как нежданная снежинка,
Упавшая в раскрытую ладонь,
Блеснет на солнце радужной пылинкой
И вдруг растает - сон или не сон?

(Анатолий Ясников)

Ты говоришь, что наш огонь погас,
Твердишь, что мы состарились с тобою,
Взгляни ж, как блещет небо голубое!
А ведь оно куда старее нас...

(Д. Кедрин)

Ну, что, старик, дряхлеем быстротечно.
Неумолимый бег еще незрелых лет
Не остановишь, и придут, конечно,
Все сорок, только вечности-то нет.

А потому считай, старик, года, считай ревниво
И все познать спеши, и все спеши суметь,
И жить спеши размашисто, красиво.
О! Если б можно было все успеть...

(Анатолий Ясников)

Не надо, дружок, обижаться,
Не надо сердиться, ей-ей,
На сверстников и домочадцев,
На старых неверных друзей.

Давай лучше жизни дивиться
И в добрые верить дела,
Глядеться в знакомые лица,
Как в праздничные зеркала.

Обиды все - мелочь такая,
Обиды ничтожны стократ
Пред вечными теми веками,
Что всех навсегда разлучат.

(В. Шефнер)

Прекрасна молодость шальная,
Ошибки, поиски и страсть.
Она - как песня удалая,
Так наслаждайтесь ею всласть.

Берите море, горы, весны,
Берите девичьи глаза,
Но только, парни, будьте честны -
Пусть дышат рыцарством сердца.

Любовь пусть ваша будет чистой,
Не по подъездам и углам,
А под луной лучом игристым.
Цинизм и пошлость - не по вам!

(Анатолий Ясников)

Кого-то нет, кого-то нет...
В одной квартире старой
Висит гитара давних лет,
Умолкшая гитара.

Её владельца ожидать
Нелепо, бесполезно, -
Унесена его кровать
К соседям безвозмездно.

Но кто-то всё не верит в быль,
Что нет его навеки,
Но кто-то отирает пыль
С потрескавшейся деки.

И, слушая, как вечерком,
Не помня песен старых,
Бренчат ребята за окном
На новеньких гитарах,

Всё смотрит вдаль из-под руки -
Во мрак, в иные зори -
И ждёт, что прозвучат шаги
В пустынном коридоре.

(В. Шефнер)

Уж так ведется на планете:
Однажды мы выходим в жизнь,
Однажды - мы уже не дети,
И не хотим без катаклизм.

Потом в какой-то день иль вечер
Мы глянем в омут чьих-то глаз,
И вот уж - милый человече!
И без него не мыслим нас.

И вот уж новое семейство,
И новый дом, и жизнь нова.
О чьем-то кончившемся детстве
Опять не раз пойдет молва.

А мы - связующие звенья
На нескончаемой цепи,
Скрепленные до дней забвенья
Огнем сердец, струей любви.

И пусть же никакие тени
Не омрачат ваш день цветов,
Великий праздник единенья
И душ, и тел, и разумов.

Строфой поэта-красноярца
Черту под этим подведу:
"Не руку я кладу на сердце,
А сердце на руку кладу!"

(Анатолий Ясников)

Я вздрагиваю от холода,-
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото,
Приказывает мне петь.

Томись, музыкант встревоженный,
Люби, вспоминай и плачь,
И, с тусклой планеты брошенный,
Подхватывай легкий мяч!

Так вот она, настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!

Что, если, вздрогнув неправильно,
Мерцающая всегда,
Своей булавкой заржавленной
Достанет меня звезда?

(Осип Мандельштам)

Закрой глаза. Забудь о суете,
О неприятностях и радостях земных.
Забудь о том, что мы давно не те,
Представь, что нам полтинник на двоих.

Закрой глаза. Уйди от всех забот,
От шума бестолковой болтовни.
Забудь о том, что дома кто-то ждёт,
Представь, что мы с тобой совсем одни.

Давай уйдём, уедем, улетим,
Не взвешивая "против" все и "за",
Назло врагам или на зависть им,
Туда, где сможешь ты закрыть глаза.

(Виктория Юнус)

Мы живём на круглой или плоской
Маленькой планете. Пьём. Едим.
И, затягиваясь папироской,
Иногда на небо поглядим.

Поглядим, и вдруг похолодеет
Сердце неизвестно отчего.
Из пространства синего повеет
Холодом и счастием в него.

Хочешь что-то вспомнить — нету мочи,
Тянешься — не достаёт рука...
Лишь ныряют в синих волнах ночи,
Как большие чайки, облака.

(Г. Иванов)

У нас не будет времени на споры
О смысле и бессмысленности жизни,
Нас не заманят золотые горы
И липкие объятия Отчизны.

А где-то вновь восторженно дерутся,
Над горизонтом кто-то поднял знамя,
Но мир уже устал от революций,
Придуманных великими вождями.

Кого-то вновь восславят, обессмертят,
Кого-то вновь - живого - на иконы,
Из чьей-то фразы, брошенной на ветер,
Родятся непреложные законы.

Да будет так! Да будет все иначе...
И нас несет течением по свету,
А мир опять торопится и плачет,
И в этот мир приходят наши дети.

У них не будет времени на споры
О смысле и бессмысленности жизни,
Их не заманят золотые горы
И липкие объятия Отчизны.

(Сергей Юрьев)

Нет! Так я просто не уйду во мглу,
И мне себя не надо утешать.
Любимая потянется к теплу,
Друзья устанут в лад со мной дышать.
Им надоест мой бой, как ряд картин,
Который бесконечен всё равно.
И я останусь будто бы один -
Как сердце в теле. Тоже ведь - одно!

(Н. Коржавин)

А жизнь сыта и хороша.
Но что-то нужно кроме хлеба.
И рвется,
рвется,
рвется в небо
Неугомонная душа.

Неосторожный сделан шаг -
И с высоты сорвался кто-то,
Но продолжает
путь
к высотам
Неугомонная душа.

(Николай Щедрин)

И пусть была лишь одурь пьяная,
Пусть вовсе не было любви -
Возникло тонкое и странное,
Что не изучено людьми.

Неощутимое, невнятное,
Неразличимое почти,
Как та звезда голубоватая,
Едва мелькнувшая в ночи.

Её как будто бы и не было,
Но, догоревшая дотла,
В холодном мраке, в чёрной небыли
Она ведь всё-таки была.

(А. Жигулин)

Эх, ребята, весело жить!
Радостно быть живым.
Но время, ребята, точит ножи.
И нам не сносить головы.
Слышите, сердце ведет отсчет
Нам отведенных сроков.
К черту, ребята, мелочный счет
Взаимных обид и склок.
К черту - сомненья, к черту - нытье.
К Богу - покорность овечью.
Вспомните, братцы, имя свое,
Имя свое человечье.
Чтобы потом, на печи, по ночам,
Жаль не саднила груди,
Что разменялись по мелочам,
А жизни другой не будет.

(Николай Щедрин)

СТАНСЫ

Счастье жизни - в искрах алых,
В просветленьях мимолетных,
В грезах ярких, но бесплотных,
И в твоих очах усталых.

Горе - в вечности пороков,
В постоянном с ними споре,
В осмеянии пророков
И в исканях счастья - горе.

Игорь Северянин aka И.В. Лотарев

Жил да был один чудак,
Был с весельем дружен.
Говорил он: "Ерунда.
Может быть и хуже."

В доме кончилась вода,
Хлеба нет на ужин.
А чудак наш: "Ерунда.
Может быть и хуже."

Вот настали холода.
Друг наш занедужил.
Насморк, кашель? Ерунда.
Может быть и хуже.

Скоро друг "концы отдал".
Где-то Богу служит.
В завещаньи - "Ерунда.
Может быть и хуже."

Перестали мы страдать
И живем не тужим.
Неприятность. Ерунда.
Может быть и хуже.

(Николай Щедрин)

Пока мы не сгубили жизни наши,
Навеки не ушли в туман седой,
Из вражьих черепов подымем чаши
С вином любви и с огненной водой.

Пролив бальзам на раны после рубки,
Кровь с губ стерев густою бородой,
Из вражьих черепов подымем кубки
С вином любви и с огненной водой.

Что движется, - догонит вольный ветер.
На пламя труб - достаточно ведра.
Из всех щедрот - лишь две на этом свете,
На кои жизнь без удержу щедра.

А что тот свет? В нём обольщаться нам ли?
Не поднесут за тяжкие труды
Ни ангелы ни черти нам ни капли
Вина любви и огненной воды.

И.К. Бойков

Годовщины, годовщины -
Сколько зим и сколько лет.
Вроде выпить есть причина,
Вроде пить желанья нет.

Почему-то, непонятно -
Грусть без видимых причин.
Раскрутить бы всё обратно,
К изначалью годовщин.

Раскрутить бы, да не стану, -
Невеликая беда, -
Земляничные поляны
Остаются навсегда.

На опушке - всё понятно -
Слева - поле, справа - лес,
Мы с судьбой играем в прятки
На пиковый интерес.

Но пройдет всего-то, странно,
Десять лет, пятнадцать лет.
Где сегодня те поляны,
Где сегодня этот лес?

И, от жизни мы, привычно
Оплеуху получив,
Отмечаем годовщины
Незабытых годовщин.

(Олег Щетников)

Есть наслаждение и в дикости лесов,
Есть радость на приморском бреге,
И есть гармония в сем говоре валов,
Дробящихся в пустынном беге.
Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,
Для сердца ты всего дороже!
С тобой, владычица, привык я забывать
И то, чем был, как был моложе,
И то, чем ныне стал под холодом годов.
Тобою в чувствах оживаю:
Их выразить душа не знает стройных слов,
И как молчать об них - не знаю.

(К. Батюшков)

Над пустыней ночною морей альбатрос одинокий,
Разрезая ударами крыльев соленый туман,
Любовался, как царством своим, этой бездной широкой,
И, едва колыхаясь, качался под ним океан.

И порой омрачаясь, далеко на небе холодном,
Одинока плыла, одиноко горела луна.
О, блаженство быть сильным, и гордым, и вечно свободным!
Одиночество! Мир тебе! Море, покой, тишина!

К.Д. Бальмонт

В деревушке у моря, где фокстрота не танцуют,
Где политику гонят из домов своих метлой,
Где целуют не часто, но зато когда целуют,
В поцелуях бывают всей нетронутой душой;

В деревушке у моря, где избушка небольшая
Столько чувства вмещает, где - прекрасному сродни -
В город с тайной опаской и презреньем наезжая
По делам неотложным, проклинаешь эти дни;

В деревушке у моря, где на выписку журнала
Отдают сбереженья грамотные рыбаки
И которая гневно кабаки свои изгнала,
Потому что с природой не соседят кабаки;

В деревушке у моря, утопающей весною
В незабвенной сирени, аромат чей несравним, -
Вот в такой деревушке, над отвесной крутизною,
Я живу, радый морю, гордый выбором своим!

(Игорь Северянин)

Мы любим, кажется, друг друга,
Но отчего же иногда
От нежных слов, как от недуга,
Бежим, исполнены стыда?

Зачем, привыкшие к злословью,
Друг друга любим мы терзать?
Ужель, кипя одной любовью,
Должны два сердца враждовать?

(К. Фофанов)

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный к тайнам плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

А.А. Блок

Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну - мать свою.
Бывают дни: ее нет ближе,
Всем существом ее пою.

Все, все в ней противоречиво,
Двулико, двоедушно в ней,
И дева, верящая в диво
Надземное,- всего земней.

Как снег - миндаль. Миндальны зимы.
Гармошка - и колокола.
Дни дымчаты. Прозрачны дымы.
И вороны,- и сокола.

Слом Иверской часовни. Китеж.
И ругань - мать, и ласка - мать...
А вы-то тщитесь, вы хотите
Ширококрайную объять!

Я - русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я - вылитая Русь!

(Игорь Северянин)

Влюблённые - всегда студенты,
Всегда без возраста, всегда
Бездомные, их пристань - где-то,
Их лампа - дальняя звезда.

Всё в будущем у них, всё - поиск,
Всё - становление, всё - рост.
И дальний пассажирский поезд
Везёт их не домой - до звёзд.

(Л. Озеров)

Валентина, сколько счастья! Валентина, сколько жути!
Сколько чары! Валентина, отчего же ты грустишь?
Это было на концерте в медицинском институте,
Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.

Выскочив из ландолета, девушками окруженный,
Я стремился на эстраду, но, меня остановив,
Предложила мне программу, и, тобой завороженный,
На мгновенье задержался, созерцая твой извив.

Ты зашла ко мне в антракте (не зови его пробелом)
С тайной розой, с красной грезой, с бирюзовою грозой
Глаз восторженных и наглых. Ты была в простом и белом,
Говорила очень быстро и казалась стрекозой.

Этот день!.. С него - начало. Телефоны и открытки.
К начинаньям поэтессы я был очень милосерд,
И когда уже ты стала кандидаткой в фаворитки,
Ты меня сопровождала ежедневно на концерт

А потом... Купе. Деревня. Много снега, леса.
Святки. Замороженные ночи и крещенская луна.
Домик. Нежно и уютно. Упоенье без оглядки.
Валентина безрассудна! Валентина влюблена!

Все прошло, как все проходит. И простились мы неловко:
Я "обманщик", ты сердита, то есть просто трафарет,
Валентина, плутоглазка! остроумная чертовка!
Ты чаруйную поэму превратила в жалкий бред!

(Игорь Северянин)

ВЕДЬМА

За любовь мою окаянную,
За язык, что был так остёр,
Вся в огне я, к столбу привязана,
А ты хворост носишь в костёр.

За гаданья мои, пророчества,
За мольбы, за полёт метлы,
Мне в Геенне горящей корчиться,
А тебе подливать смолы.

Лей смелей, ведь другая милая
Отдала свой грош за пятак.
Только знай, как тебя любила я,
Ни одна не полюбит так.

И.К. Бойков

В парке плакала девочка: "Посмотри-ка ты,
папочка,
У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,-
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю..."
И отец призадумался, потрясенный минутою,
И простил все грядущие и капризы и шалости
Милой маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

(Игорь Северянин)

Жизнь широка и пестра.
Вера - очки и шоры,
Вера двигает горы,
Я - человек, не гора.
Вера мне не сестра.
Видел я камень серый,
Стёртый трепетом губ.
Мёртвого будит вера.
Я - человек, не труп.
Видел, как люди слепли,
Видел, как жили в пекле,
Видел - билась земля.
Видел я небо в пепле.
Вере не верю я.
Скверно? Скажи, что скверно.
Верно? Скажи, что верно.
Не похвальбе, не мольбе,
Верю тебе лишь, Верность,
Веку, людям, судьбе.
Если терпеть без сказки,
Спросят - прямо ответь,
Если к столбу, без повязки, -
Верность умеет смотреть.

(И. Эренбург)