» Красивые, короткие стихи II

Я - Робин Гусь, не робкий гусь!
Да, я не трус - но я боюсь,
Что обо мне вы слышать не могли.
Я - славный гусь, хорош я гусь!
Я вам клянусь, я вам клянусь,
Что я из тех гусей, что Рим спасли.

Кстати, я - гусь особенный:
Ведь не все гуси - Робины!

Владимир Высоцкий, 1973

* * *

Август.
Персики и цукаты
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.

И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.


Федерико Гарсиа Лорка
Перевод Гелескула

                    * * *
Тот, кто с гусятами близко знаком,
Знает: гусята гуляют гуськом.
Тот же, кто близко знаком с гусаком,
К ним не рискнёт подойти босиком.

Валентин Дмитриевич Берестов

***

На золотой соломе

день отдохнуть прилег.

Он мамину истому

раскрашивал, – как мог.

Надежды тусклой блики

под крышею крутой –

куриные яички

в соломе золотой.

Здесь скоро вечер ляжет,

придет целебный сон,

и, как в колодце, спрячет

в груди усталость он.

Василь Стус

                    * * *
Курица-красавица у меня жила.
Ах, какая умная курица была!

Шила мне кафтаны, шила сапоги,
Сладкие, румяные пекла мне пироги.

А когда управится, сядет у ворот —
Сказочку расскажет, песенку споёт.

Корней Чуковский

Стон

Как розовое море — даль пустынь.
Как синий лотос — озеро Мерида.
«Встань, сонный раб, и свой шалаш покинь:
Уж озлатилась солнцем пирамида».

И раб встаёт. От жёсткого одра
Идёт под зной и пламень небосклона.
Рассвет горит. И в пышном блеске Ра
Вдали звучат стенания Мемнона.

Иван Алексеевич Бунин

Митрофанова Екатерина, e-mail: mitrofanova_es81@mail.ru, город: Санкт-Петербург

Расставанья-это маленькая смерть..
Умираю и вновь рождаюсь!
Слишком много на свете потерь..
Я прощаюсь с тобой!прощаюсь...
И пусть сбудется все, чем живу...
Чем дышу...
Повторить ничего невозможно.
Потому вновь рождаясь дышу и живу
Умирать все же это так СЛОЖНО!

Стрижи

Костёл-маяк, примета мореходу
На рёбрах гор, скалистых и нагих,
Звонит зимой, в туман и непогоду,
А нынче — штиль; закат и чист, и тих.

Одни стрижи, — как только над горою
Начнёт гранит вершины розоветь, —
Скользят в пролётах башни и порою
Чуть слышно будят медь.

Иван Алексеевич Бунин, 1907

Я полынь - трава:
Горечь на губах,
Горечь на словах
Я полынь - трава -
И над степью стон
Ветром окружён

Тонок стебелёк -
переломлен он.
Болью рождена
горькая слеза
В зелень упадёт -
Я полынь - трава.

Ника Турбина

* * *

Темно в туманной вышине,
Не видно звёзд во мгле ненастья.
Не говори о счастье мне, —
Ты для меня дороже счастья.

Страдать, безмолвствуя, легко
Тому, кто ждёт и верит вечно.
Одно молчанье — велико,
Одно страданье — бесконечно!

Мирра Александровна Лохвицкая

ДРУЗЬЯМ

Я пью за здоровье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней.

Я пью за здоровье далеких,
Далеких, но милых друзей,
Друзей, как и я, одиноких
Средь чуждых сердцам их людей.

В мой кубок с вином льются слезы,
Но сладок и чист их поток;
Так, с алыми - черные розы
Вплелись в мой застольный венок.

Мой кубок за здравье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней;

За здравье и ближних далеких,
Далеких, но сердцу родных,
И в память друзей одиноких,
Почивших в могилах немых.

<1862>
П.Вяземский

* * *

Тихая ночь в жемчуг росы нарядилась...
Спите, тревожные думы, в сердце моём!..
Тихая ночь в жемчуг росы нарядилась...
Вон одинокая звездочка с неба скатилась...
В тёмных кустах дрогнула птица крылом...
Спите, тревожные думы! Покоя, покоя!
Полосы лунного света лежат на пруду...
Спите, тревожные думы.

Семён Яковлевич Надсон, 1886

Ночью я чинила глобус,

Словно слесарь, как хирург.

Я поймала аэробус

И вернула в Петербург.

Ничего не пишут в прессе

Про волну народных масс:

Про трагедии в Одессе,

Про Донецк и про Донбасс.

Порыбачить едут вместе

Лидеры двух крупных стран.

Башни-близнецы на месте.

Мы не знаем про Беслан.

Нет японского цунами.

Землю больше не трясет.

Нет бесплодия. А с нами

Дочь приемная живет.

В Баренцевом море гордо

Курск плывет к родной земле.

Цою пятьдесят три года.

Он дает концерт в Кремле.

Кармадонское ущелье

Снял в кино Сергей Бодров.

Лечат рак монахи в кельях.

Быстро и без докторов.

Не ведем дедов на площадь.

С сединою на висках.

Я чинила глобус ночью.

Я проснулась вся в слезах.


30-летняя психолог, мать двоих детей Светлана Бондарь, проживающая в селе Красногвардейское Ставропольского края, стала звездой интернета, благодаря своему стихотворению под названием «Ночью я чинила глобус». Стихи стали хитом соцсетей.

ЛИЛИТ ПОСВЯЩАЕТСЯ

—Знаешь, а я по тебе скучаю…
Трудно привыкнуть не жить с крылатой.
Яхве не любит моих печалей,
Ставит на сердце мое заплаты,
Мудро лишая меня соблазна
Выбрать однажды твою дорогу…
Слушай, скажи мне — ведь ты согласна —
Яблоком пахнут ладони Бога?
Ты улетаешь?
—А как иначе?
Слишком уж скучно пастись у Древа…
Милый, по-моему, кто-то плачет!
—Слышу, любимая. Это Ева…

(Мария Хамзина)

* * *

Стою печален на кладбище.
Гляжу кругом - обнажено
Святое смерти пепелище
И степью лишь окружено.
И мимо вечного ночлега
Дорога сельская лежит,
По ней рабочая телега
. . . . . . . . изредка стучит.
Одна равнина справа, слева.
Ни речки, ни холма, ни древа.
Кой-где чуть видятся кусты.
Немые камни и могилы
И деревянные кресты
Однообразны и унылы.

Александр Сергеевич Пушкин

* * *

Весна так славно наследила
На светлорозовых снегах,
Цветное платье зацепила
На расцветающих кустах.

Твое горячее дыханье
Серебряные плавит льды,
И зверь, и птица, и сознанье
Твои благословят следы.

К земле припала с долгим криком
Семья взъерошенных грачей.
Как нежно в этом хоре диком
Журчит улыбчивый ручей!

Чернеют тут и там озера
Из снега выплывшей земли.
Опять восторженные взоры
Теряю в голубой дали.

Опять так девственно и чисто
Блестит извивами река,
В ветвях весь солнечный, лучистый
Повис тенетник паука.

С ресниц проснувшейся березы
Росы стекает бирюза,
А подступающие слезы
Мои наполнили глаза.

1913
Михаил Герасимов

* * *

Темно грядущее... Пытливый ум людской
Пред тайною его бессильно замирает:
Кто скажет — день ли там мерцает золотой
Иль новая гроза зарницами играет?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Напрасно человек в смятеньи и тоске
Грядущие века пытливо вопрошает.
Кто понял этот свет, блеснувший вдалеке, —
Заря ли там зажглась, зарница ли мерцает?

Семён Яковлевич Надсон, 1882

ЗРЕНИЕ

1

Известно не только якутам,
откуда зима идет.
В метели, в бураны укутан
Памир у звездных ворот.
На дальней какой-то планете,
где вряд ли гадают о нас,
и там по-земному ветер
снежком обдувает наст.

2

Немыслимым было когда-то
увидеть незримого лик.
Ничтожней ничтожного атом
и, как мирозданье, велик.
Все зорче становится зренье.
Когда-нибудь лягут следы
от капли на ветке сирени
до самой туманной звезды.

Март 1964
Степан Щипачев.

Безнадежность

На севере есть розовые мхи,
Есть серебристо-шёлковые дюны...
Но тёмных сосен звонкие верхи
Поют, поют над морем, точно струны.

Послушай их. Стань, прислонись к сосне:
Сквозь грозный шум ты слышишь ли их нежность?
Но и она — в певучем полусне...
На севере отрадна безнадежность.

Иван Алексеевич Бунин, 1907

Запахло весной!

А вы знаете то, что весна скоро-скоро
Откроет ворота, влетевши стремглав?
Она уже ходит невидимо бором,
Деревья считает. Подол подобрав,

По лужам февральским бредёт, улыбается
И кажется людям - запахло весной,
Такой озорной и весёлой красавицей,
С духами "Сирень" или "Ландыш лесной"!

Светлана Слепова, 2016

*
Во мне уже рождается Господь,
и полупамятный, полузабытый,
и словно не во мне, а с краю смерти
(куда живым — не сметь) — мой внук и прадед, —
пережидает, пока я умру.
Я с ним вдвоём живу. Мы существуем,
когда нет ни души. Гремит беда,
как будто канонада. Он спасенье,
я белоусто вымолвлю: спаси,
мой Боже. Упаси на миг,
а после я, очнувшийся, спасу
и сам себя. Себя же самого.
Он хочет выйти из меня. Стремится,
меня спасая, истребить дотла,
чтоб на сквозных порывистых ветрах
я вышел из себя же сам, как сабля
идёт из ножен. Хочет выйти прочь,
чтобы погасла свечка боли, тьма
покорности чтобы меня спасала
иною жизнью, инобытием,
иным именованьем, не моим:
вот правит чем тот исступлённый Бог,
который норовит во мне родиться
(а я украдкой свечку засвечу,
чтобы вокруг до времени не смерклось,
пресветлый путь и чёрная свеча
сверкает, словно тайная победа).

ВАСИЛЬ СТУС

* * *
И.К.

Мы не меняемся совсем.
Мы те же, что и в детстве раннем.
Мы лишь живем. И только тем
Кору грубеющую раним.

Живем взахлеб, живем вовсю,
Не зная, где поставим точку.
И все хоронимся в свою
Ветшающую оболочку.

Давид Самойлов

* * *

Бледнеет ночь... Туманов пелена
В лощинах и лугах становится белее,
Звучнее лес, безжизненней луна
И серебро росы на стёклах холоднее.

Ещё усадьба спит... В саду ещё темно,
Недвижим тополь матово-зелёный,
И воздух слышен мне в открытое окно,
Весенним ароматом напоённый...

Уж близок день, прошёл короткий сон —
И, в доме тишины не нарушая,
Неслышно выхожу из двери на балкон
И тихо светлого восхода ожидаю...

Иван Алексеевич Бунин, 1888

ЧЕРНЫЙ ТОПОЛЬ

Не белый цвет и черный цвет
Зимы сухой и спелой -
Тот день апрельский был одет
Одной лишь краской - серой.

Она ложилась на снега,
На березняк сторукий,
На серой морде битюга
Лежала серой скукой.

Лишь черный тополь был один
Весенний, черный, влажный.
И черный ворон, нелюдим,
Сидел на ветке, важный.

Стекали ветки как струи,
К стволу сбегали сучья,
Как будто черные ручьи,
Рожденные под тучей.

Подобен тополь был к тому ж
И молнии застывшей,
От серых туч до серых луж
Весь город пригвоздившей.

Им оттенялась белизна
На этом сером фоне.
И вдруг, почуяв, что весна,
Тревожно ржали кони.

И было все на волоске,
И думало, и ждало,
И, словно жилка на виске,
Чуть слышно трепетало -
И талый снег, и серый цвет,
И той весны начало.

Давид Самойлов

                    * * *
Улетели гуси, с криком улетели
И тепло на крыльях унесли.
Иней звёздами покрыл мои качели.
Голубые астры ночью отцвели.

Замер тихий сад под златом листопада,
Холода дыхание постиг.
Осень, осень, ты очей моих услада.
Жаль, гусиный затихает крик,

А в подоле неба цвета тусклой гжели
Заблудился лишь багряный лист.
Улетели гуси, гуси улетели…
И рябины красной грустно сникла кисть.

        Любомирская Лидия

* * *

Был поздний час — и вдруг над темнотой,
Высоко над уснувшею землёю,
Прорезав ночь оранжевой чертой,
Взвилась ракета бешеной змеёю.

Стремительный порыв её вознёс.
Но миг один — и в темноту, в забвенье
Уже текут алмазы крупных слёз,
И медленно их тихое паденье.

Иван Алексеевич Бунин, 1901

СТАРИК

Старик с мороза вносит в дом
Охапку дров продрогших.
В сенях, о кадку звякнув льдом,
Возьмет железный ковшик;

Водой наполнит чугунок,
Подбросит в печь полешки.
И станет щелкать огонек
Каленые орешки.

Потом старик найдет очки,
Подсядет ближе к свету,
Возьмет, как любят старики,
Вчерашнюю газету.

И станет медленно читать
И разбираться в смысле
И все событья сочетать
В особенные мысли.

Давид Самойлов

                    * * *
Льёт дождь, холодный, точно лёд.
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелёт.

И. А. Бунин

Гуси-лебеди

Малыши среди двора
Хоровод водили.
В гуси-лебеди игра,
Серый волк — Василий.

— Гуси-лебеди, домой!
Серый волк под горой!

Волк на них и не глядит,
Волк на лавочке сидит.

Собрались вокруг него
Лебеди и гуси.
— Почему ты нас не ешь?—
Говорит Маруся.

— Раз ты волк, так ты не трусь!
Закричал на волка гусь.—

От такого волка
Никакого толка!

Волк ответил:— Я не трушу,
Нападу на вас сейчас.
Я доем сначала грушу,
А потом примусь за вас!

Агния Львовна Барто

            Осень

Падают, падают листья,
В нашем саду листопад…
Жёлтые, красные листья
По ветру вьются, летят.
Птицы на юг улетают,
Гуси, грачи, журавли.
Вот уж последняя стая
Крыльями машет вдали.
В руки возьмём по корзинке,
В лес за грибами пойдём,
Пахнут пеньки и тропинки
Вкусным осеннним грибом.

Н. Ивенсен