» Красивые, короткие стихи II

Красивые, короткие стихи I

Почему же этой ночью
Мы идем с тобою рядом?
Звезды в небе - глазом волчьим...
Мы проходим теплым садом.
По степи необозримой,
По дорогам, перепутьям...
Мимо дома, мимо дыма
Узнаю по звездам путь я.
Мимо речки под горою,
Через южный влажный ветер...
Я да ты, да мы с тобою.
Ты да я с тобой на свете.
Мимо пруда, мимо сосен,
По кустам, через кусты,
Мимо лета, через осень,
Через поздние цветы...
Мы идем с тобою рядом...
Как же вышло? Как поймешь?
Я остановлюсь. Присяду.
Ты по-прежнему идешь.
Мимо фабрики далекой,
Мимо птицы на шесте,
Мимо девушки высокой -
Отражения в воде...

(Всеволод Багрицкий)

И не было встреч, а разлука
Как лезвие в сердце вошла.
Без зова вошла и без стука -
Умна, осторожна и зла.

Сказала я : " Сделай мне милость,
Исчезни! Так больно с тобой..."

"Нет, я навсегда поселилась,
Я стала твоею судьбой".

(Юлия Друнина)

Не понимаю, кто ты для меня,
Но дорожу тем, что ты есть на свете.
Твой образ в душу мне запал, - я не заметил...
Теперь, куда не поверну, - всё западня.

Мир без тебя и скучен, и постыл.
Мне солнце зимнее царапает сетчатку.
Я жизнь чиню, но ненадёжна латка.
Вот снова дым, - горят мои мосты...

А мир с тобой - неверен, как фантом.
Твоя душа - неведомая руна.
И я боюсь, что я тебя придумал,
Лишь бы не быть мне в первом мире том.

(Андрей Карпов)

Прохладнее бы кровь и плавников бы пара,
И путь мой был бы прям.
Я поплыла б вокруг всего земного шара
По рекам и морям.

Безбровый глаз глубоководной рыбы,
И хвост, и чешуя...
Никто на свете, даже ты бы,
Не угадал, что это я.

В проеденном водой и солью камне
Пережидала б я подводный мрак,
И сквозь волну казалась бы луна мне
Похожей на маяк.

Была бы я и там такой же слабой,
Как здесь от суеты.
Но были бы ко мне добрее крабы,
Нежели ты.

И пусть бы бог хранил, моря волнуя,
Тебя в твоих путях,
И дал бы мне окончить жизнь земную
В твоих сетях.

(В.Инбер)

О любви как-то все не пишется,
Да и в жизни никак не сложится.
Просто буквицей стала ижица,
И перо заменили ножницы.

Да и проще порою вычеркнуть,
Чем вписать по живому набело,
Да не просто вписать, а вычурно,
И не просто стереть, а намертво.

От того и любовь не строится,
Что сложить не могу в идиллию
Чувство собственного достоинства
С чувством собственного бессилия.

Но в душе-то надежда теплится,
Что еще чудеса случаются,
И Амур наконец прицелится,
В ту, что где-то по свету шляется.

И начнутся цветы с конфетами,
И походы в кино, и прочее.
Как прекрасна любовь моментами!..
Восклицание, многоточие.

(Алпатов Алексей)

Мне руку к сердцу приложи - послушай.
Там бьется кровь, как штормовой прибой...
Но почему так часто грустно душам
И даже в счастье притаилась боль?

Не потому ли, что мы знаем: где-то
О нас тоскуют Он или Она -
Недостижимые, как та планета,
Что даже в телескопы не видна?..

(Юлия Друнина)

прикосновенье нервных рук,
ее груди полукасанье,
улыбки бледный полукруг,
полузабытое дыханье,
полузамеченный кивок,
полузаметное объятье,
полусплетенье ватных ног,
полурасстегнутое платье,
вес тела на одной руке,
другого тела жар упругий,
пятно румянца по щеке,
освободившиеся руки,
иссиня-черные зрачки,
на миг застывшее мгновенье,
нетерпеливые тычки,
неторопливое движенье
вперед, на месте и назад,
на шее бисеринки пота,
полузнакомый аромат
имбирно-мускусная нота,
под горло сладкая слюна
полутона и полутени
полузатекшая спина,
полусведенные колени,
по телу спазм во всю длину
и возле уха слабый голос:
А Вам сходить через одну?
День. Улица. Час пик. Автобус.

Есть дни: ни злоба, ни любовь,
Ни жажда дел, ни к истине стремленье -
Ничто мне не волнует кровь;
И сердце спит, и ум в оцепенении.

Я остаюсь к призывам жизни глух;
Так холодно взираю, так бесстрастно
На все , что некогда мой дух
Тревожило и мучило всечасно.

И ласка женская во мне
В те дни ответа даже не находит;
В бездействии, в позорном сне
Душевных сил за часом час проходит.

Мне страшно, страшно за себя;
Боюсь чтоб сердце вовсе не остыло,
Чтоб не утратил чувства я,
Пока в крови огонь и в теле сила.

Годами я еще не стар...
О боже, всех, кто жаждет искупленья,
Не дай, чтоб пеплом сердца жар
Засыпало мертвящее сомненье!

(Алексей Плещеев)

Некрасивая женщина вышла устало из дома,
Словно рюмку «на храбрость» глотнула прохлады. Навстречу
Человеческий лился ручей. Будет влажной и темной
Эта ночь новолунья. Под драпом расслаблены плечи

И спина… И осанка (ну что за осанка!)… В аллею
Завернула, свое отраженье в молоденьких лужах
Раздробила на брызги подошвами. Липнущим шлейфом
Протащилась – творенье фонарное – тень неуклюже:

За спиной, под ногами, ковром впереди… Растворилась…
Некрасивая женщина в мантии сумрака к пруду
По гранитным ступеням сошла, отдавая перилам
Обнаженных ладоней тепло… Ей сегодня так трудно

Быть красивой – почти невозможно… Сочувственно гаснут
Звезды в талой воде и в зрачках отливаются сталью,
Застывая огнем негорящим… Быть самой прекрасной
Эта – тень или женщина? – только вчера перестала…

(Yandel)

Снежинку-пелеринку
Крахмальной чистоты
С манжета, как соринку,
Зря стряхиваешь ты.

Она к тебе слетела,
Порхая и кружа, -
По-девичьи несмело,
Как лепесток, свежа.

Снежинка-балеринка -
Изящней не найти, -
Как ангела слезинка,
Замёрзшая в пути.

Твой ангел где-то плачет,
В ладони спрятав лик,
А жизнь переиначить
И нужен только миг.

(Андрей Карпов)

Осыпались листья над вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы все-таки мой.

Смеетесь! – В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой – так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.

Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я вас целовала! Я вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду вас с вокзала –
Домой!

Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира вы мертвы,
Я тоже мертва.

Я вижу, я чувствую, - чую вас всюду,
- Что ленты от ваших венков! -
Я вас не забыла, я вас не забуду
Во веке веков.

Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
- Письмо в беспредельность. –
Письмо в беспредельность. –
Письмо в пустоту.

(М.Цветаева)

Нынче век электроники и скоростей.
Нынче людям без знаний и делать нечего.
Я горжусь озареньем ума человечьего,
Эрой смелых шагов и больших идей.

Только, видно, не все идеально в мире,
И ничто безнаказанно не получается:
Если рамки в одном становятся шире,
То в другом непременно, увы, сужаются.

Чем глазастей радар, чем хитрей ультразвук
И чем больше сверхмощного и сверхдальнего,
Тем все меньше чего-то наивно-тайного,
Романтически-сказочного вокруг.

Я не знаю, кто прав тут, а кто не прав,
Только что-то мы, видно, навек спугнули.
Сказка... Ей неуютно в ракетном гуле,
Сказке нужен скворечник и шум дубрав.

Нужен сказке дурман лугового лета,
Стук копыт, да мороз с бородой седой,
Да сверчок, да еще чтоб за печкой где-то
Жил хоть кроха, а все-таки домовой...

Ну а мы, будто в вихре хмельного шквала,
Все стремимся и жить и любить быстрей.
Даже музыка нервной какой-то стала,
Что-то слишком визгливое слышится в ней!

Пусть река - не ожившая чья-то лента,
И в чащобах не прячутся колдуны.
Только людям нужны красивые сны,
И Добрыни с Аленушками нужны,
И нельзя, чтоб навеки ушла легенда.

Жизнь скучна, обнаженная до корней,
Как сверх меры открытая всем красавица.
Ведь душа лишь тогда горячо влюбляется,
Если тайна какая-то будет в ней.

Я - всем сердцем за технику и прогресс!
Только пусть не померкнут слова и краски,
Пусть хохочет в лесах берендеевский бес,
Ведь экстракт из хвои не заменит лес,
И радар никогда не заменит сказки!

(Эдуард Асадов)

Именно короткие? Пожалуйста

- вы меня любите?
- да
- так будет всегда?
- да
- старость?
- ерунда
- глупость?
- в песок вода
- а если беда?
- нет
- а если измена?
- бред
- так множество дней?
- лет
- а где вы?
- меня нет

(с)Уля Каприз

Поэты, "заложить за воротник"
Всего лишь означает – выпить доброй водки.
Ослабить галстуки! На изготовку глотки!
(А поэтессам –мини – юбки, да колготки!)
Устроим поэтический пикник

Назло надменному небедному соседу.
У нас редки брильянты и меха.
Живем, все больше, от зарплаты до обеда.
Точней, от дивной рифмы до стиха.

(Александр Шведов)

Под ногами скользь и хруст.
Ветер дунул, снег пошел.
Боже мой, какая грусть!
Господи, какая боль!

Тяжек Твой подлунный мир,
Да и Ты немилосерд.
И к чему такая ширь,
Если есть на свете смерть?

И никто не объяснит,
Отчего на склоне лет
Хочется еще бродить,
Верить, коченеть и петь.

(Владислав Ходасевич)

Польза есть от горя и от плача:
стресс – подарок умному от Бога,
он – намёк, что нужно жить иначе
(после подведения итога!)

Только мне не плачется чего-то,
не грустится после осознанья,
что блаженства есть у идиота
(но не у Владыки Мирозданья!)

Для чего мне пыжиться и дуться,
лезть куда-то в дебри с умным рылом,
если стоит только мне проснуться,
мир войдёт в меня, я стану миром!

Я им был всё время, им останусь,
даже если, став ингредиентом,
проживу величественно малость,
жизнь свою измерявши моментом.

Есть ли у блаженств альтернатива?
Страх, что жизнь единственна, конечна!...
Будем же достойны жизни дива
(и Любви бескрайности, конечно!)

(Геннадий Ильницкий)

Мы говорим с тобой
На разных языках.
Все буквы те же,
А слова чужие.
Живем с тобой
На разных островах,
Хотя в одной квартире.

(Ника Турбина)

Безвольно пощады просят
Глаза. Что мне делать с ними,
Когда при мне произносят
Короткое, звонкое имя?

Иду по тропинке в поле
Вдоль серых сложенных бревен.
Здесь легкий ветер на воле
По-весеннему свеж, неровен.

И томное сердце слышит
Тайную весть о дальнем.
Я знаю: он жив, он дышит,
Он смеет быть не печальным.

(Анна Ахматова)

Лунная радуга…
Солнце ночное…
Как же нас радует
все неземное!..
Все, чему нет
в этом мире названья.
Все, что скрывает от нас
мирозданье…

Сколько миров
параллельных на свете!..
Сосуществуют,
как розы в букете…
Каждый по-своему
благоухает.
Каждый по-своему…
увядает.

Знанья ученых –
всего лишь крупица!..
Всё знает тот,
кто способен влюбиться…
Просто влюбиться!..
Утратить рассудок…
Всем поступиться
и сделаться Буддой…

Спросите вы:
«Но в кого же влюбиться?..
В женщину, в песню
иль в синюю птицу?..»

Кто-то нашептывает
вновь и вновь,
вкрадчиво так:
«Что ж, влюбитесь в Любовь…»

(Александр Смирнов)

****
И снова пройти не успеет и дня,
Как новое в окна и двери стучится
Так было когда-то, но после тебя
Со мною уже ничего не случится

Когда не спасает ни мысль, ни броня
От тех кто хотел и умеел уничтожить
Ничто не спасет, но после тебя
Никто даже больно мне сделать не сможет

Мой друг! Какой же Вы прозаик!
К тому же - и любитель нег.
Попробуйте с разбегу - в снег,
В круженье ледяных мозаик!

Солидный возраст? Все к чертям!
Периной мягкою - сугробы.
В них серебро высокой пробы.
Но голову не очертя

Вы грустно смотрите в окно:
Как много снега навалило...
Ужель кому-то это мило?...
Заносы, пробуксовка...
Но

"Под голубыми небесами..." -
Воспел поэт морозный день.
И Вы, отбросив прозу, лень,
Садитесь с ненаглядной в сани!

Работа? Есть в ней перерыв -
Суббота или воскресенье.
Он для души - само спасенье.
Любите зимние пиры!

(Надежда Буранова)

Благодарен, что мне повезло
Говорю, на потом не откладывая:
ты -
мое второе крыло.
Может -
    самое главное...

Но всегда разбираясь в былом,
Боль пронзает, как молния:
стал ли я для тебя крылом?
Стал ли?
Смог ли я?


(Р.Рождественский)

Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами -
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий -
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете -
Только то, что сердце к сердцу
Говорит в немом привете?

(Владимир Соловьев)

Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,-
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие - поражены тоскою...
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.

(Анна Ахматова)

Закрывая глаза, я целую тебя,-
Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
В колыханьи тумана и струй.

Я плыву на ладье,- и луна надо мной
Подымает печальный свой лик;
Я плыву по реке,- и поник над рекой
Опечаленный чем-то тростник.

Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой,-
И во мгле, и в сиянии даль.
И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,
И когда ты мне молвишь: "Причаль".

Этот призрачный лес на крутом берегу,
И поля, и улыбка твоя -
Бестелесное всё. Я забыть не могу
Бесконечной тоски бытия.

(Федор Сологуб)

Утро. Иду. Наледь.
С холодом нет сладу.
Пройденный мой, нам ведь
можно не быть рядом.
Только потом, вскоре
после кругов света
вымерзший наш корень
выкормит шесть веток.
Почки – к весне бухнут.
(Пусть! Для тебя – осень.)
Ну а пока пух над
старой Москвой носит.
Город плюет лентой
мертвых огней встречных
в форточки лиц. С кем ты –
лучше меня лечит.
Всё – для тебя. Мне же
камнем уплыть в заводь,
краем волны нежа
свежий бутон – память.

(Yandel)

Было душно от жгучего света,
А взгляды его - как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

(Анна Ахматова)

katze
exidora

Как любовь начинается? Кто мне ответит?
Как цветок раскрывается? Кто объяснит?
Просыпаешься утром, и хочется встретить,
Постучаться в окно, разбудить, если спит.

Все дороги — к любимой,
Все тропки — туда же.
Что ни думаешь, думы торопятся к ней.
Происходит какая-то крупная кража
Холостяцких устоев свободы твоей.

Ты становишься скуп и улыбок не даришь,
Как вчера еще было, и той и другой;
Ты всем сердцем ревнуешь, всем сердцем страдаешь,
Ждешь свиданья с единственной и дорогой.

И когда ты кладешь к ней на плечи ладоши,
Ясно слыша биение сердца в груди,
Вся вселенная — только любовь, и не больше,
И вся жизнь твоя — только порывы любви.

Как она начинается?
Так же, как в мае
На безоблачном небе заходит гроза.
Я любви
не сожгу,
не срублю,
не сломаю.
Без нее на земле человеку нельзя!

(Виктор Боков)

ЛЮБОВЬ

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

(Анна Ахматова)