» Красивые, короткие стихи II

Сидерос Дана

запись шестая

Много курю опять, это в сентябре-то,
внутренне сжавшись, пью свои двести грамм:
врач прописал мне водку.
И сигареты.
И задушевные разговоры по вечерам.
То есть, врачей было много.
Собрали кворум,
спорили,
слушали что-то в моей груди...

Мне непонятно, где добыть разговоры,
даже один.

2010

Все люди, как книги, и мы их...

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два...
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда...

Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!

Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать...
А может быть... вам это всё ещё рано...
И лучше журнальчик пока полистать?

Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк...
Есть ноты...сплошные оттенки и лиги...
С листа прочитать их не каждый бы смог...

Наш мир весь наполнен загадкой и тайной...
А жизнь в нём... лишь самый длинный урок...
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк...



автор неизвестен

28 сентября 2004 г.

Сентябрь висел на волоске
И разбредалась грусть по венам
Деревья вязли по колено
В багряно-золотой тоске

Срывая листья и листы
С куртин и стен, старела осень
И чувства как шедевры Росси
Вздымались строги и просты

Но ветер налагал печать
На кроны голые и души
Печаль повелевала слушать
И холод заставлял молчать

Как будто мотыльки на свет
Друг к другу мы тогда метнулись
Но, разлетелись, разминулись
Всего на пару тысяч лет…

Ни на мгновенье, ни на век
Ты не исчезнешь из под век
Когда в дамокловой тоске
Висит сентябрь на волоске

[2005г.], Протасова М.

    Devonshire Hunting

Он был трусом и плохо владел мечом
Спал в канавах, укрывшись плащом
Но писал о любви (а о чем еще?)
И поэтому был прощен

Он терпеть не мог часов и весов
Все ходили, а он летал
И скулило созвездие гончих псов
От стыда за его кафтан

Он ночами листы расцарапывал в кровь
И стихами тоску глушил
Пусть над тем, как нелепа его любовь
Потешался весь Девоншир

Он любил ее так, что ни петь, ни пить
Ни дышать - во веки веков
Он любил ее так, как нельзя любить
Чтобы не разозлить богов

Он был трусом, поскольку не мог смотреть
Без стеснения ей в лицо
И в кошмарах являлась ему не смерть,
А она под чужим венцом

А она на другой откликалась зов,
Убирая шитье с колен
И спускалось созвездие гончих псов
На олений ее гобелен

Но покуда, во всех грехах уличён,
Он не лёг в погребальный чёлн
Он писал лишь о ней (а о ком еще?)
И поэтому был прощен.

2011, Протасова М.

Н. Гумилёв (отрывок)

Я помню ночь, как чёрную наяду
В морях, под знаком Южного Креста
Я плыл на Юг и волн громаду
Взрывали мощно лопасти винта
И встречные суда - очей отраду
Брала, почти мгновенно, темнота...

Дмитрий Артис

Она не живёт в другом часовом поясе,
Но иногда приезжает ко мне на поезде,
Проводит беседу, поит меня и кормит
Да всё норовит меня изменить в корне,

Перелопатить душу, моралью выесть,
А у самой вырез на платье, такой вырез,
А у самой такие мысли, такие, впрочем,
Любит она меня, любит меня, прочит

В мужья себе, заговаривает, не зевает,
Катает на белом трамвае, таком трамвае,
И носит очки, и думает, и не смеётся,
Картавит слегка: Моцарта кличет моцагт,

И ноты читает, и это за честь почитает.
Вроде бы мне на черта она и не чета мне.
Мне бы зависнуть с пивом в ночном клубе,
Но любит она меня, любит меня, любит.
2005г.

Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и не страшно в лесу.
Лёгкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.

И опять к равнодушной отчизне
Дикой уткой взовьется упрёк, -
Я участвую в сумрачной жизни,
Где один к одному одинок!

Выстрел грянул. Над озером сонным
Крылья уток теперь тяжелы.
И двойным бытиём отражённым
Одурманены сосен стволы.

Небо тусклое с отсветом странным -
Мировая туманная боль -
О, позволь мне быть также туманным
И тебя не любить мне позволь.

О. Мандельштам, 1911, 28 августа 1935

А, может, дело – в балансе белого?
Баланс нарушен, и мы, упорные,
Всё многоцветье, что Богом сделано
Не замечаем, а видим – чёрное.
И, даже, встретив на небе радугу,
«На счастье» - шепчем. Заждались случая?
Мороз, метели – нам муки адовы,
И зноем летним вконец измучены.
Нехватка денег – болезнь привычная.
Здоровья нет, и леченье дорого.
Всё просим Бога: «Дай счастья личного,
Тебя же славим изюмом с творогом».
А, может, дело – в балансе белого?
Баланс поправим, и хватит сетовать.
И счастье наше – мы сами сделаем.
Ведь там, у Бога, всё фиолетово

Рыданья подмешав к любовному питью,
Отвесный луч скользнул по зыбкому прибою
Рассыпанных волос и сжег печаль твою,
Шуршит песок, ты спишь, измучена борьбою.


О робкий поцелуй! нагую горечь пью
И слышу: «Никогда под пальмой голубою
В счастливой древности, в полуденном краю
Единой мумией мы не уснем с тобою».

Но в теплой глубине волос твоих навек
Я душу утоплю и с молчаливых век,
Чужих Небытию, губами жадно смою
Слезой бегущую сурьму, мечтая в ней
Для сердца, что висит над бездною немою,
Найти бесчувственность лазури и камней.

(С. Малларме "Летняя печаль", пер. Р. Дубровкин)

Кривые колонки на небе раздулись
Белым по черному, слева направо,
Глядя на солнце тучи проснулись,
Став облаками рассыпались плавно
Лучиком солнце коряво писало
Статейки про жизнь одного человека,
Тучи ушли, и солнце устало
Стало писать про скучное небо
А человечек стоял на поляне,
Грустно смотрел на промокшие ноги,
И так пропустил, как солнышко спьяну
Ушло в горизонт, упав на пороге.

Геннадий Григорьев

красиво

И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше и кругом
В тени рассыпанный аул;
Мне слышался вечерний гул
Домой бегущих табунов
И дальний лай знакомых псов.
Я помнил смуглых стариков,
При свете лунных вечеров
Против отцовского крыльца
Сидевших с важностью лица;
И блеск оправленных ножон
Кинжалов длинных... и как сон
Все это смутной чередой
Вдруг пробегало предо мной.
А мой отец? он как живой
В своей одежде боевой
Являлся мне, и помнил я
Кольчуги звон, и блеск ружья,
И гордый непреклонный взор,
И молодых моих сестер...
Лучи их сладостных очей
И звук их песен и речей
Над колыбелию моей...
В ущелье там бежал поток.
Он шумен был, но неглубок;
К нему, на золотой песок,
Играть я в полдень уходил
И взором ласточек следил,
Когда они перед дождем
Волны касалися крылом.
И вспомнил я наш мирный дом
И пред вечерним очагом
Рассказы долгие о том,
Как жили люди прежних дней,
Когда был мир еще пышней.

(из поэмы "Мцыри" М.Ю. Лермонтов)

Помним о начале темы
http://forum.ru-board.com/topic.cgi?forum=41&topic=0469&start=0
Просьба публиковать тут Ваши любимые стихи, одно условие чтоб строчек было от 4-х до 16-ти.

Рисуя мир

Как удивителен узор
Обоев на дверях
Из линий взор
Рисует счастья танец,
Выводит главы драмы тонкий палец,
И ставит точки хвост смешной зверья.
Там есть злоченные луга,
Седой лев мирно спит на камне,
Как солнце светит, так луна нага,
И след хвоста там остается пальмой.
Остались без добра вихры стихов
Там рядом нет ни близких ни родных,
Молитвы черные за упокой волхвов.
И лапы след во имя всех любимых.
Опять про смерть.
И вместо гущи жмых,
Пустой пакет и мир иллюзий мнимых
След языка опять все свел на нет
Рисуя кофе терпкий запах милый.
Я посмотрел серьезно на кота,
Нахмурил лоб и тут же рассмеялся
Стоял он здесь и просто улыбался
А мир вокруг стал ярче для меня.
Так и теперь - я все творю любя,
Рождая мысль причудливым узором,
А кот молчит со счастьем полным взором,
А я рисую точки из себя.

Геннадий Григорьев

С слияньем дня и мглы ночной
Бывают странные мгновенья,
Когда слетают в мир земной
Из мира тайного виденья...

    Скользят в тумане темноты
    Обрывки мыслей... клочья света.
    И бледных образов черты,
    Забытых меж нигде и где-то...

И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно...
Что было отжито когда-то...

(М. Лохвицкая "Сумерки")

vty, в этой теме форума полно стихов, в которых более 16-ти строк

В непонятках, в любви, в работе
Мы куда-то себя торопим...
Петербург стоит на болоте.
По болоту идем. По топям.

Если даже по магазинам
Или в гости к знакомой даме,
Все равно идем по трясинам,
Со-тря-са-ющим-ся под нами.

Петербург – он почти в Европе,
Петербург – он богат дворцами.
Но какие повсюду топи!
Чуть оступишься – и с концами.

Купола стоят в позолоте.
Шпили ввысь устремились стройно.
Петербург стоит на болоте,
По ночам у нас неспокойно.

На болоте не сыщешь брода,
На болоте шумит осина.
Вон – случайного пешехода
Засосала опять трясина.

Как подумаешь – а ведь что-то
В этом мире не то творится.
Все спешат. А кругом – болото.
…
Дай вам Боже не провалиться.


Геннадий Григорьев

Умирающий
Оставь, душа, сомненья и надежды!
Конец борьбе с мирским всесильным злом.
Я чувствую: сомкнутся скоро вежды,
Близка пора заснуть последним сном!

Истощены бесплодно наши силы;
Мы не щадя их тратили в борьбе;
Но у дверей темнеющей могилы
Мы не пошлем проклятия судьбе.

И от нее не ждем мы воздаянья
За всё, чем жизнь была отравлена...
Страдали мы - но были те страданья
Дороже нам бездействия и сна.

Покинем мир спокойно, без упрека;
Пусть не для нас победные венцы,
Пусть цель от нас была еще далеко,
Но пали мы как честные борцы!..

Алексей Плещеев

ЛЕНИНГРАДСКОЕ НЕБО

Оно неярко и сурово,
Не блещет южной синевой,
То скрыто пологом свинцовым,
То мелкой пылью дождевой.

Но есть и в нём своя, иная,
Для тонкой кисти красота:
То белой ночи вся сквозная,
Вся дымчатая высота;

То ввысь летящие туманы,
Жемчужные на голубом;
То весь в лучах закат багряный,
Зажёгший облако огнём;

То поздней осени тоскливый,
Уже скупой, прощальный луч;
То в шторм бегущие с залива
Седые гривы буйных туч.

Пусть небо юга блещет где-то —
Я с этим сердце породнил.
Под этим небом столько света,
Под этим небом я любил.

Николай Браун, 1956

Поедем в Царское Село,
Так захотелось,
С деревьев пуху намело,
И то и дело,
Взлетает облако с земли,
Кружит по ветру,
Летят к тебе слова мои,
Летят с приветом

Поедем в Царское Село,
Ты позови лишь,
Я всем препятствиям назло,
Приеду, слышишь,
Поговорить с тобой хочу,
Без промедленья,
Прижаться к милому плечу,
Хоть на мгновенье

Поедем в Царское Село,
Я жду подарка,
Пока пургой не замело
Аллеи парка,
Пока дворцы, что за прудом,
Ещё открыты,
И истекает молоком
Кувшин разбитый…

(А. Андреевский)

НА РАССВЕТЕ

Нынче дождь прошумел на рассвете.
Потемнела, отволгла земля.
Веет влажный от Ладоги ветер,
И запахли сильней тополя.

Это запах дождя, и рассвета,
И травы, и земли, и ручья,
Запах счастья и горечи. Это
Отшумевшая юность моя.

Так же тополем пахло, и те же
Капли с веток летели в песок,
Так же небо синело и свежий
От Невы долетал ветерок.

Долетай, пробегай по бульварам,
Осыпайся прохладным дождём
Этих капель пахучих! Недаром
Запах счастья и горечи в нём.

Николай Браун, 1956

Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена
Истомой - сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.

Немного красного вина,
Немного солнечного мая -
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.

О. Мандельштам

Питерцам

Выпьем за тех, кто остался,
Кто на иных берегах
Иль в благодатных местах
С нами когда-то расстался…
Мы-то все рвемся вперед,
Мы-то живем, не скучая,
Лишь иногда вспоминая
Тех, кто давно нас не ждет
В дебрях ошибок свойх
В вихре побед и свершений,
В дни неудач и сомнений
Мы вспоминаем о них
Прошлого вновь не вернем-
Путь нам туда заказали-
В мире, что мчит по спирали
Жить нам, как нынче живем;
Пусть мы свой путь обрели-
С прошлым нетрудно проститься-
Носим мы в сердце частицу
Тех, кто остался вдали

Ton, 1989



сегодня - день рождения Антона Яковлева (Ton aka hwost)... одного из самых активных участников этого топика...

БЕЛЫЕ НОЧИ

1
От Невы холодком потянуло.
Может, время и спать бы, да лень.
Солнце где-то чуть-чуть прикорнуло.
Это ночь или всё ещё день?

Прикорнули дома поневоле
И с глазами открытыми спят.
Дремлют липы на Марсовом поле,
Все в заре — от вершинок до пят.

А цветам, как и людям, не спится,
Разгулялись — цветут и цветут!
Вот уже и восток золотится,
Вот уж скоро мосты разведут.

И заре не уснуть — окунется
В холодеющий пепел воды,
И волна, пламенея, качнётся,
И заплещут в ладоши сады.

Николай Браун, 1956

БЕЛЫЕ НОЧИ

2
Как будто ночи не бывало:
Пишу без лампы — не беда,
На бледном небе отмерцала
Едва заметная звезда.

И дали пепельного цвета
Всё голубей.
Но пробежал
Неуловимый луч рассвета —
И словно синьки подмешал.

А на востоке щедрой кистью
Провёл оранжевым, взглянул,
Мазки оранжевые счистил
И ярким золотом сверкнул.

И моему открылись взору
Сквозной за окнами туман,
Крыло Казанского собора
И неба синий океан.

Николай Браун, 1956

ПОДРУГИ
I
ВЕСНА

Склоняясь все ближе и ближе
К подруге, дрожащей несмело,
Она обжигает ей тело
Косой, ослепительно рыжей.

И шепчет, и шепчет чуть слышно
Ребенку, готовому вскрикнуть:
"Рукам дай, устам дай приникнуть
К той розе, свернутой, но пышной!

Дитя, ты - цветок нераскрытый,
Роса на нем дышит так сладко,
Дай капли те выпить украдкой,

Чтоб вспыхнули краской ланиты,
Чтоб страстью зарделися щеки,
Как светит заря на востоке".

II
ЛЕТО

И та отвечает в испуге,
Как стебель, сгибаясь бесшумно,
Под вихрем, под лаской безумной
Своей исступленной подруге:

"Сестра! о, оставь! умираю!
Мне страшно, мне все непонятно..
Но тело твое ароматно,
И губы палят меня. Таю.

В твоем опьяняющем теле,
Смущающем зрелостью лета,
Есть сумрак и нега качелей.

Твой голос не хочет ответа,
И волосы, полны отравой,
Струятся волною кровавой!"

(П. Верлен)

Полярная ночь-2005

Над городом горят огни
А дни- короче и короче…
Все дальше лета краткий миг,
И вот- опять в полярной ночи

И солнце за гору ушло
Прощай! До будущего года!
Морозный ветер дует зло-
Вполне обычная погода

Работать, как всегда, пора
Наперекор снегам и ветру
Сегодня – в офисе с утра,
А завтра – в тундре километры…

И, увязая в рыхлый снег,
Морозный воздух ртом хватая,
Не прекращаю этот бег
А что - бывает жизнь иная?

Судьба не выдаст, не продаст
Раскрасив жизнь светло и ярко,
Но как необходим контраст
Чтоб оценить ее подарки!

Еще спасибо той судьбе,
За то, что вместе мы с тобою,
Что я скучаю по тебе
И вижу, лишь глаза закрою…

Ton

Ночные поезда. В неведомое путь.
Чертой всем бедам лег порог вокзала.
Пунктиром через ночь ошибки зачеркнуть
и завтра где-то все начать сначала.

Ночные поезда - груз завтрашних забот
летит сквозь ночь, в рассвет стрелой вонзаясь.
Не от себя - к себе уехать позовет
Гудок далекий, в сердце отзываясь.

Ночные поезда - натянут сталью нерв,
грехи, как искры, гаснут, улетая.
До счастья - перегон! Прожектор, белый герб,
горит в ночи, в грядущее сияя.

Ночные поезда сквозь сны и сквозь года
смычком по рельсам мне судьбу сыграют.
Отныне - в никогда, отсюда - в никуда
под стук колес, как в детстве, укачает.

Воин
Заплакала и встала у порога,
А воин, сев на черного коня,
Промолвил тихо: "Далека дорога,
Но я вернусь. Не забывай меня."

Минуя поражения и беды,
Тропой войны судьба его вела,
И шла война, и в день большой победы
Его пронзила острая стрела.

Средь боевых друзей - их вождь недавний -
Он умирал, не веруя в беду,-
И кто-то выбил на могильном камне
Слова, произнесенные в бреду.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Чертополохом поросла могила,
Забыты прежних воинов дела,
И девушка сперва о нем забыла,
Потом состарилась и умерла.

Но, в сером камне выбитые, строго
На склоне ослепительного дня
Горят слова: "Пусть далека дорога,
Но я вернусь. Не забывай меня."

Вадим Шефнер

Добавлено:
Надпись на книге

Мне никогда тебя не позабыть.
Под Южным ли Крестом случится быть,
под северным ли тяжким небом,
куда б ни шел я, ни скитался где бы,
мне никогда тебя не позабыть.

И облик твой родной и сокровенный,
как вдохновенье, движущее труд,
ни холодок штыка, ни тюрем стены
от сердца моего не отведут.

Одна лишь ты смогла понять тревогу
моей души, печали разгадать.
И вместе нам идти одной дорогой,
и радоваться вместе и страдать.

И как огня в кремне не умертвить,
как не заставить ввек иссякнуть ветер,—
пускай порукой будут строки эти —
мне никогда тебя не позабыть.

Сергей Поделков

Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озерах
Опрокинулась ночь.

Что-то хочется крикнуть
В эту черную пасть,
Робким сердцем приникнуть,
Чутким ухом припасть.

И идешь и не дышишь...
Холодеют поля.
Нет, послушай... Ты слышишь?
Это дышит земля.

Я к траве припадаю.
Быть твоим навсегда...
"Знаю... знаю... все знаю",-
Шепчет вода.

Ночь темна и беззвездна.
Кто-то плачет во сне.
Опрокинута бездна
На водах и во мне.

Максимилиан Волошин, 1905