» Красивые, короткие стихи II

* * *

Люблю осеннюю Москву
в ее убранстве светлом,
когда утрами жгут листву,
опавшую под ветром.
Огромный медленный костер
над облетевшим садом
похож на стрельчатый костел
с обугленным фасадом.
А старый клен совсем поник,
стоит, печально горбясь...
Мне кажется, своя у них,
своя у листьев гордость.
Ну что с того, ну что с того,
что смяты и побиты!
В них есть немое торжество
предчувствия победы.
Они полягут в чернозем,
собой его удобрят,
но через много лет и зим
потомки их одобрят,
Слезу ненужную утрут,
и в юном трепетанье
вся неоправданность утрат
получит оправданье...
Парит, парит гусиный клин,
за тучей гуси стонут.
Горит, горит осенний клен,
золою листья станут.
Ветрами старый сад продут,
он расстается с летом..
А листья новые придут,
придут за теми следом.

Юрий Левитанский

Ночью в июле

Не слыхать ещё тяжкого грома за лесом, —
Только сполох зарниц пробегает в вершинах…
Лапы елей висят неподвижным навесом,
И запуталась хвоя в сухих паутинах...

Если ж молния вспыхнет, как пламя над горном,
Раскрываются чащи в изломах неверных,
Точно древние своды во храмах пещерных,
В подземелье Перуна, высоком и чёрном!

Иван Алексеевич Бунин, 1901

ПЕЙЗАЖ

Горящей осени упорство!
Сжигая рощи за собой,
она ведет единоборство,
хотя проигрывает бой.

Идет бесшумный поединок,
но в нем схлестнулись не шутя
тугие нити паутинок
с тугими каплями дождя.

И ветер, в этой потасовке
с утра осинник всполошив,
швыряет листья, как листовки,-
сдавайся, мол, покуда жив.

И сдачи первая примета -
белесый иней на лугу.
Ах, птицы, ваша песня спета,
и я помочь вам не могу.. .

Таков пейзаж. И если даже
его озвучить вы могли б -
чего-то главного в пейзаже
недостает, и он погиб.

И все не то, все не годится -
и эта синь, и эта даль,
и даже птица, ибо птица -
второстепенная деталь.

Но, как бы радуясь заминке,
пока я с вами говорю,
проходит женщина в косынке
по золотому сентябрю.

Она высматривает грузди,
она выслушивает тишь,
и отраженья этой грусти
в ее глазах не разглядишь.

Она в бору, как в заселенном
во всю длину и глубину
прозрачном озере зеленом,
где тропка стелется по дну,

где, издалёка залетая,
лучи скользят наискосок
и, словно рыбка золотая,
летит березовый листок...

Опять по листьям застучало,
но так же медленна, тиха,
она идет,
и здесь начало
картины, музыки, стиха.

А предыдущая страница,
где разноцветье по лесам,-
затем, чтоб было с чем сравниться
ее губам,
ее глазам.

Юрий Левитанский


/красиво пишет... но - длинно... /

* * *

О, спасибо вам, детские годы мои,
С вашей ранней недетской тоскою!
Вы меня научили на слово любви
Отзываться всей братской душою.
Истомивши меня, истерзавши мне грудь,
С глаз моих вы завесу сорвали,
И блеснул предо мною неведомый путь —
Путь горячей любви и печали...

Семён Яковлевич Надсон, 1880

* * *

Вот утро севера - сонливое, скупое -
Лениво смотрится в окно волоковое;
В печи трещит огонь - и серый дым ковром
Тихонько стелется над кровлею с коньком.
Петух заботливый, копаясь на дороге,
Кричит... а дедушка брадатый на пороге
Кряхтит и крестится, схватившись за кольцо.
И хлопья белые летят ему в лицо.
И полдень нарастает. Но, Боже, как люблю я,
Как тройкою ямщик кибитку удалую
Промчит - и скроется... И долго, мнится мне,
Звук колокольчика трепещет в тишине.

1842
Афанасий Фет

* * *

Один встречаю я дни радостной недели, —
В глуши, на севере... А там у нас весна:
Растаял в поле снег, леса повеселели,
Даль заливных лугов лазурна и ясна;

Стыдливо белая берёза зеленеет,
Проходят облака всё выше и нежней,
А ветер сушит сад и мягко в окна веет
Теплом апрельских дней...

Иван Алексеевич Бунин, 1889

* * *

Ночь светла, мороз сияет,
Выходи - снежок хрустит;
Пристяжная озябает
И на месте не стоит.

Сядем, полость застегну я, -
Ночь светла и ровен путь.
Ты ни слова,- замолчу я,
И - пошел куда-нибудь!

1847
Афанасий Фет

* * *

Однажды Бог ударил в плечо
воскликнул я: ой горячо!
и в воду прыгнул остудиться
заглушать на теле зной
Я пребывал в воде молиться
сидел на солнце под сосной.

Даниил Хармс, 1931

ИВА

Сядем здесь, у этой ивы,
Что за чудные извивы
На коре вокруг дупла!
А под ивой как красивы
Золотые переливы
Струй дрожащего стекла!

Ветви сочные дугою
Перегнулись над водою,
Как зеленый водопад;
Как живые, как иглою,
Будто споря меж собою,
Листья воду бороздят.

В этом зеркале под ивой
Уловил мой глаз ревнивый
Сердцу милые черты...
Мягче взор твой горделивый...
Я дрожу, глядя, счастливый,
Как в воде дрожишь и ты.

1854
Афанасий Фет

* * *

Легкомысленные речи
за столом произносив,
я сидел, раскинув плечи,
неподвижен и красив.

Даниил Хармс, 1930-1933

* * *

Какая ночь! Как воздух чист,
Как серебристый дремлет лист,
Как тень черна прибрежных ив,
Как безмятежно спит залив,
Как не вздохнет нигде волна,
Как тишиною грудь полна!
Полночный свет, ты тот же день:
Белей лишь блеск, чернее тень,
Лишь тоньше запах сочных трав,
Лишь ум светлей, мирнее нрав,
Да вместо страсти хочет грудь
Вот этим воздухом вздохнуть.

1857 (?)
Афанасий Фет

Бульдог и таксик

Над косточкой сидит бульдог,
Привязанный к столбу.
Подходит таксик маленький,
С морщинками на лбу.
"Послушайте, бульдог, бульдог! -
Сказал незваный гость. -
Позвольте мне, бульдог, бульдог,
Докушать эту кость".

Рычит бульдог на таксика:
"Не дам вам ничего!"
Бежит бульдог за таксиком,
А таксик от него.

Бегут они вокруг столба.
Как лев, бульдог рычит.
И цепь стучит вокруг столба,
Вокруг столба стучит.

Теперь бульдогу косточку
Не взять уже никак.
А таксик, взявши косточку,
Сказал бульдогу так:
"Пора мне на свидание,
Уж восемь без пяти.
Как поздно! До свидания!
Сидите на цепи!"

Даниил Хармс

* * *

Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.

Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.

Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.


Конец 1850-х
Афанасий Фет

* * *

Буря мчится. Снег летит.
Ветер воет и свистит.
Буря страшная ревёт,
Буря крышу с дома рвёт.

Крыша гнётся и грохочет.
Буря плачет и хохочет.
Злится буря, точно зверь,
Лезет в окна, лезет в дверь.

Даниил Хармс

* * *

Еще весны душистой нега
К нам не успела низойти,
Еще овраги полны снега,
Еще зарей гремит телега
На замороженном пути.

Едва лишь в полдень солнце греет,
Краснеет липа в высоте,
Сквозя, березник чуть желтеет,
И соловей еще не смеет
Запеть в смородинном кусте.

Но возрожденья весть живая
Уж есть в пролетных журавлях,
И, их глазами провожая,
Стоит красавица степная
С румянцем сизым на щеках.

Афанасий Фет

* * *

От вторника и до субботы
Одна пустыня пролегла.
О, длительные перелёты!
Семь тысяч вёрст — одна стрела.

И ласточки, когда летели
В Египет водяным путём,
Четыре дня они висели,
Не зачерпнув воды крылом.

Осип Эмильевич Мандельштам, 1915

* * *

Бродит ветер на рассвете по дорогам,
Будит ветер листья, травы, облака,
Дунул ветер, разнеслись раскаты рога,
Вздрогнул лес, и задымилася река.

Синим всадником промчится ранний вечер,
Пророкочет над рекой горластый рог,—
Бродит ветер — первый ветер на рассвете,
Бродит ветер на рассвете без дорог.

1938
Борис Смоленский

Алёнушка

Алёнушка в лесу жила,
Алёнушка смугла была,
Глаза у ней горячие,
Блескучие, стоячие.
Мала, мала Алёнушка,
А пьёт с отцом — до донушка.
Пошла она в леса гулять,
Дружка искать, в кустах вилять,
Да кто ж в лесу встречается?
Одна сосна качается!
Алёнушка соскучилась,
Безделием измучилась,
Зажгла она большой костёр,
А в сушь огонь куда востёр!
Сожгла леса Алёнушка
На тыщу верст, до пёнушка,
И где сама девалася —
Доныне не узналося!

Иван Алексеевич Бунин

ЧЕЛОВЕК ВЫШЕ СВОЕЙ СУДЬБЫ!

Что б ни случилось - помни одно:
Стих - тончайший громоотвод!
Любишь стихи -
не сорвешься на дно:
Поэзия сыщет, поймет, позовет.
Живи,
искусства не сторонясь,
Люди без лирики, как столбы.
Участь наша ничтожнее нас:
Человек
выше своей судьбы.


1960
Илья Сельвинский

НОРВЕЖСКАЯ МЕЛОДИЯ

1

Я с тоской,
Как с траурным котом,
День-деньской
Гляжу на старый дом,
До зари
В стакан гремит струя,
(О, Мария,
Милая моя...)

2

Корабли сереют
Сквозь туман,
Моря блик
Сведет меня с ума.
Стой! Замри,
Скрипичная змея!
(О, Мария,
Милая моя...)

3

Разве снесть
В глазах бессонных соль?
Разве есть
Еще такая боль?
О миры
Скрежещется ноябрь!
(О, Мария,
Милая моя...)

4

Кончен грог.
Молочницы скрипят.
Скрипку в гроб,
Как девочку, скрипач.
Звонари
Уходят на маяк.
(О, Мария,
Милая моя...)

5

День как год,
Как черный наговор.
Я да кот,
И больше никого,
Примири
Хоть с гибелью меня,
О, Мария,
Милая моя!



1932, Пароход "Пронто" (Норвегия), пролив Лаперуза
Илья Сельвинский

* * *

Открыты окна. В белой мастерской
Следы отъезда: сор, клочки конверта.
В углу стоит прямой скелет мольберта.
Из окон тянет свежестью морской.

Дни всё светлей, всё тише, золотистей —
И ни полям, ни морю нет конца.
С корявой, старой груши у крыльца
Спадают розовые листья.

Иван Алексеевич Бунин, 1908

ВЕСЕННЕЕ

Весною телеграфные столбы
Припоминают, что они - деревья.
Весною даже общества столпы
Низринулись бы в скифские кочевья.

Скворечница пока еще пуста,
Но воробьишки спорят о продаже,
Дома чего-то ждут, как поезда,
А женщины похожи на пейзажи.

И ветерок, томительно знобя,
Несет тебе надежды ниоткуда.
Весенним днем от самого себя
Ты, сам не зная, ожидаешь чуда.

1961
Илья Сельвинский

Отрыжка

Как гусак
объелся каши
дрыхну
гуска рядом
маша
с рожей красной
шепчет про любовь

Алексей Елисеевич Кручёных, 1917

* * *

Граждане! Минутка прозы:
Мы
в березах —
ни аза!
Вы видали у березы
Деревянные глаза?

Да, глаза! Их очень много.
С веками, но без ресниц.
Попроси лесного бога
Эту странность объяснить.

Впрочем, все простого проще.
Но в народе говорят:
Очень страшно, если в роще
Под луной они глядят.

Тут хотя б молчали совы
И хотя бы не ныл бирюк —
У тебя завоет совесть.
Беспричинно.
Просто вдруг.

И среди пеньков да плешин
Ты падешь на колею,
Вопия:
«Казните! Грешен:
Писем бабушке не шлю!»

Хорошо бы под луною
Притащить сюда того,
У кого кой-что иное,
Кроме бабушки его...

1959
Илья Сельвинский

В ЗООПАРКЕ

Здесь чешуя, перо и мех,
Здесь стон, рычанье, хохот, выкрик,
Но потрясает больше всех
Философическое в тиграх:

Вот от доски и до доски
Мелькает, прутьями обитый,
Круженье пьяное обиды,
Фантасмагория тоски.

1945
Илья Сельвинский.

ФОНАРИ СОЗРЕВАЮТ К НОЧИ...

Громадный город на заре
Гремит неугомонно.
На ветках стройных фонарей -
Незрелые лимоны.

Но тени тянутся длинней,
И вечер синий-синий...
На ветках стройных фонарей
Созрели апельсины.


1939
Борис Смоленский

УРОКИ КОМПОЗИЦИИ

Весенний день дымит и кружится,
Мелькает и в глазах рябит,
От солнечного пива в лужицах
Пьянеют даже воробьи.

А вечерами крики умерли,
И месяц вылез, ярко-рыж,
И слышно мне в тиши, как сумерки
Стекают гулко с синих крыш.

А ночь запахнет дымом, дынями,
Вздыхает у мостов вода.
И звезды трепетными линями
Дрожат у ночи в неводах.

Борис Смоленский

* * *

Снова вижу солнечные ели я...
Мысль неуловима и странна -
За окном качается Карелия,
Белая сосновая страна.

Край мой чистый! Небо твое синее,
Ясные озерные глаза!
Дай мне силу, дай мне слово сильное
И не требуй, чтоб вернул назад.

Вырежу то слово на коре ли я
Или так раздам по сторонам...
За окном качается Карелия -
Белая сосновая страна.


1939, у Петрозаводска
Борис Смоленский

* * *

Светлые часы невозвратимы,
Горькие, поверь, всегда при нас,
И они - хотим иль не хотим мы -
Складками лежат у наших глаз.

Борис Смоленский

Отчаяние

из-под земли вырыть
украсть у пальца
прыгнуть сверх головы
сидя идти
стоя бежать
куда зарыть кольца
виси на петле
тихо качаясь

Алексей Елисеевич Кручёных, 1913